Во время больших торжеств в Вашингтоне по случаю победы они сидели совсем впереди, прямо у сцены, и тот, кто хотел, мог попытаться уже понять по их лицам их будущее - и судьбу американской внешней политики. Останется ли Колин Пауэлл (Colin Powell)? Государственный секретарь, о котором уже давно говорят, что он устал, сидел, заложив ногу на ногу, и выглядел, как всегда, джентльменом. Летом ходили слухи, будто Пауэлл уйдет во Всемирный банк. Позднее помощники, видимо, подали Белому дому сигнал, что тот, дескать, к отставке никоим образом не готов.
Теперь надо понимать, что Пауэлл не спешит, спокойно будет принято совместное решение. Приниматься оно, разумеется, будет в Белом доме, но оракулы из окружения министра пока не говорят о том, будто президент взялся уже за трубку. В качестве возможного преемника называют посла США в ООН Джона Данфорта (John Danforth). Бывший фаворит Кондолиза Райс (Condoleezza Rice) якобы просигнализировала об интересе к Пентагону.
Справа, через два места, сиял, словно медовый пряник, Дональд Рамсфелд (Donald Rumsfeld). Министр обороны, которому недавно стукнуло 72 года, за прошлый год внешне почти ужасающим образом постарел. Но если слухи, поступающие из пятиугольной крепости на Потомаке, имеют под собой почву, то тогда и Рамсфелд, как всегда, энергичный и честолюбивый, охотно бы остался на своем посту. По крайней мере, пока. Уход в отставку сейчас мог бы быть расценен в связи с хаосом в Ираке как поражение. Рамсфелда обвиняют, прежде всего, в излишне оптимистичных послевоенных планах.
Он не останется на своем посту на весь срок полномочий, но, быть может, на два года или до момента вывода крупных контингентов войск из Ирака, когда бы это ни произошло, распространяют слухи помощники министра. Но опять же решение за президентом, а для ожидающейся реорганизации правительства пост в Пентагоне является одним из ключевых. Если придет Райс, то тогда Буш не только вознаградит самого близкого и лояльного сотрудника, но впишет новую страницу в историю: еще никогда хозяином в Пентагоне не была женщина.
То, что тягаться со своим шефом надумал сидящий сразу за Рамсфелдом главный ястреб Вулфовиц этому помешать не должно. На случай поражения Буша республиканцы-традиционалисты избрали неоконсерваторов в качестве козлов отпущения: их иракская авантюра свалила, мол, президента. Но гильотина не упала, и все же вопрос о будущем неоконсервативной команды интеллектуалов вокруг Вулфовица остается, кажется, полностью открытым. Потеря власти и постов кажется такой же возможной, как и рокировка с Райс: она - в Пентагоне, он - во главе Совета безопасности и, таким образом, - поближе к уху президента. Ястребы тогда в лице Вулфовица и вице-президента Дика Чейни заняли бы в Белом доме оба ключевых поста, связанных с внешней политикой: вариант, которого страшатся многие умеренные из правительственного лагеря.
Как могла бы выглядеть внутриполитическая команда второй администрации Буша, зависит от расположения звезд, но в Вашингтоне это является предметом интенсивных спекуляций. Людьми, которые уйдут, чаще всего называют министра внутренней безопасности Тома Риджа (Tom Ridge), который в ходе слияния подчиненных ему многочисленных органов, часто терпел неудачу, а также не отличающегося здоровьем министра юстиции Джона Ашкрофта (John Ashcroft). Уход часто подвергавшегося критике Ашкрофта явился бы также сигналом примирения в адрес оппозиции. Однако министр юстиции до сих пор является в кабинете самым важным представителем религиозных правых.
Каким будет будущее правительство, в Вашингтоне на этот счет ходит масса слухов. Дело в том, что становится все очевидней, что Буш своей победой в значительной мере благодарен целенаправленному флирту с христианскими фундаменталистами. Те избиратели, кто ближе к сердцу воспринимал вопросы экономики, работы, Ирака, здравоохранения или школы, в значительной мере, на три четверти, голосовали как раз за проигравшего на выборах Джона Керри. Наряду с терроризмом у президента был только один козырь, который превзошел все ожидания: восемь из десяти избирателей Буша сказали, что для них при выборе кандидата важным были 'моральные ценности'.
Конечно, было бы неверным видеть за этим усердную христианскую молодежь: для многих в южных штатах, но также и на 'родине' консерватизма либеральный патриций с восточного побережья, такой, как Керри, является представителем не той культуры, чтобы быть избранным. Все же 'моральные ценности' являются паролем правых христиан.
У них есть претензии: 'Нет сомнений, что эти выборы выиграли для Джорджа Буша и республиканцев в Конгрессе консервативные христиане. Важно, чтобы республиканское руководство не забыло об этом', - обращал внимание своих сторонников, например, Ришар Вигери (Richard Viguerie), активист правых христиан. Вопрос ясен: верующие ждут, что Буш выполнит свое обещание и теперь окрепшее в Конгрессе республиканское большинство еще раз проголосует за внесение дополнения в конституцию, которое определит брак как союз между мужчиной и женщиной. Помимо этого президент должен назначить на место судьи в Конституционном суде, если таковое освободится, убежденного противника абортов.
Против того и другого может выступить не только бессильная оппозиция, но это способно спровоцировать также умеренное правительственное крыло. 'Если победит Буш, в Республиканской партии будет гражданская война', - заявлял еще перед выборами бывший советник Рейгана (Reagan) Брюс Бартлетт (Bruce Bartlett).
Если президент пойдет слишком далеко навстречу верующим, то это быстро положит конец всяким клятвам придерживаться больше надпартийности и компромиссов, о чем сейчас говорят в Вашингтоне. Доверенное лицо Буша Карен Хьюз (Karen Hughes) еще в ночь выборов объявила, что президент в случае победы предпримет новую попытку преодолеть острое противостояние и протянет оппозиции оливковую ветвь. Сам Буш в своей благодарственной речи взял примирительный тон. Еще в среду он схватил трубку и позвонил Гарри Риду (Harry Reed), который, вероятно, возглавит в Сенате фракцию демократов.
Однако республиканская пехота в Конгрессе думает не о работе, направленной на примирение. Там консервативное руководство считает, что победа является свидетельством правильности их курса и потому настаивает на проведении более жесткого правового курса. Вице-президент Чейни, боец консерваторов в Белом доме, тоже убедительно говорил о 'мандате на перемены'. А из Белого дома поступают слухи, будто президент планирует представить свои планы быстро и реализовывать их агрессивно. Поскольку всем ясно одно: для проведения важных реформ у Буша есть, в лучшем случае, два года. После этого начинается борьба за преемника. Президент, которому конституция запрещает занимать свой пост в третий раз, считается 'хромой уткой'.
