Юбер Ведрин, министр иностранных дел в правительстве Жоспена с 1997 по 2002 год, анализирует обстановку, сложившуюся после кончины Арафата
Можно ли действительно надеяться на возобновление мирного процесса?
Главное - это то, что будет происходить с израильской стороны. В Израиле имеются два направления. Те, кто противится процессу Осло, полагают, что Палестинское государство было бы слишком опасно. Чтобы помешать началу переговоров, они пытаются уклониться от переговоров с палестинцами, обвиняя их в терроризме. Смерть Арафата, возможно слегка приведет их в замешательство, но не заставит изменить мнение, и скоро они найдут повод считать, что новые палестинские руководители не лучше Арафата. Им противостоят те, для кого значительно опаснее держать под контролем Израиля миллионы палестинцев, которые всегда будут склоняться к терроризму. Такова была позиция Ицхака Рабина в конце его жизни. Но между этими двумя течениями, возможно, возникнет мысль о том, что смерть Арафата предоставляет возможность для возобновления разговора. По моим ощущениям, это направление преобладает в Израиле. Опросы общественного мнения показывают, что вот уже несколько лет израильтяне вполне склоняются к тому, чтобы создать палестинское государство. Не то чтобы это вызывало у них восторг, но исходя из реальности. Общественное мнение Израиля склонно к этому гораздо больше, чем политическая элита, в частности Ликуд (партия Шарона). Однако до сих пор эта предрасположенность не нашла своего политического выражения. Смерть Арафата может создать движение в израильской политике.
Смогло ли бы это движение расшевелить Шарона?
Шарон всю свою жизнь противился мирному процессу, однако, он человек, который мыслит терминами безопасности, который не является ни догматиком, ни фанатиком и, в конце концов, которому пришлось решиться на эвакуацию из Газы. Словом, он совсем не монолит. Конечно, в глубине души, он бы эвакуировал Газу "раз и навсегда", так, чтобы не возникало никаких требований создания палестинского государства на левом берегу реки Иордан, которому он упорно противится. Кроме того, он просчитал, что положение в Газе может ухудшиться настолько, что послужит своего рода пробойником. Но, не смотря ни на что, если он и пойдет на какие-либо уступки, то, прежде всего, потому, что он пришел к выводу о невозможности вечно контролировать миллионы палестинцев.
Буш будет оказывать на него давление?
В 2000 году проходили переговоры в Кэмп Дэвиде, в Шарм эль-Шейхе, в Табе, ответственность за неудачу которых целиком возложили на Арафата, в общем-то для того, чтобы иметь полноценный повод не вести переговоры. С тех пор ушел Барак, ушел Клинтон, и все замкнулось. Больше не существует никакой перспективы. Говорят о процессе, но это просто шутка. Говорят о "дорожной карте", но она слишком шатка. Джордж У. Буш стал первым американским президентом, который заговорил о палестинском государстве. Однако, на практике он полностью поддержал политику Ликуд. Фундаменталистская основа республиканской партии куда более про-шароновская, чем крупные еврейские организации в Америке; у нее даже еще более правые взгляды, чем у самого Шарона. В итоге, все это не дает особой надежды на реальное американское вмешательство. Тем не менее, иногда следует считать заблуждением, что безысходность предопределена заранее. Нельзя исключать того, что идея возобновить диалог возобладает месяца через три-четыре. Если Буш не шутит, когда говорит о палестинском государстве, тогда сейчас для него самый подходящий момент, чтобы сказать: теперь, когда Арафата сменили новые руководители, давайте начинать переговоры.
А с палестинской стороны, новая администрация согласится на компромиссы, которые отвергал Арафат?
С точки зрения палестинцев, подписать соглашение, даже на условиях 2000 года, то есть по клинтоновским критериям, которые были запоздалыми, но мужественными, даже в соответствии с женевской инициативой, нужно признать маленькое государство, занимающее 25% исторической территории Палестины. Это невероятное отречение. Конечно, израильтяне видят все в другом свете, так как для них это означает другое отречение, отречение от Великого Израиля. Однако, тот палестинский лидер, у которого хватит мужества и возможностей подписать такое соглашение, не может считаться посредственным руководителем, просто политиком, сменившим предшественника. По большому счету, израильтяне и американцы не должны дожидаться, пока новый палестинский лидер сможет снизойти до рассмотрения этой стороны предложений 2000 года. Стало быть, возможно, что под давлением Америки Израиль подаст какой-нибудь знак, ну например, улучшит условия жизни палестинцев, которые и в самом деле просто ужасны. Или упростит доставку финансовой помощи извне. Но возобновление политических дискуссий тут же натолкнется на то, как воспринимает палестинское общественное мнение возможное соглашение. . .
