Автор, в прошлом председатель сенатского комитета по делам вооруженных сил, является сопредседателем "The Nuclear Threat Initiative" (Инициатива по снижению ядерной угрозы)
6 декабря 2004 года. Десять лет назад, 5 декабря 1994 года, вступил в силу первый Договор о сокращении стратегических вооружений. Сегодня, когда "холодная война" осталась позади, вероятность обдуманного, преднамеренного ядерного нападения резко уменьшилась. И мы это знаем. Но нам также следует знать, что риск случайного, ошибочного или несанкционированного ядерного удара, возможно, возрастает.
Этому есть несколько причин: бюджетные проблемы и упадок неядерных сил России заставляют российских военных в большей мере полагаться на ядерное оружие; изменения в стратегических ядерных силах (СЯС) США и России в направлении американской модели повышают вероятность того, что Россия осуществит пуск своих ракет по сигналу системы предупреждения о ракетно-ядерном нападении (СПРН), не дожидаясь, когда будет подтверждена достоверность этого сигнала; российская СПРН находится в крайне запущенном состоянии и может с большей долей вероятности выдать неверный сигнал о приближающихся ракетах.
Выживание Америки могло бы оказаться в зависимости от точности СПРН и системы боевого управления и связи России - абсурдная ситуация для обеих стран.
Существует и еще одна опасность, которая увеличивает все остальные риски: СЯС США и России поддерживаются в постоянно высокой боевой готовности, которая обеспечивает пуск ракет через считанные минуты после получения боевого приказа. И это вынуждает наших лидеров почти мгновенно после получения предупреждения от СПРН принимать решение на применение ядерного оружия, лишая их драгоценного времени, которое можно было бы использовать для получения дополнительных данных, обмена информацией, осмысливания обстановки, обнаружения ошибки и избежания катастрофически неправильного решения.
Президент Буш-младший (George W. Bush) давно уже понял эту опасность. Летом 2000 года, выступая с речью, озаглавленной "New Leadership on National Security" (Что думает новое руководство о национальной безопасности), тогда еще кандидат в президенты США Буш-младший сказал: "Соединенным Штатам следует вывести как можно больше стратегических ядерных систем оружия из состояния постоянно высокой боевой готовности. . . что является еще одним ненужным наследием конфронтации времен 'холодной войны'. . . Сегодня, когда две станы находятся в мире друг с другом, сохранение в наивысшей боевой готовности столь многих систем оружия может создавать неприемлемые риски случайного или несанкционированного пуска ракет. А поэтому, став президентом, я попрошу сделать оценку того, что мы можем безопасно предпринять для снижения степени боевой готовности наших сил".
Через 5 с лишним лет и спустя 15 лет после окончания "холодной войны" мы продолжаем подвергать себя все тем же "неприемлемым рискам". Московский договор, который подписали президенты Буш-младший и Путин в 2002 году, ничего не сделал для того, чтобы конкретно решить проблему содержания СЯС сторон в наивысшей готовности, что, по моему мнению, является самым опасным элементом в СЯС США и России.
То, что мы поддерживаем наши СЯС в постоянно высокой боевой готовности, сегодня повышает для обеих сторон риск, которого эта высокая боевая готовность была призвана избежать. Давно пора найти более безопасную форму устрашения противника и обеспечения собственной безопасности. Бремя подать пример лежит исключительно на США и России. Нашим двум президентам следует устранить это опасное наследие "холодной войны", взяв на себя совместное обязательство, которое должно включать следующие три элемента.
Во-первых, обеим странам нужно обещать, что они начнут процесс перевода всех своих СЯС в менее высокую степень боевой готовности. Это дало бы больше времени на раздумья перед отдачей приказа на пуск ракет - поначалу добавив часы, а впоследствии - дни.
Во-вторых, как промежуточный шаг, США и России нужно сократить количество ядерных боеголовок на ракетах, поддерживаемых в наивысшей готовности к пуску, с нескольких тысяч до нескольких сотен единиц.
В-третьих, США и Россия должны начать диалог с другими государствами, обладающими ядерным оружием, о том, чтобы в глобальном масштабе снизить зависимость от ядерного оружия и получить взаимные заверения, что никакое государство, в отсутствие неотвратимой угрозы, не станет переводить свои СЯС в наивысшую степень боевой готовности.
Эти шаги Соединенным Штатам нужно предпринять в сочетании с более широкой президентской директивой, в которой следует уточнить и еще более понизить роль ядерного оружия в нашей стратегии национальной безопасности.
Если США и Россия выведут все свои СЯС из состояния наивысшей боевой готовности, одновременно сделав свои СЯС менее крупными, но более живучими, мы сможем сократить угрозу, которую представляем друг для друга. Снизив нашу зависимость от ядерного оружия, США и Россия приобретут также доверие к себе других стран - которого сегодня нет - что позволит заставить их присоединиться к нам в оказании давления на те страны, которые все еще стремятся к обладанию ядерным оружием, и призвать весь мир к тому, чтобы повысить безопасность всех ядерных материалов оружейного качества, что в большой мере снизит риск катастрофического терроризма.
Слишком долго мы позволяем оставаться ядерному наследию "холодной войны". Поступая подобным образом, мы без необходимости рискуем сами навлечь на себя Армагеддон. Если это, не дай бог, случится, наш эпитафий будет звучать примерно так, как у других исчезающих видов животного мира: "Они слишком медленно приспосабливались к меняющимся обстоятельствам".
