Отношение канцлера Шредера к Украине постепенно начинает удивлять. Вчера его пресс-секретарь сообщил как о большом успехе о телефонном разговоре Шредера с другом Путиным: последний заверил канцлера в своей готовности уважать истинный результат выборов. Если эта новость выдается за похвальную, то, значит, Путин до этого момента не имел такой готовности. Что делает еще более удивительной личную близость обоих.
Шредер рассчитывает на понимание того, что он называет реальной политикой: Германия зависит от российской нефти и газа, экономическое сообщество надеется на сделки, а Путин помогает создавать противовес могуществу Америки. Но в случае с Украиной обычное противопоставление власти и морали выглядит искусственным. Во-первых, никто не требует романтики свободы, игнорирующей в угоду своим идеалам потенциальный ущерб и признающей лишь верность своим идеалам. Во-вторых, Шредер на своем опыте знает, как долго сказывается недостаточность симпатий к освободительным движениям, причем сказывается именно на реальной политике.
Когда в 1981 г. польские коммунисты душили движение 'Солидарность', объявив военное положение, канцлер Германии, социал-демократ Шмидт, встречался с Хонеккером на озере Вербеллинзе и говорил о понимании происходящего. Шредеру аукнулось это через 20 лет, когда в этой связи поляки обвинили СДПГ в предательстве западных ценностей. На Украине тоже будут помнить, чьей близости искал канцлер Германии, когда решалась судьба страны.
Красно-зеленая коалиция обещала проводить внешнюю политику, которая сможет примирить власть и мораль. Если канцлер забывает об этом, то 'зеленые' не должны молчать. Или сегодня политика в отношении России представляет собой нечто вроде отношений между поваром и официантом? Что Путин заварит, то Шредер и подаст.
