Россия и Китай заключают соглашения по границам, но не по амбициозным проектам экономического сотрудничества
В иные времена соглашение относительно 4.300 километров границы между Россией и Китаем стало бы историческим событием, положившим конец разногласиям, которые возникли в 1964 году в столкновениях на реке Уссури. Теперь же Владимир Путин и его министр иностранных дел Сергей Лавров вынуждены преувеличивать его значение. 'Это была встреча, на которой были приняты важные решения', - заявил российский президент, чтобы развеять разочарование китайской стороны, которая не получила никаких заверений со стороны уважаемых гостей, прибывших с визитом в Пекин, относительно увеличения или хотя бы сохранения нынешних объемов поставок нефти. Поставок, над которыми нависла угроза в связи с проблемой ЮКОСа.
Российско-китайский диалог прекрасно работает до тех пор, пока он ограничивается крупными проблемами. К требованию многополярности в международной политике, высказывания в поддержку которого время от времени любили выслушивать от китайских друзей еще Борис Ельцин и Евгений Примаков, сейчас прибавилась общая заинтересованность в том, чтобы Чечня и восточный Туркестан были причислены к очагам исламистского международного терроризма. И очаги эти необходимо погасить для обеспечения внутренней безопасности, но также и для того, чтобы достичь большей стабильности на всей территории Центральной Азии.
Только вот дальше интересы расходятся. Для России Центральная Азия является наиболее подходящей площадкой для завоевания нового влияния после распада СССР, в то время как для Китая стабильная Центральная Азия означает прежде всего энергетические ресурсы, которые необходимы для поддержки амбициозного проекта, направленного на увеличение в четыре раза до 2020 года ВВП страны. За последние годы ЮКОС Михаила Ходорковского сделал много для того, чтобы заместить в сердцах китайского руководства страсть к Казахстану, который был признан в свое время поставщиком природного газа, способным ослабить зависимость от нестабильного Ближнего Востока.
В Пекине прагматизм - это единственный критерий оценки, и ожесточенность Кремля по отношению к эффективному ЮКОСу там мало кому понравилась. Еще меньше понравилась новость, которую пустил гулять патрон 'Газпрома' Алексей Миллер, правда позднее ее опровергло правительство. Новость о том, что именно колоссальная газовая монополия готовится скупить акции 'Юганскнефтегаза', сердца ЮКОСа, по ликвидационной цене, менее чем за 4 миллиарда долларов, прибегнув к услугам немецкого партнера E.ON по соображениям, связанным с бюджетом. Ничего личного. Только вот в 'Запретном Городе' (Пекине - ред.) прекрасно помнят о медлительности российского правительства в проектировании прямого нефтепровода в сравнении с той скоростью, с которой Ходорковский привел в готовность трубопровод.
За чрезмерной шумихой, президент Путин, похоже, упустил то, что было его основной целью, а именно, возможность превратить трехлетний план сотрудничества на 2005-2008 годы, и столь туманный в том, что касается темпов роста взаимного обмена, в солидный политический альянс, который скрепил бы ось стратегических действий в Азии. Китайское руководство вежливо, но решительно притормозило амбиции московских собеседников, хотя и подчеркнуло, как это сделал вице-премьер Ву И, что 'торговые и экономические отношения между двумя странами имеют многообещающее будущее'.
Пекин тормозит, потому что не слишком верит в способность России удовлетворить энергетические потребности Китая и, кроме того, потому что опасается, что ускорение модернизации сибирских нефтяных структур повлечет за собой установление тесных связей, технологических и не только, между Россией и Японией. Японский премьер Дзюнъитиро Коидзуми за последние недели усилил свою активность по отношению к Кремлю, не скрывая своих целей: получить из месторождений острова Сахалина нефть для вывода ее на китайский рынок, но в то же время дозировать это сырье, чтобы помешать Китаю соединить экономический рост с имперскими амбициями на континентальной арене. Стороннику 'многополярности' Путину, который ищет привилегированного альянса с Китаем и в то же время кокетничает с Токио, не очень-то удалось убедить Тянаньмэнь.
