Москва, 22 октября ('ЮПИ'). Среди последствий трагедии с захватом заложников в бесланской школе стало и то, что в России меняется как само отношение к терактам, происходящим в мире, так и то определение, которое им дается.
Так, до событий в Беслане в сообщениях российских СМИ боевики, действующие на территории России, назывались 'террористами', а те, что орудуют за рубежом, в таких странах, как Ирак, именовались 'повстанцами'. После Беслана повстанцы в Ираке стали все чаще квалифицироваться как террористы. Кремль через подконтрольное государству телевидение практически полностью перенял американский официальный лексикон, и возможно в настоящее время переосмысливает угрозу, которую представляет для мира исламский фундаментализм.
Через несколько дней после окончания трагедии в Беслане президент Владимир Путин раскритиковал посетившую его делегацию иностранных журналистов и российских наблюдателей за то, что на Западе предпочитают называть тех, кто устраивает террористические акты в России, 'мятежниками' и 'повстанцами'. Чтобы особо акцентировать эту мысль, Путин даже перешел на английский, подчеркнув, что бесланских детей убили именно террористы - а не 'повстанцы'.
В ходе бесланской трагедии исламские экстремисты захватили школу, где в течение двух дней держали в заложниках учащихся, их родителей и учителей. В результате погибли более 300 человек, 170 их которых - дети.
Путин обратился к Западу с призывом точнее подбирать слова, когда требуется охарактеризовать тех, кто стоит за совершенными терактами. Выбор слов между тем прямо указывает на то, что в самом Кремле изменилось отношение к проявлениям терроризма за пределами его национальных границ.
Согласно рассекреченному докладу американской Службы по изучению работы зарубежных СМИ, посвященному деятельности российских СМИ, бесланский кризис, возможно, стал важным рубежом, оказавшим влияние, в частности, и на то, какую терминологию используют в Кремле при оценке международного терроризма. Во-первых, на подконтрольных государству каналах российского телевидения начали все чаще использовать термин 'террористы' при освещении актов насилия в Ираке, в то время, как ранее противников оккупации территории страны войсками коалиции во главе с США именовали главным образом 'повстанцами' или 'боевиками'.
Второе важное наблюдение относится к тому, каким именно образом Кремль направляет освещение протекающего в Ираке конфликта. Ранее акцент делался на освещении действий иракской оппозиции оккупационному режиму США, однако после событий в Беслане позиция Кремля изменилась в сторону более общего освещения ситуации в этой стране. Теперь для освещения событий в Ираке используются такие фразы, как 'острая ситуация в этой стране', 'сложная ситуация', и 'определенные успехи' в деле 'нормализации' политической 'ситуации' в Ираке.
В-третьих, в докладе говорится, что освещение событий в Ираке российскими СМИ в целом уменьшилось в объеме, и внимание теперь сосредоточилось главным образом на отдельных эпизодах этих событий - например, на повсеместной и ширящейся практике захвата заложников в этой стране. Гораздо меньше стали освещаться военные операции, проводимые войсками союзников в Ираке. Подобные изменения в позиции российских СМИ весьма примечательны. Россия резко выступала против проведения военных операций в Ираке, и после вторжения в эту страну войск коалиции в телепередачах на российском телевидении подробно излагались трудности, с которыми столкнулись американские военные. После трагических событий в Беслане все пошло по-другому.
Общеизвестно, что трагедия в Беслане стала для Кремля своеобразным звонком, прямо указывающим на то, насколько сама Россия уязвима для терроризма. Складывается также впечатление, что одновременно с этим события в Беслане также изменили отношение России к проявлениям терроризма за пределами ее территориальных границ, а также привели ее политического руководство к осознанию того, какую угрозу представляют исламские сепаратисты для международной безопасности и стабильности в мире.
На протяжении ряда лет российские власти указывали на то, что на территории Чечни действуют международные террористические организации, но при этом мало обращали внимание и не предпринимали особых действий в отношении тех же организаций, действующих за пределами России. Россия была против вторжения в Ирак, но теперь ее политическое руководство начало осознавать, что деятельность международных террористических организаций является составной частью общей волны насилия, ныне захлестнувшей Ирак.
Вполне возможно, что смену используемой Кремлем терминологии не следует истолковывать как изменение его политики по отношению к проводимой США военной операции в Ираке. Единственным заметным изменением в политике Москвы с начала конфликта стала поддержка международных политических мер, призванных повысить уровень безопасности в Ираке.
Ужасные события, произошедшие в сентябре в средней школе ?1 г. Беслана, навсегда изменили Россию. В Кремле начали понимать, что терроризм - это проблема, которая всех касается. Подобное изменение во взглядах произошло в тот самый момент, когда Запад заметно дистанцировался от России из-за внутриполитических изменений, которые Путин предпринял с целью усиления безопасности внутри страны и организации решительного отпора терроризму. Позиция России в ее борьбе с международным терроризмом сблизилась с той, что занимают по данной проблеме Соединенные Штаты, в то время, как общественное мнение в США и на Западе в целом, наоборот, Россию от себя в значительной степени отдалило.
Складывается впечатление, что после Беслана представления России о международном терроризме претерпели значительные изменения. В России признают, что Соединенные Штаты ведут войну с международными террористами; изменилось отношение и к событиям, происходящим в Ираке. В Кремле наверняка задаются вопросом о том, когда Запад в свою очередь изменит свой лексикон из области борьбы с терроризмом, чтобы назвать своими именами тех, что стоит за террористическими актами в Чечне - не говоря уже о тех, кто несет ответственность за массовые убийства детей в Беслане.
Вышеизложенные выводы принадлежат автору статьи и никаким образом не связаны с исследованиями работы СМИ, проведенными Службой по изучению работы зарубежных СМИ (США)
