Запад взирает на Россию с недовольством. Президент Путин не уважает демократию, ведет свою страну в направлении диктатуры. Тем не менее, кремлевский прагматик держит свою бывшую великую державу на западном курсе и является важным стратегическим партнером.
На Западе господствуют по отношению к сегодняшней России две совершенно разные точки зрения. Экономический мир хвалит преобразования в российской экономике, открытость выгодного рынка для западных инвесторов, восстановление государственного порядка и создание единых правил игры. Однако с точки зрения многих представителей западной интеллигенции Россия свернула с демократического пути окончательно. Путин, бросают они упрек, взял под контроль все органы власти, свободное предпринимательство, ликвидировал независимую прессу.
Последние из критиков, по меньшей мере, не осознают всю сложность российского процесса преобразований: пройдет десятилетие прежде, чем Россия воспримет западноевропейскую модель. Но сегодня западный взгляд на Россию отличается высокомерным всезнайством, невежественным обращением с фактами и злорадством по поводу ущерба, нанесенного спотыкающемуся бывшему заклятому врагу в 'холодной войне'. Это было особенно заметным после драмы с заложниками в Беслане, но уже чувствовалось и во время катастрофы атомной подводной лодки 'Курск', а также в связи с драмой с заложниками в московском театре 'Норд-Ост'.
Тем, кто называет время правления Бориса Ельцина демократическим, было бы лучше бросить трезвый взгляд на девяностые годы. В то время Россия катилась от одного кризиса к другому, выживая только благодаря западной гуманитарной помощи и зарубежным кредитам, страна была парализована схватками за власть. Богатые полезные ископаемые страны были расхищены небольшой группой близких к правительству 'олигархов'. Выбор, перед которым Россия стояла на пороге 21 века, был не демократия или диктатура, а криминализация и распад государства или восстановление государственного порядка. Путин перевел стрелку на устойчивый экономический рост в России, показатели которого сегодня превосходит только экономика Китая. Путин снова восстановил вертикаль власти, создал единое правовое пространство, лишил власти олигархов, провел в 2001 году самые либеральные в российской истории экономические реформы, интегрировал громадную страну в международное сообщество государств (возрастание роли в 'Восьмерке', предстоящее вступление в ВТО и Киотский протокол) и добился внутри элиты и общества своей страны такого консенсуса, какого прежде никогда не бывало. Сегодня более 80 процентов всех россиян доверяют его политике.
Попытки Путина добиться в ходе постоянных переговоров с зарубежными визитерами всех мастей доверия, были не особенно успешными. Наоборот, большая часть представителей Запада подозревает бывшего офицера спецслужбы в желании восстановить Советский Союз и обвести западных политиков вокруг пальца. Элиты России видят за критикой намного больше. Запад, считает глава Кремля, не хочет мириться с новой сильной Россией на мировой арене, поэтому он, дескать, говорит о крахе российских преобразований, косвенно поддерживает, проявляя симпатии по отношению к чеченским террористам, нападения на российские территории на Северном Кавказе, препятствует российско-украинской экономической интеграции и проводит в отношении России лицемерную политику двойных стандартов.
Иными словами, провалится ли третья со времени распада Советского Союза, произошедшего почти пятнадцать лет назад, попытка России присоединения к Западу? Идея Михаила Горбачева об 'общем европейском доме', надо признать, была преждевременной. Над усилиями Ельцина, направленными на интеграцию России в едином стратегическом пространстве с США, ЕС и Японией, на Западе в связи с внутриполитической слабостью России только посмеивались. План Путина более зрелый, но именно сегодня Запад мало, что может предпринять, имея дело с окрепшей Россией.
В связи с появлением в зарубежной прессе сообщений все более негативного характера Путин теряет последнюю надежду. Со времени прихода к власти он шаг за шагом делал Западу все новые конкретные предложения о сотрудничестве. В 2000 году предложил ЕС начать диалог по вопросам энергетики и безопасности, в 2001 году, после террористических актов в США, он быстрее, чем некоторые западные государства, присоединился к антитеррористической коалиции в Афганистане. Распахнул ворота своих военных баз в Средней Азии. Европейцам глава Кремля предложил связать громадный сырьевой потенциал Сибири с более развитым технологическим пространством ЕС. Тем самым, ЕС получал гарантии импорта энергоносителей на случай, если выйдет из-под контроля ситуация в Персидском заливе. В 2002 году Москва без всякого возмущения приняла во внимание второй этап расширения НАТО на восток, членами которой на этот раз стали бывшие советские республики Прибалтики, смирилась с тем, что впредь в транзитном сообщении между Россией и анклавом Калининградская область вводился визовый режим. В 2003 году Путин образовал вместе с Германией и Францией альянс против войны в Ираке, который, как известно, поддержало абсолютное большинство европейского населения. Наконец, в 2004 году он открыл крупным западным концернам двери в выгодный бизнес в сфере энергетики. Концерны British Petroleum, ConocoPhillips и Siemens вложили в него миллиарды долларов.
Россия была на верном пути, ведущем к интеграции в международное сообщество государств: Запад присвоил ей долгожданный статус страны с рыночной экономикой и преобразовал Совет НАТО-Россия с тем, чтобы была возможность более целенаправленного сотрудничества, в то время, как Путин встал на позицию США и ЕС в вопросе ужесточения режима нераспространения ОМУ и в ближневосточной политике. То были выборы в Думу в декабре 2003 года, когда из парламента вылетели все либеральные партии, выборы, положившие начало негативным изменениям в отношении Запада к России.
С той поры отношения находятся в состоянии, близком к кризису, который должен был бы уже давно быть похороненным под обломками 'холодной войны'. Неожиданно снова появились конфликты геополитического характера. В отличие от прежних лет Путин с 2004 года почти больше не ездит на Запад. Важные визиты в Германию и в Турцию откладываются.
Однако трезвый взгляд на политическую карту показывает, что сегодня Россия реальной угрозы для Запада не представляет. Но с точки зрения Путина Запад все активнее вторгается в традиционную сферу влияния России. Спустя пятнадцать лет после перелома, почти вся Центральная Европа и большая часть советской территории является зонами однозначного влияния Запада. Запад решительно требует немедленного вывода войск с российских военных баз на Южном Кавказе, интернационализации в деле урегулирования конфликтов в Приднестровье и в Грузии, а также открытия миссии наблюдателей на Северном Кавказе. Даже ЕС, который до сих пор видел в России чисто экономического партнера, совершенно недооценивая его новый политический капитал, говорит в своих официальных документах стратегического характера о своем 'новом зарубежье': Украине, Беларуси, Кавказе. Не Россия сегодня оказывает давление на маленькую Грузию, а активно поддерживаемый Западом глава грузинского государства Михаил Саакашвили, не останавливающийся перед военным противостоянием с целью восстановления контроля над тяготеющими к России сепаратистскими республиками Южная Осетия и Абхазия.
Запад, разумеется, не вынашивает экспансионистские планы в отношении России. Но он хочет строить будущую Европу на фундаменте Европы ЕС. В конструкции Европы 21 столетия для России конкретная роль не предусмотривается. Люксембург и Эстония имеют в ЕС и в НАТО большее влияние на характер архитектуры Европы, чем Москва, которая не является членом этих организаций. С точки зрения Запада, России, не принимающей без всяких 'но' 'универсальные западноевропейские ценности', делать в Европе ЕС нечего. Однако Россия не допустит, чтобы Запад вытеснил ее в Азию.
Что должен сделать Путин, чтобы вернуть расположение Запада? На Западе он нашел бы широкое одобрение, если бы предоставил независимость Чечне и освободил из тюрьмы нефтяного миллиардера Михаила Ходорковского, отменил бы законы, направленные на укрепление вертикали власти, и отказался бы от какого-либо контроля над средствами массовой информации. Возможным результатом реализации требований Запада был бы новый исламско-фундаменталистский режим в Чечне, который, стал бы заниматься экспортом терроризма, подобно тому, как это делал до 2001 года режим Талибан, а в долгосрочном плане вынудил бы международную антитеррористическую коалицию пойти на такое же вторжение, как в Афганистане. Ходорковский продал бы свою нефтяную империю, контролирующую 30 процентов запасов нефти, американским транснациональным корпорациям. Российское правительство оказалось бы тогда не в состоянии использовать стратегически важную энергетическую отрасль по своему собственному усмотрению для восстановления Россией своего статуса великой державы. Ходорковский, приобретший 'ЮКОС' в результате сговора с правительством по смешной цене за 300 миллионов долларов США, стал бы, продав концерн по сегодняшней цене в 30 миллиардов долларов США, которые оказались бы у него в кармане, опасным оппонентом Кремля, инвестирующим деньги в организации, выступающие против Путина.
Действительно, по-настоящему демократических выборов в России, к сожалению, никогда не было. Те, кто сидит на финансовых и властных ресурсах: президент, губернаторы или мэры - всегда подавлял своих оппонентов. И все же, по сравнению с девяностыми годами, меньше стало коррупции в руководстве государства, министры России перестали быть марионетками олигархов. В то же время на региональном уровне открыты настежь все двери для криминала. Бандиты покупают себе губернаторские посты и депутатские мандаты, дающие иммунитет, органы юстиции и средства массовой информации находятся на региональном уровне под опекой и коррумпированы. Выйти из этой ситуации может помочь только крепкая вертикаль власти - во Франции и в Польше губернаторы тоже назначаются сверху. Цензуры в прессе в России не существует. Но свободной прессе и гражданскому обществу в России недостает независимой финансовой базы. Наипервейшей задачей политики является обеспечение их средствами из общественных источников, воспитание культуры формирования фондов.
Всякий, кто имеет хоть какое-то представление о реально происходящем в России, кто не настроен отрицательно к ней, исходя из своих личных или политических интересов, и не рассматривает критику России в качестве средства для своей собственной внутриполитической борьбы, воспримет действия Путина, по меньшей мере, как попытку стабилизировать ситуацию в России. Главная ошибка всей западной критики в адрес Москвы заключается в нежелании воспринимать российскую культуру и политические традиции как самобытные и, тем не менее, дополняющие собой общеевропейскую цивилизацию. Путин восстанавливает в России национальное государство, иначе, чем Горбачев, который хотел преобразовать Советский Союз в западную социал-демократию. В то время его политику перестройки чествовала, прежде всего, левая интеллигенция Европы. В то же время вместе со строительством национального государства власть становится политическим фактором, и если такая большая страна, как Россия, концентрирует власть, то в остальной Европе возникает нехорошее чувство.
Западная демократическая модель в данный момент в России скомпрометирована: Запад внес свой вклад в это своей полной ошибок политикой. Для него тем более было бы важно разработать новую стратегию в отношении России, которая отвечала бы новым условиям. Того, что Россия в силу своей чеченской политики будет оставаться на скамье подсудимых Совета Европы и международных правозащитных организаций, не избежать, но не стоило бы омрачать видение реальных стратегических целей в отношениях с Россией.
До той поры, пока прагматик Путин сидит в Кремле, у ЕС и у России есть исторический шанс закрепить фундамент долгосрочного стратегического партнерства, который позднее может привести к интеграции. Европе нужна на востоке континента стабильная и открытая Россия, точно так же, как США нужен якорь стабильности на Западе. Только наивная вера в великое будущее возообновляемой энергии мешает видеть тот факт, что для Запада через пятнадцать лет российскому природному газу не будет альтернативы. Точно так же глупо было бы для Европы отказываться от тесного сотрудничества с Россией в борьбе против реальной угрозы безопасности западной цивилизации: против экстремистского ислама. Что касается важных вопросов, таких, как энергетическая безопасность, защита от исламского экстремизма, сохранение климата, глобальные правила поведения экономики, нераспространение оружия массового уничтожения, демократизация Среднего Востока, использование космического пространства в мирных целях, то интересы США, ЕС и России никогда не были здесь столь близкими, как сегодня.
Спор между Россией и Западом не принесет пользы. Дискуссия в мире, в рамках которой Россия рассматривается в качестве объекта для поучений, это видимость дискуссии. Спор, в частности, идет в западных средствах массовой информации и отражает принципиальную картину мнения западноевропейского гражданина о России. Однако этот спор идет за рамками реальных политических решений. Россия не будет исключена из 'Восьмерки', а Запад никогда не отправит 'голубые каски' на Кавказ. Герхард Шредер (Gerhard Schroeder), Жак Ширак (Jacques Chirac) и Джордж Буш (George Bush) не станут из-за Чечни и из-за Ходорковского, из-за возвращения к принципу назначения губернаторов и из-за закрытия отдельных газет ставить под вопрос свое партнерство с Путиным.
Путин не может не держать Россию на курсе, ведущем на Запад. Россия еще в царское время признавала себя и признает теперь, после распада Советского Союза, сторонницей западной цивилизации. В последующие годы на Россию возрастет давление со стороны Китая и потенциала угроз исламских государств мира, со стороны же Запада Россия могла бы испытывать чувство большей стабильности.
Кстати, существует и Россия после Путина: глава Кремля пообещал уйти в отставку. Но в 2008 году он уйдет, оставив после себя в России стабильную политическую систему, в которой кое-кто, возможно, видит больше сходства с нынешней китайской, чем с западной демократической моделью. Однако стрелка, переводящая путь в будущее, задает параметры развития России на первые десятилетия 21 столетия: превращение ее в сверхдержаву, но не ценой разрушения отношений с Западом. Интеграция в мировом сообществе, но не в результате отказа от национальных интересов. Рыночная экономика, но не ценой нового ослабления государства.
