Владимир Федоровский - писатель, бывший дипломат
Может ли Россия присоединиться к Западу благодаря антитеррористическому альянсу? Является ли ее менталитет европейским, азиатским или состоит из того и другого? Будет ли в отдаленном будущем существовать Европа 'от Атлантики до Урала', включив в себя христианскую Россию, наследницу Византии, и Турцию, которая все больше и больше характеризуется как носительница исламских традиций? Когда едешь по Транссибирской дороге, то можешь лучше всего почувствовать, какая Россия разная. Степь и луга сменяются лесами. За безводными пространствами Китая и Монголии - роскошное изобилие воды и растительности, дома из кирпича или войлока, лачуги и избы. Целый день поезд огибает озеро Байкал, внутреннее море, другой берег которого невозможно увидеть. Потом, тяжело дыша, он три дня ползет вверх через березовые леса к Уралу, Волге и, наконец, 'золотой России', древней Московии. Построенная ровно сто лет назад, Транссибирская дорога остается символом этой страны, такой раздольной, что, кажется, нет у нее границ. От Москвы до Владивостока Транссиб покрывает 9 299 километров. Строительство дороги не прекращалось в течение всего XX века, часто этим занимались сибирские каторжники, когда политика и права человека тесно переплелись и поменялись местами, в неописуемых климатических и человеческих условиях. Это самая длинная в мире линия железной дороги. Она пересекает Урал, проходит по пустыне Гоби и углубляется в горы Приамурья.
Истинные контрасты менталитета связаны с природой почвы, растительности, короче, земли. Колыбель этой цивилизации, разрывающейся между материальным и духовным, между Востоком и Западом, находится в европейской России древних атласов, на равнине в несколько миллионов квадратных километров, расположенной между Карпатами и Уралом, между Балтикой и Кавказом. Тайга, с ее кислыми серыми или белыми почвами, черноземье, покрытое обширными прериями, богатая украинская и русская степь, которая постепенно исчезает по мере того, как спускаешься к Каспию, наполняется солью и выцветает, приобретая коричневый оттенок: Эти два типа окружающей среды породили и два разных менталитета. Менталитет южной России, России Гоголя, сентиментальной и фантасмагоричной, и России северной, страны Достоевского, более рассудочной и куда более близкой Западу. Если территория России представляет собой самое широкое открытое пространство на планете, то с чем же тогда связано головокружительное развитие Москвы? Прежде всего, с ее географическим положением, так как тот перекресток рек, на котором она возникла, был защищен непроходимыми лесами. Однако некое пророчество сыграло решающую роль в этом неуклонном восхождении. Один темный псковский монах, по имени Филофей, высказал мысль о том, что Москва по праву станет третьим Римом. 'Два Рима пали, - писал он в 1511 году великому московскому князю Василию III, отцу Ивана IV Грозного, - третий подымается, а четвертого не будет'. Ловко использованная великими московскими князьями, а затем и первым царем Иваном Грозным, эта доктрина дала городу новый импульс, а ему послужила мощным орудием власти. Незадолго до падения Византии (в 1453 году) Москва отказалась подписать договор о Флорентийской унии, плод труда флорентийского вселенского собора, по которому Восточная церковь должна была согласиться признать над собой власть Рима. Таким образом, Москва выступила в роли единственной защитницы православного христианства и стала считать себя наследницей Византии. И сегодня еще президент Путин не устает повторять, что единственным путем, способствующим возрождению России, является поддержка сплоченности 'иудейско-христианской цивилизации' перед лицом подстерегающих ее со всех сторон опасностей. Он использовал этот тезис и во время встреч с папой Иоанном-Павлом II. В XX веке русская ментальность зациклилась на коммунистической самодостаточности. Потом советская империя рухнула. Начиная с 1991 года, часть россиян склонна объяснять этот крах провалом политики в отношении Запада, начиная с 1945 года, а может быть, даже с 30х годов. Они представляют себе возрождение страны в том, чтобы сконцентрироваться на Евразийском пространстве. С начала XVIII века и до конца XX Россия была самым большим государством мира. Российская Федерация в том виде, который она обрела тринадцать лет назад, после отделения четырнадцати советских республик, сейчас занимает всего лишь 17 миллионов квадратных километров. Но это все равно почти в два раза больше, чем площадь второго, третьего и четвертого по величине государства в мире - Канады, Китая и США. Переживает ли страна фатальный кризис, или новое сильное государство вот-вот родится из хаоса? В любом случае, именно эти огромные пространства определили российский менталитет. Менталитет, отмеченный противоречиями и крайностями, связанный с непознанным и неким фатализмом по отношению к самим себе в том, что касается исторических и политических последствий, географии и климата. И эти пространства, такие разнообразные, во многом скажут больше, чем путешествие во времени. Вот почему в моей последней книге география берет верх над историей, как история, в свою очередь, берет верх над идеологией в 'Санкт-Петербургском романе' и 'Кремлевских романах', первых книгах задуманного мной цикла. После долгих раздумий белыми ночами в городе, созданном Петром Великим, после тайн московской твердыни, пришло время написать о славянской душе, выбрав для этого трех исключительных женщин: Александру Федоровну, последнюю царицу, Инессу Арманд, француженку, тайную советчицу Ленина, и Катрин Л., выдающуюся шпионку. Помешанными на Христе становятся цари, маги и шаманы прошлого соперничают с писателями, гуру и высокопоставленной серостью сегодняшнего дня. Могущественные императоры живут затворниками в сибирских снегах, Ленин посещает масонскую ложу в Бельвиле, оракулы влияют на судьбоносные решения Кремля, не говоря уже обо всем остальном. . . Сейчас, в конце 2004 года спекуляции идут полным ходом. Александр Солженицын выступает за создание путем слияния нынешней России, Украины и Белоруссии новой империи, исключительно славянской и христианской, геополитический центр которой находился бы на Урале. Другие выступают в пользу 'антигегемонистской коалиции', которая распространялась бы вплоть до Китая, направленной против Соединенных Штатов. Ее энергетическое снабжение было бы стабильным, благодаря гигантским запасам нефти и газа России. Некоторые, их, правда, меньшинство, борются за окончательное сближение с исламом и странами третьего мира, а пока, за сближение России с бывшими союзными республиками Средней Азии. Парадоксально, но этот спор мнений касается только политической элиты, так как все опросы общественного мнения подтверждают, что общественное мнение уже сделало выбор. На 90% оно считает Европу основным партнером России (США набирают только 1%, а Китай 5%). Конечно, Россия не выставляла свою кандидатуру в Европейский Союз. Она по-прежнему убеждена, что необдуманное расширение может лишь ослабить ЕС и усилить доминирование в мире единственной супердержавы - США. Однако через 15-20 лет численность все убывающего населения России приблизится к Турции, население которой превысит 100 миллионов человек. И что тогда? . . .
