МОСКВА. - В то время как силы президента Владимира Путина в России объединяются и сплачиваются, используя при этом любые подходящие средства, российские и иностранные обозреватели раскололись на два враждебных лагеря. Термины "антироссийский" и "пророссийский" вызвали появление ложного раздвоения, а само понимание России в процессе противостояния теряется.
Все признают, что на различия в подходах к интерпретации понятия "современная Россия" влияют личное соперничество людей, комплексы самобытности и конфликтующие изначальные цели. Однако для этой статьи определение данного понятия не является необходимым, оно в нашем случае даже бесполезно. Здесь более важно то, как генерируются идеи, как они распространяются, как непоследовательно и сбивчиво они представляются - и в каких целях это делается. Все это может помочь в объяснении того, почему понимание и объяснение России оказалось в такой путанице.
Для большинства людей, наблюдающих за Россией, это не географическое понятие. Это идея. Российская идея настолько противоречива, что она породила много "открытых писем" в сильных выражениях; причем в одних письмах ей выносятся приговоры, а в других делается попытка объяснить, что же все-таки происходит в этой стране.
В течение последних 300 лет независимо от внутреннего политического устройства российская идея строилась вопреки западным ожиданиям. Безусловно, я не оригинален в своем наблюдении. Исторически россияне также горячо спорили о том, какое отношение страна должна иметь к Европе (и в целом к Западу) в плане политических ценностей и институтов. Традиционно спорщики делились на "славянофилов" и "западников". Во многом такого рода дебаты остро стояли на повестке внутренней политики России с момента распада Советского Союза.
Однако после распада Советского Союза к спорам относительно путей развития России присоединился и Запад, чего раньше не было. И неизбежно внутренняя дискуссия вышла на международный уровень.
Крах СССР послужил для Запада интуитивным доказательством его понимания прогресса, подтверждением его ценностей, обоснованием жизненности его систем. Когда окончилась холодная война и канула в небытие идеологическая конфронтация, служившая для нее базисом, Россия зависла в воздухе, готовая влиться в ряды других западных стран и уверенная в том, что и на самом деле человечество висело на волоске от "конца света". Однако этого не произошло, и есть все основания полагать, что не произойдет еще очень долго.
Разочарование в России вызвало на Западе крушение надежд, расхождения во взглядах и даже сомнения в себе. Для ученых, политиков и представителей средств массовой информации возникло огромное поле деятельности под названием "Кто потерял Россию?". Возможно, будет невежливо выпячивать это, заявляя или публикуя что-либо радикальное о России как о стране, оказавшейся в выигрыше от таких дебатов. Чем радикальнее высказывания, тем более правильными они выглядят.
Российская идея и споры о том, кто Россию потерял, обыгрываются на самых разных сценах и в самых разных версиях. Главную роль в этом представлении, причем более чем когда-либо, играют журналисты. В советскую эпоху, за исключением периода горбачевской гласности, у журналистов было мало возможностей освещать повседневную жизнь и политику коммунистического общества. Из-за этого Запад полагался в оценках на своих "кремлинологов" и "советологов". Однако и те, и другие не сумели правильно понять природу и истоки популярности советской системы, а также причины ее провала.
Научное наблюдение за Россией все еще проходит период выздоровления после серьезной болезни - болезни ошибок и упущений в оценках и суждениях. Трезвая журналистика жаждет прийти на смену западным "ученым-ботаникам" и теоретикам, витавшим в облаках, о которых думали, что они знают все. Печально, но факт: некоторые бронтозавры-кремлинологи все еще пишут о сегодняшней России так, будто на дворе по-прежнему советская эпоха. Для них Россия является государством-преемником Советского Союза, а значит тем же врагом и тем же геополитическим понятием, которое необходимо изо всех сил сдерживать.
Сегодня журналисты играют важнейшую роль в донесении до внешнего мира представления о России. За несколькими яркими исключениями большая часть журналистской братии не вынашивает намерений представлять Россию в плохом свете. Однако в значительной части их суждения только разочаровывают. Большинство журналистов, пишущих о России, лишь используют затасканные шаблоны мышления и представлений, которые понятны для их читателей. Слишком часто журналисты пишут о России как о собственной стране, но тут же поддаются соблазну изложить список отличий. В этом подходе в принципе нет ничего плохого, однако таким образом Россия слишком легко предстает перед нами как нечто неполноценное, что нуждается в жалости и не достигает высокой планки западных стандартов - особенно потому, что россияне и не торопятся превращаться в точную копию своих западных собратьев.
Упущения и оплошности, преувеличения и искажения западных журналистов, освещающих российскую действительность (а также некоторых их российских собратьев по перу, которые, похоже, из кожи вон лезут, чтобы выдать на потребу Западу самый отвратительный негатив о России), оказывают беспрецедентное воздействие на западных ученых. В отличие от времен холодной войны сейчас именно журналисты ведут за собой так называемых "экспертов", и они отвечают на популистскую массовую потребность, не особо заботясь о качестве.
Некоторые наши наиболее талантливые и прозорливые эксперты по России сейчас вовсю играют общественным мнением. Конечно, они просто слишком умны для того, чтобы прямо говорить на массовую аудиторию, вот им и приходится несколько снижать планку своих высказываний, но они, тем не менее, дают свой вклад в то, что Россия видится в карикатурном свете. К сожалению, эта карикатурность усиливает упрощенческое отношение к этой стране, дескать "в России все как у нас дома, за исключением. . .". Этот подход уже разозлил до невозможности многих ученых, занимающихся Россией - частью потому, что получается, что те, кто не играет в эти игры с прессой, чувствуют себя аутсайдерами в борьбе за аудиторию, частью же потому, что они инстинктивно чувствуют: Россию в том виде, в каком она находится сейчас, массовой аудитории объяснить практически невозможно.
Еще один крупный источник информации - те, кто освещает состояние дел в российской экономике, особенно брокерские компании, играющие на курсах российских инвестиционных пакетов и не эксплуатирующие никаких других выражений, кроме "самого лучшего варианта" и "самого худшего".
Когда говорят "в России все как у нас дома, за исключением. . .", не учитывают, что здесь всегда полно других нюансов. По своей природе любой инвестиционный банк заинтересован в разумной прибыльности средств своих клиентов, и перед ними играть "самым лучшим инвестиционным вариантом" не так уж трудно.
В отношении "самого худшего варианта" все совершенно по-другому. Дело самой крупной частной нефтяной компании России "ЮКОСа" (когда я это пишу, она пока еще качает нефть под этим именем) - самый показательный пример того, как можно играть на "самом худшем варианте", не теряя ни большого количества денег, ни доверия инвесторов. Те, кто думает в категориях "в России все как у нас дома, за исключением. . .", долго так и не могли понять причин атаки Кремля на "ЮКОС" и его основных акционеров.
Кремль хочет контролировать российский сектор добычи нефти и природного газа, что неудивительно, поскольку так же поступают и все другие государства, которых Господь одарил обильными запасами и того, и другого. Однако в течение нескольких месяцев после того, как Кремль мобилизовал все свои ресурсы на пересмотр некоторых наиболее сомнительных приватизационных сделок 90-x годов с ключевыми объектами российской экономики, никто и говорить не хотел об этом направлении действий российских властей, которое должно было бы казаться совершенно очевидным. При этом большинство журналистов, читая отчеты биржевиков, и не думали задаться очевиднейшими вопросами, а просто повторяли на все лады, что в России обирают до нитки иностранных инвесторов.
Все вышеперечисленное и составило те начальные условия, которые сегодня формируют контекст обсуждения состояния дел в России. С того самого времени, как не стало Советского Союза, простого представления о том, что "в России все как у нас дома, за исключением. . ." постоянно не хватало, чтобы объяснить, что происходит в этой стране. И еще все, о чем я говорил, создало очень удобную оборонительную позицию для тех, чьи ожидания не оправдались, когда Россия взяла новый курс под руководством Владимира Путина. Но ведь, если ожидания не оправдались, это еще не повод раскалывать сообщество экспертов по России на два противных лагеря. За исключением горстки крикунов-журналистов и некоторых заидеологизированных стариков, которых уже действительно мало кто слушает, все остальные используют термины "за" и "против" по отношению к России совершенно неправомерно.
Практически при любом серьезном обсуждении России всплывает вопрос, возможно ли, и, если возможно, то насколько, влияние Запада, когда Россия окончательно выберется из постсоветского кризиса.
Пока что самое большое разочарование вызывает последний пакет путинских политических реформ. Для "антироссийского лагеря" это отход от демократических завоеваний 90-x годов. В "пророссийском" же лагере (который про себя все называют не иначе как "апологетами Путина", что и неправильно, и несправедливо) считают, что таким образом Путин усиливает государство, чтобы фактически поддержать демократическое развитие теми средствами, которые более всего соответствуют нынешним российским условиям. К сожалению, при таких обсуждениях практически никто не вспоминает о том, что в России есть и своя устоявшаяся политическая культура.
Конечно, уважения заслуживают обе эти позиции, и каждая из них может кому-то понравиться. Это зависит от того, как тот или иной человек трактует понятие "демократия". Один из крупнейших специалистов по России как-то спросил меня без протокола, почему его объявляют "антроссийским" автором - ведь он желает России только всего самого лучшего и считает, что роль этой страны в нашей жизни огромна. Да, он пишет о России с критических позиций; да, он предлагал, как Западу справиться с Кремлем. То, что он пишет - действительно критика, в том смысле, что он хочет, чтобы в России и в отношениях России с Западом произошли положительные сдвиги. Однако самая большая его проблема кроется не в том, что он говорит, а как он это делает.
Мне кажется, что больше всего нас, пишущих о России, разделяет не наше видение конечного результата, а слова и формы, которые мы для этого выбираем. Тот известнейший эксперт, о котором мы только что говорили, пишет в манере, отражающей чисто американские представления о том, что есть демократия и каким образом ее следует распространять и поддерживать во всем мире, включая Россию. В этом нет ничего плохого, и, конечно, то, что он пишет, не направлено "против России". Однако все мы знаем, как подмена цели средством может исказить даже самые лучшие намерения и создать платформу для того, чтобы навешивать на кого-то "пророссийские" или "антироссийские" ярлыки.
В путинской России далеко не все хорошо. Россия продолжает выбираться из хаоса, в который ее погрузил распад Советского Союза. Те, кто говорят иначе - либо неисправимые романтики, либо недалекие националисты, сводящие с Западом свои личные счеты. Те же, кто твердят, что Россия уходит назад, к старому авторитарному и закрытому обществу, к агрессивной внешней политике, просто ослеплены старыми предубеждениями, не могут выйти из рамок старых общественных моделей, а кое-где и преследуют свои личные политические интересы.
Россия самостоятельно отказалась от коммунистического тоталитаризма, причем это ей почему-то никто в заслугу не ставит. Практически нет ничего, что говорило бы о том, что при Путине Россия повернула вспять и собирается повторить эту безумную и в основном контрпродуктивную историческую ошибку. Россия совсем не похожа на какую-нибудь маленькую центральноевропейскую страну после советского империализма. Россия - мировая цивилизация, которая во многом лучше Китая и поднимающейся исламско-арабской цивилизации - хотя бы тем, что, определяя себя как отличная от Запада, она при этом совсем не обязательно противопоставляет себя ему.
Некоторые недовольны тем, что Россия не так быстро становится похожа на нас, как им бы хотелось. Но угрожает ли это нам, Западу? Нет. Между Россией и Западом нет идеологического противостояния, хотя, например, если посмотреть, как выборы в Украине освещались с российских и западных позиций, начинаешь думать, что идеологическое противостояние все-таки есть. На самом же деле по гораздо более широкому спектру вопросов у России и Запада одна и та же позиция, нежели две противоположные.
Россия - это не плохо, как бы некоторые журналисты и так и не сумевшие перестроиться "рыцари холодной войны" ни старались убедить мир в обратном. Критиковать путинскую Россию легко, хотя те, кто на этом уже заработал немало денег, практически ничего не предлагают делать Кремлю, кроме как вернуться к провальным реформам 90-x годов. В большинстве своем те же самые критики, которые боготворят те воображаемые и даже ложные завоевания, которых Россия добилась в годы безумного президентского правления Бориса Ельцина, не понимают, что у российского общества врожденный инстинкт выживания. Это непонимание и вредит в основном тем, кому действительно не все равно, что будет с Россией дальше - даже тем из них, кого ошибочно относят к "антироссийскому" лагерю.
Те, кто в любой дискуссии о России стремится поделиться на "за" и "против", не поддерживают идею серьезного двустороннего диалога между Россией и Западом, который станет серьезным несмотря ни на что, и не хотят такого диалога. Общее представление о России должно стать позитивнее. Те, кто изначально принимает такую точку зрения, надеются на лучшее для этой страны и для ее роли в мировых процессах. Сейчас, когда уже нет Ельцина, а есть Путин, нам всем нужны лишь беспристрастные наблюдатели, а не барьеры, разделяющие тех, кто имеет в России свои интересы. Только так мы действительно сможем "не потерять Россию".
---------------------------------------------------------
Питер Лавелль любезно согласился ответить на вопросы читателей ИноСМИ.Ru в нашем пресс-центре. Вопросы ему можно задать здесь.
