Ясир Арафат (Yasser Arafat) - один из крупнейших лидеров, возникших на мировой арене после Второй мировой войны.
Величие лидера определяется не только масштабностью его достижений, но и масштабностью препятствий, которые ему пришлось преодолеть. В этом смысле аналогий Арафату не существует: ни одному из политиков его поколения не пришлось столкнуться с трудностями, подобными тем, что выпали ему.
Когда в конце пятидесятых годов Арафат ворвался в историю, его народ был на грани полного забвения. Название Палестины было стерто с карты. Израиль, Иордания и Египет растащили земли страны между собой. Мир решил, что никакой палестинской нации не существовало, что не существовало никакого палестинского народа, подобно тому, как это произошло с коренным населением американских индейцев.
В арабском мире о 'палестинской проблеме' также практически ничего не говорилось, она напоминала мяч, который бессмысленно, не преследуя никакой цели, перебрасывали друг другу правящие в этом регионе режимы. Каждый из правителей пытался использовать ее в сугубо своих, эгоистичных интересах, любая же независимая палестинская инициатива жестоко отметалась. Практически все палестинцы жили с ситуации диктатуры, и большинство из них влачило унизительное существование.
Когда Ясир Арафат - в те времена еще молодой инженер, проживавший в Кувейте - основал Движение освобождения Палестины (ФАТХ), то в первую очередь поставил перед собой задачу отмежеваться от различных арабских лидеров, благодаря чему палестинский народ получил бы возможность выступать и действовать самостоятельно. Это была первая революция человека, который за всю свою жизнь совершил как минимум три великие революции.
Перед Арафатом стояла крайне опасная задача. У ФАТХ не было своей независимой базы, и движению приходилось действовать в арабских странах, где его члены нередко подвергались беспощадному преследованию.
Так, однажды, вся верхушка движения - в том числе и Арафат - оказалась в тюрьме по решению тогдашнего сирийского диктатора, обвинявшего палестинцев в неподчинение его приказам. На свободе осталась только жена Абу Нидала (Abu Nidal) Умм Нидал (Umm Nidal), которой и пришлось взять на себя руководство всем движением.
В те годы сформировался характерный для Арафата стиль. Он с невиданной ловкостью маневрировал между лидерами арабских стран; Арафат хитрил, вел двойную игру, прибегал к недомолвкам и полуправдам, стараясь избежать всевозможных ловушек и увернуться от возникавших на пути препятствий. Арафат превратился в чемпиона мира по манипуляциям. Подобная стратегия спасла возглавляемое им движение от многих опасностей, которым на тот момент оно из-за своей слабости не могло противостоять. Так продолжалось до тех пор, пока ФАТХ не стал настоящей силой.
Тогдашнего египетского правителя, ставшего настоящим героем для всего арабского мира - Гамаля Абдель Насера (Gamal Abdel Nasser) - беспокоило набиравшее силу независимое палестинское движение. Пытаясь потопить его, президент Египта создал Организацию Освобождения Палестины (ООП), во главе которой был поставлен наемный палестинский политик Ахмед Шукейри (Ahmed Shukeiri). Но после постыдного поражения арабов в 1967 году и яркой победы борцов из ФАТХ над израильской армией в сражении при Аль-Карамех (март 1968 года), возглавляемое Арафатом движение взяло в свои руки власть в ООП, а сам Арафат стал неоспоримым лидером палестинской борьбы.
В середине 60-х Ясир Арафат начал свою вторую революцию: вооруженную борьбу против Израиля. Противостояние казалось почти абсурдным: кучка плохо вооруженных и не слишком хорошо обученных людей против всей мощи израильской армии. И борьба разворачивалась не в непроходимой сельве и горных районах, а на маленьком клочке густонаселенного плоскогорья. Но именно эта борьба заставила весь мир говорить о 'палестинской проблеме'. Стоит откровенно признать, что без смертоносных ударов мир не обратил бы никакого внимания на требования палестинцев.
В результате ООП была признана как единственный законный представитель палестинского народа, и тридцать лет назад Ясир Арафат был приглашен на заседание Генеральной Ассамблеи ООН, где выступил со своим знаменитым обращением: 'В одной руке у меня ружье, в другой - оливковая ветвь. . .'
Вооруженная борьба была для Арафата лишь средством достижения своей цели и ничем больше. Ни идеологией, ни борьбой ради борьбы. Было очевидно, что в его понимании этот инструмент должен придать силы палестинскому народу для получения признания во всем мире, но не для победы над Израилем.
Война Йом-Кипур (октябрь 1973 года) стала для Арафата еще одним поворотным моментом. Он увидел, как неожиданно одержавшие первую победу над Израилем вооруженные силы Египта и Сирии понесли впоследствии полное поражение. Произошедшие события окончательно убедили Арафата в том, что силой победить Израиль невозможно.
И потому, сразу после окончания Войны Судного Дня (Йом-Кипур), Арафат начал свою третью революцию: он принял решение, что ООП должна добиться соглашения с Израилем и согласиться на создание палестинского государства на территории Сектора Газа и Западного берега реки Иордан.
Перед Арафатом встала задача исторической важности: он должен был убедить палестинский народ отказаться от своих позиций - непризнания легитимности государства Израиль - и согласиться лишь на 22% территорий, принадлежавших Палестине до 1948 года. Кроме того, хотя об этом и не говорилось вслух, новая позиция подразумевала отказ от требований о неограниченном возвращении беженцев на израильские территории.
Начиная с 1974 года, я уже лично стал свидетелем всех усилий Арафата, направленных на то, чтобы его народ согласился с новым предложением о создании Палестины. Шаг за шагом Национальный Совет Палестины (парламент в изгнании) сначала принял резолюцию о создании органов власти на освобожденных Израилем палестинских территориях, а позднее - в 1988 году - подготовил свой народ для жизни в палестинском государстве, граничащем с Израилем.
Трагедия Арафата (и наша) заключается в том, что как только он подходил к мирному решению существующей проблемы, израильские правители отступали. Минимальные притязания Палестины были известны и не менялись с 1974 года: палестинское государство в Сектора Газа и на Западном берегу реки Иордан, установление палестинского правления в Восточном Иерусалиме (включая Храмовую гору, но исключая при этом Стену Плача и еврейский квартал); восстановление границ 1967 года и возможность равнозначного ограниченного обмена территорий; выселение всех израильских колонов с палестинских территорий и решение в согласии с Израилем проблемы палестинских беженцев. Для палестинцев это минимальные требования, на которые они согласны.
Возможно, наиболее близко к решению 'палестинской проблемы' подошел в конце своей жизни Ицхак Рабин (Isaac Rabin), заявивший в одной из телевизионных передач, что 'Арафат - мой друг'. Все преемники Рабина от Арафата отворачивались. Они не предприняли никаких шагов для того, чтобы покинуть поселения на палестинских территориях, напротив, они постоянно расширяли их. Израильские лидеры неизменно сопротивлялись заключению соглашения об установлении окончательной границы, придерживаясь сионистской концепции о постоянном расширении. В Арафате они видели опасного врага и постарались уничтожить его всеми доступными средствами. Так поступала Голда Мейр (Golda Meir), заявившая, что 'нет ничего, что может называться палестинским народом'. Так поступал и Менахем Бегин (Menachem Begin), назвавший Арафата 'двуногое животное. . . Человек с лицом, покрытым волосами. . . Палестинский Гитлер'. И Беньямин Нетаньяху (Benjamin Netanyahu). . . И Эхуд Барак (Ehud Barak): 'Я сорвал с него маску. . .'. И Ариэль Шарон (Ariel Sharon), пытавшийся убить его сначала в Бейруте и неоднократно повторявший эту попытку впоследствии.
Ни один из тех, кто в последние полстолетия вел освободительную борьбу, не сталкивался на своем пути с настолько громадными препятствиями. Арафат боролся не с ненавидимой всеми колониальной державой и не с жалким расистским меньшинством; ему пришлось противостоять государству, возникшему после холокоста и поддерживаемому чувствами симпатии и осознанием вины всего мира. Военная, экономическая, технологическая мощь Израиля, общество этой страны, в бессчетное количество раз были сильнее палестинской. Когда перед Арафатом стояла задача создания Палестинской Автономии, он не получил в свои руки, подобно Нельсону Манделе (Nelson Mandela) или Фиделю Кастро (Fidel Castro), уже существовавшее прежде государство, ему достались лишь клочки не связанных между собою, обнищавших территорий, инфраструктура которых была уничтожена десятилетиями оккупации. Арафат встал во главе не объединенного на своей земле народа, а массы рассеянных по многим странам беженцев и общества, разделенного из-за своих политических, религиозных и экономических разногласий. А освободительная борьба тем временем шла своим путем.
И историческим достижением Арафата стало объединение всех частей этой головоломки в единое целое, которое он в существовавших условиях шаг за шагом должен был вести к намеченной цели.
У великих людей великие недостатки. Один из недостатков Арафата заключался в том, что все решения он принимал самостоятельно, особенно с того момента, как были убиты все его ближайшие соратники. Как сказал один из его самых суровых критиков: 'Это была не его ошибка, а наша. Именно мы на протяжении десятилетий избегали принимать любые решения, требовавшие мужества и отваги. Мы всегда говорили себе: пусть это решение примет Арафат'.
И он принимал эти решения. Как истинный лидер он встал во главе народа и вел его к поставленной цели. Именно так он противостоял арабским лидерам, начал вооруженную борьбу и протянул руку Израилю. И благодаря подобному мужеству, он заслужил доверие, уважение и любовь своего народа, в том числе и тех, кто критиковал его.
В Арафате Израиль потерял великого врага, готового стать великим другом и союзником. И с течением времени величие политической фигуры палестинского лидера будет становиться в исторической памяти все больше.
Что же касается меня: я уважал его как патриота, почитал его за мужество, понимал границы возможностей, в которых ему приходилось действовать, и видел в нем друга, с которым можно было создавать новое будущее для обоих наших народов. Я был его другом.
Как сказал о своем отце Гамлет: 'Он человек был в полном смысле слова. Уж мне такого больше не видать!' (пер. Б. Пастернака).
Ури Авнери - израильский публицист.
