Барбара Плетт - корреспондент Би-Би-Си на Западном берегу реки Иордан. 30 октября, передавая репортаж об отъезде больного Ясира Арафата из Рамаллы в Иорданию и далее в Париж, навстречу своей кончине, она призналась слушателям информационной программы "Радио 4": "Когда вертолет с этим старым и больным человеком на борту поднялся над разрушенным кварталом, я начала плакать". Хорошее признание для журналиста со стажем. По крайней мере, она говорила искренне. Но она была не единственным репортером, оказавшимся втянутым в личную драму Абу Амара (боевая кличка Арафата, буквально переводимая как "отец войны") и ставшим невольным орудием пропаганды его дела. Питер Дженнингс из Эй-Би-Си делал это долгие годы, начав с освещения убийства израильских спортсменов на Мюнхенской Олимпиаде в 1972 году. Это было первое громкое заявление палестинского лидера о себе на мировой арене.
Спектакль со смертью Арафата стал лебединой песней его сценического мастерства. Вся жизнь Арафата была сценой, а он актером на ней. На протяжении всего спектакля его жизни не было сыграно ни одного честного эпизода. Поскольку за ним ухаживали и его лечили врачи из Франции, а также из некоторых арабских стран, которые были не слишком преданы палестинскому делу, никто не рассказал и, соответственно, никто не узнал об истинной причине заболевания Арафата. Кто-то говорил, что он мертв, кто-то говорил, что мертв только его мозг. Другие заявляли, что он разговаривал.
Давно не жившая с ним жена Суха не позволяла подчиненным Арафата навестить его, потом внезапно позволила, но сначала устроила сцену с воплями на "Аль-Джазире". Все это безобразие было связано с тем, кто станет преемником, поскольку Палестинская автономия была к такому повороту событий совершенно не готова. Отчасти это было также связано с деньгами (1 миллиард долларов или больше), местонахождение которых (или большей части которых) затерялось в лабиринте серого вещества его уснувшего мозга.
Раис (начальник), как звали Арафата, был жестоким и абсолютно безнравственным человеком попустительствовавшим всем злодеяниям. Однако, несмотря на многочисленные убийства, которые он планировал и оплачивал, включая убийства американских дипломатов и тысяч мирных израильтян, в конце 2000 года президент Клинтон и премьер-министр Эхуд Барак предложили ему территории для палестинского государства такого размера, на которые не согласится больше ни одно израильское правительство (потому что передача таких земель стала бы угрозой для жизни евреев). Однако среди палестинского руководства не оказалось ни одного соображающего человека, который заставил бы его ухватиться за данное предложение. На самом деле Арафат был настоящим тираном, как и его герой Саддам Хусейн.
Чего он действительно достиг за три десятилетия, так это того, что палестинская проблема оказалась в центре мирового внимания. Однако он болезненно ошибся, как впрочем и многие палестинские интеллектуалы, приняв бесконечную череду антиизраильских резолюций Генеральной Ассамблеи ООН и Комиссии по правам человека за реальные, значимые и разумные шаги, необходимые для создания надежного дома для его народа. Громкие обвинения в адрес Израиля могут доставлять удовольствие палестинским арабам; они разжигают их негодование и питают их надежды. Сам акт пролития еврейской крови поднимает им настроение. А завтра наступит очередь всего мира. Однако все это - лишь мираж в пустыне.
Говорят, что Теодор Герцль, отец современного сионизма, породил два вида национализма. Первый национализм - еврейский. Второй - палестинский, являющийся имитацией и одновременно противоположностью первого. В этом заявлении есть больше лукавства, чем правды. Однако, если верно то, что народ приводят в движение его лидеры, то еврейская нация особо благословенна, а палестинцы многократно прокляты.
После Герцля и до появления государства Израиль было три основных лидера сионизма. Один из них - судья Верховного Суда США Луис Дембиц Брандейс. Его приверженность сионизму втянула американских евреев в сионистскую орбиту и помогла изменить отношение Вудро Вильсона к идее создания еврейского государства. Одна из навязчивых идей Брандейса состояла в том, что сионистское руководство и финансирование дела сионизма должны быть открытыми, прозрачными и демократичными. В начале века сама мысль о том, что революционное движение будет вести аккуратную и скрупулезную бухгалтерию, была, скажем так, очень революционной.
Хаим Вайцман, британский ученый, родившийся в России, и позже ставший первым президентом государства Израиль, понимал, что еврейству нужны не обширные земли, которые оно все равно не сможет заполнить, а суверенное государство, которое обеспечит исход евреев с обреченной земли Европы. Он говорил, что согласится на государство "размером со скатерть", и к ужасу своих товарищей, он действительно сделал это. Но когда выжившие евреи Европы начали выходить из послевоенных лагерей для перемещенных лиц, им было куда податься.
Давид Бен Гурион, который должен был стать первым премьер-министром Израиля, возглавлял Иешув, зарождавшуюся еврейскую Палестину. Он был сильным человеком, бойцом, безжалостным к врагам. Тем не менее, Бен Гурион был пылким демократом, и Иешув с его разбросанными городами, киббутцами и различными учреждениями был образцом действующей демократии.
Три лидера, три достижения. Возможно, такое заявление страдает упрощенчеством, однако среди этих скал родилось свободное и упорядоченное общество.
Со временем появится и независимая Палестина. Однако, благодаря отчасти руководству Ясира Арафата с 1969 года по сегодняшний день, ее пресса будет запугана. Ее суды не будут независимыми. Ее школы и университеты будут центрами уродливого расизма и антиеврейских доктрин. Ее наука не будет любознательной. Закон будет определяться той фракцией, которая наиболее жестока. Женщины будут страдать от своего исторического бремени, наложенного на их пол исламом. Гомосексуалисты будут бежать в Израиль. Ее экономика будет уродливой и неполноценной, поскольку Израиль с опаской будет относиться к приезжающим на его территорию на работу палестинцам. Таковы заслуги Ясира Арафата, таково наследство, которое он оставил палестинцам.
