Украинский конфликт стал первым значительным столкновением между путинской Россией и странами Запада. Ставкой в этой игре для Кремля являются могущественные экономические интересы, включающие в себя жизненноважные пути по транспортировке топлива в богатую Европу, и державные амбиции в регионе, где еще живы воспоминания о прошлом и былые разочарования.
Имперские амбиции нового царя всея Руси основываются на благоприятной для экономики страны нефтяной конъюнктуре, а также на попустительстве Запада. Вплоть до настоящего времени повсеместное наступление на международный терроризм служило Путину для оправдания сомнительных операций в Чечне или поспешных методов борьбы, примененных во время освобождения заложников в одном из московских театров и в бесланской школе. Европейский Союз и Соединенные Штаты решили не усложнять жизнь российскому другу, сумевшему, наконец, привнести стабильность на территорию былой супердержавы и готовому идти на сотрудничество практически по всем направлениям.
Авторитарные методы, примененные Путиным в отношении к средствам массовой информации и следовавшие одна за другой расправы над осмеливавшимися оспаривать его власть олигархами также практически не вызвали никакой реакции со стороны правительств стран Запада, наблюдавших за тем как Москва, в свою очередь, также почти не возмущалась расширению на восток Европейского Союза и приближению НАТО к некоторым из бывших сателлитов СССР.
До последнего времени Украина оставалась плодородной почвой для распространения российского политического и экономического влияния, что становилось возможным, благодаря поддержке коррумпированного правления покидающего свой пост президента Леонида Кучмы и существенного слоя русскоязычного населения. В Белоруссии подобный сценарий уже принес свои плоды: в октябре установивший диктаторское правление Александр Лукашенко получил после полностью сфальсифицированного референдума зеленый свет на неопределенно долгое пребывание у власти.
Нечто подобное ожидало и Украину, хотя на смену Кучме должен был прийти Виктор Янукович. Но заранее расписанные сценарии не всегда удаются, и, в отличие от апатичного российского общества, широкие слои украинского населения вышли на улицу, чтобы заявить о подлоге результатов голосования. Полной противоположностью белорусскому стал грузинский прецедент, где действующему сегодня президенту Михаилу Саакашвили при поддержке улицы удалось свергнуть правление коррумпированного режима Эдуарда Шеварднадзе, считавшегося более-менее верным союзником Москвы.
В пятницу министр иностранных дел Сергей Лавров обвинял Европу в том, что она использует украинский кризис для 'проведения новых разделительных линий'. Москва всегда ссылалась на интересы национальной безопасности и сохраняла свой извечный страх перед НАТО, но настоящий ужас вызывает в Кремле близость стран, где может быть установлена демократическая система правления западного образца, которая, по мнению самого Путина и прочих представителей российской верхушки, для России неприменима. Хотя на сегодняшний момент кажется невообразимым, что ситуация, подобная украинской или грузинской, может сложиться в России, на долгосрочную перспективу угроза заражения - насколько бы минимальной она не была - все равно сохранится.
