Сотни людей собрались перед гигантскими экранами. Прямая трансляция по государственному телевидению и радио. Вице-премьер среди самых близких. Кинематографист-провокатор Тео Ван Гог, убитый во имя радикального ислама, заслужил право на почти общенациональные похороны, состоявшиеся во вторник в Голландии.
Эта страна отличалась самой большой в мире терпимостью. Так, по крайней мере, казалось самим голландцам. 'Голландский сад со множеством культур', где сообщества протестантов, евреев, мусульман, геев свободно проживают бок о бок. Страна, широко распахнувшая двери для иммигрантов, отменившая удостоверения личности и сделавшая ставку на 'социальную полицию' и либерализацию наркотиков, чтобы сократить преступность.
Нидерландцам было бы стыдно, если бы их страна стала более 'полицейской', как Франция. Они оказались политически наивны, то есть, показали свое недопонимание. Они гордились тем, что по контрасту с французскими пригородами, у них тишь да гладь, и премьер-министр ездит на работу на велосипеде.
Убийство прямо на улице в прошлый вторник, совершенное молодым марокканцем из второго поколения иммигрантов, связанного с сетью радикальных исламистов, кинематографиста Тео Ван Гога, склонного к провокациям, автора памфлета на тему ислама, стало поистине неслыханным для общества, в котором полагали раз и навсегда решенными все проблемы, связанные с личной принадлежностью и религией.
Тот факт, что на теле убитого обнаружили документ, в котором перечислялись и другие намеченные жертвы, в частности, из числа депутатов, поверг общество в уныние. А еще постоянные расистские выходки, осуществляемые нидерландскими экстремистами против мечетей и мусульманской школы в ответ на убийство, усилили всеобщее замешательство.
В результате нидерландцы начинают понимать, что их знаменитая 'модель' разлетелась в клочья и что между коренными голландцами и мусульманским сообществом страны, насчитывающим 900 000 душ на 16 миллионов жителей, образуется пропасть. Многие обеспокоены ростом экстремизма, который становится угрозой идеологии терпимости, являющейся политическим и идеологическим фундаментом страны. 'В стране, где все дышит умеренностью, тревожная атмосфера последних дней просто поражает, отмечает западный обозреватель. После столь продолжительных заявлений о том, что не существует никаких проблем, политики начали утверждать, что страна находится в состоянии войны'.
Согласно опросу, опубликованному вчера в нескольких региональных газетах, примерно 40% голландцев предпочли бы, чтобы мусульмане не чувствовали бы себя здесь как дома, в то время как 90% требуют усиления борьбы с терроризмом даже в ущерб личным свободам. 80% опрошенных стремятся к более 'жесткой' политике интеграции. Здесь речь идет о 'колоссальном ужесточении и серьезной поляризации', прокомментировала вчера газета 'Brabants Dagblad'.
На самом деле это политическое землетрясение не прекращается уже два года. Первый, решительный толчок произошел в 2002 году, когда стал набирать мощь Пим Фортейн, а затем произошло его жестокое убийство.
Появившийся на полной спокойствия нидерландской политической сцене, этот анархистски настроенный гомосексуалист, благоволящий к светскости на французский лад, вдруг набросился на общинную модель и на 'опасность', исходящую от 'отсталого ислама'. 'Нидерланды переполнены', - осмелился он заявить.
Для политически корректной страны это было как удар грома. А через несколько месяцев Пим был убит одним озаренным нидерландцем, членом ассоциации защиты животных.
Но невероятный успех, которого добилась его совсем еще юная партия, показал, что он все верно предвидел. С тех пор в политическом мире только и говорят, что необходимо защищать 'нидерландские ценности' и 'установить четкое различие между терпимостью и вседозволенностью', отмечает интеллектуал Поль Шеффер. Христианско-демократическая партия премьер-министра Яна Балкененде объединилась с либеральной партией VVD, чтобы ужесточить иммиграционную политику и поставить на повестку дня 'нулевую терпимость' в том, что касается безопасности. Заметно увеличилось число тех, кому было отказано в праве на убежище.
Многие интеллектуалы из числа иммигрантов приняли участие в этом политическом подземном толчке. Среди них оказался и Айяаан Хирши Али, мусульманский депутат сомалийского происхождения, ставший символом борьбы против радикального ислама. 'Нидерланды считались образцом толерантности, но замыкать иммигрантов внутри их сообществ, оставлять мусульманских женщин пленницами фундаменталистских жестоких обычаев и уничтожения - это терпимость или ослепление?', возмущается молодая женщина, которая находилась круглые сутки под охраной полицейских из-за угроз убийства, которые она постоянно получала.
Убийство кинематографиста Ван Гога, вместе с которым Хирши Али поставил противоречивый фильм, вынес на повестку дня вопрос о безопасности депутата, так как Парламент не защищен от возможных нападений террористов.
В рамках этого вопроса политическая элита, похоже, испытывает немалые трудности из-за своих традиций в том, чтобы найти прагматичное решение. 'Этот политический вакуум на руку крайне правым, которые завоевывают территорию', - выражает беспокойство западный обозреватель. Однако, остается многое сделать, в частности, в том, что касается антитеррористического законодательства, добавляет он. Вплоть до августа этого года в голландском законодательстве даже не существовало статьи, квалифицирующей террористические преступления. 'Для нас репрессий не существовало, так как мы считали, что джихад угрожает другим, но никак не Нидерландам, отмечает голландский журналист. Теперь иллюзиям пришел конец'.
