В сегодняшней России страх принимает различные формы. Демократы опасаются потери основополагающих прав, от свободных СМИ и честных выборов до защиты от произвольного ареста. Рядовые россияне опасаются возврата хаоса и нищеты 1990х, и их страх подпитывается недавним решением об отмене льгот и непрекращающейся войной в Чечне. Бизнесмены и международные инвесторы опасаются растущего непостоянства правительства, которое лишает их самого необходимого - стабильности и четкого свода правил.
Человек, который внушает этот страх, президент Владимир Путин, практически всемогущ. Он использовал серию терактов - главным образом, захват школы в Беслане 1 сентября, унесший сотни жизней и ужаснувший весь мир, - чтобы еще больше консолидировать свою позицию. Отныне, объявил он, региональные губернаторы будут не избираться, как раньше, а назначаться Кремлем. В прошлом месяце он обнародовал новый план назначения верховных судей страны (также вместо их избрания), распространив, таким образом, свою власть и на судебную систему. Обеспечив себе контроль над парламентом на выборах в конце прошлого года, бывший КГБшник теперь господствует над всеми ветвями власти. Многие россияне считают, что консолидация власти в руках Путина - единственный способ приструнить враждующих политиков. Однако, как и при царе или в советское время, система, опирающаяся на одного человека и держащаяся на страхе, уже показала себя гораздо более шаткой, чем казалась.
Признаки этого многочисленны. В Санкт-Петербурге и Новосибирске, известных концентрацией начинающих компьютерных компаний, новые предприятия перебираются на Запад в поиске стабильности и правительственной поддержки. Ожидается, что в этом году отток капитала из страны составит 15 млрд. долларов, в отличие от 2,9 млрд. в прошлом году. Это частично отражает обеспокоенность богатых россиян кампанией правительства против 'Юкоса' - на прошлой неделе появились сообщения о том, что Кремль может продать ключевой актив нефтяной компании государственной монополии всего за 4 млрд. долларов, что составляет лишь малую часть ее стоимости.
Однако бегство капитала отражает и более серьезные страхи. Многие россияне считают, что небольшое, но стабильное улучшение уровня жизни в последние несколько лет было в лучшем случае незначительным. По мнению экономистов, в этом году правительству не удастся удержать инфляцию в рамках запланированных 10%, что усилит пока малозаметную, но потенциально тревожную тенденцию к сокращению заработной платы в первые пять месяцев 2004 года. Весенний банковский кризис наряду с хищнической бюрократией мешают появлению или развитию малого бизнеса. В подобном климате 'экономическое развитие невозможно', указывает Михаил Делягин, представитель московского Института модернизации.
Это плохая новость для Путина, поставившего своей целью удвоить ВВП страны в течение десяти лет и уничтожить нищету. На прошлой неделе его советник по экономическим вопросам Андрей Илларионов нарушил субординацию и заявил, что новый авторитарный режим Кремля несет неприятные последствия. За неделю до этого Илларионов присоединился к ведущим экономистам, заявившим, что рост ВВП России в прошлом году на 7,3% был исключительно за счет высоких цен на нефть. По его мнению, если не принимать в расчет нефтяные доходы, рост в 2003 сократится почти до 2%. Причины, по словам советника, - это дело 'Юкоса' и неуклюжее вмешательство государства в экономику, особенно в энергетический сектор. По мнению других экспертов, новый премьер-министр Михаил Фрадков - слабый технократ, который боится начинать необходимые экономические реформы, не получив четких указаний из Кремля.
До сих пор эти проблемы оставались незамеченными благодаря высоким ценам на нефть: рост цены барреля на один доллар увеличивает ВВП приблизительно на 0,5% (в конце прошлой недели цена составила 55 долларов за баррель). Но экономисты, включая Делягина, указывают на малозаметные изменения в структуре расходов (например, возросшее использование кредитов), которые свидетельствуют о том, что низший средний класс уже чувствует беду.
Спуститесь ниже по пищевой цепи экономики, говорят они, и вы увидите еще более обескураживающую ситуацию: малый бизнес ведет отчаянную борьбу за выживание и сильно разочарован тем, что наиболее либеральные экономические инициативы Кремля, такие, как банковская реформа для предоставления дешевых кредитов или справедливое судебное разбирательство коммерческих споров, заглохли. 'Хуже всего - непредсказуемость, - говорит Сергей Шпорхун, предприниматель, импортирующий текстиль из Китая и Швеции. - Три года назад я был уверен в будущем. Я чувствовал себя партнером правительства. Теперь я чувствую себя подчиненным. Конечно, я зарабатываю деньги. Но я прячу их, потому что боюсь вкладывать деньги в экономику'.
Обычные россияне называют это стагнацией. Василий Мельниченко, энергичный малый предприниматель в селе Галкинское на Урале говорит, что такое же чувство довлело над ним, когда он был директором колхоза на в период заката СССР. Он говорит о 'невидимой преграде из тумана и стен', с которой сталкивается, собирая 40 разрешений и лицензий, необходимых для начала добычи местной горной породы, используемой в наполнителях для кошачьего туалета и водяных фильтрах. Экономисты называют это 'административными преградами'. Они возникают в разных формах и в разных местах - коррумпированные чиновники, требования взяток или просто бюрократические проволочки. Проблемы слишком серьезны, чтобы с ними можно было справиться в одиночку, говорит Мельниченко, сокрушаясь, что теперь, когда власть стала чрезвычайно централизованной, Москва, похоже, не слышит жалоб. Без местного самоуправления, восприимчивого к местным нуждам, 'бизнес не может расти', считает он.
У России очень мало времени для создания оперативного и ответственного правительства (что, казалось, поначалу было целью Путина), правительства, которое поддерживает бизнес, а не душит его. Согласно докладу, опубликованному на прошлой неделе рейтинговым агентством Standard & Poor's, собственники трех четвертей из 50 ведущих компаний России неизвестны, во многом потому, что владельцы опасаются не поладить с Кремлем. Если этот страх не развеять, российская экономика продолжит движение вниз.
