7 декабря 2004 года. Что можно сказать об Оранжевой революции, весьма успешной в достижении своей первоначальной цели добиться нового переголосования на президентских выборах на Украине, кроме разве что воскликнуть "Ура!"?
Это впечатляющая победа ненасильственных действий. Были десятки дней протестов, в которых участвовали сотни тысяч демонстрантов - и ни одного случая насилия. Поразительно. С этим следует поздравить обманутого кандидата от оппозиции Виктора Ющенко, который, например, настаивал на том, чтобы на митингах соблюдался принцип трезвости (Национальная баскетбольная ассоциация, возьмите себе на заметку), а также и самих демонстрантов, которые вели себя таким образом, чтобы политика на Украине стала лучше. Как заметил, в числе прочих, Вацлав Гавел (Vaclav Havel), характер революции очень многое говорит о том, каким будет характер появившегося в результате нее правительства. В этом отношении поведение сторонников Ющенко сулит хорошее будущее. Они смешали украинский патриотизм с демократической политикой, опровергнув дискредитировавшее их утверждение (которое так любил КГБ), что любой слет украинских националистов является профашистским сборищем. У них имеется возможность создать страну, которая сможет с полным правом делать заявку на вступление в институты Запада.
Если принуждение к переголосованию, которое назначено на 26 декабря, стало победой в крупном сражении, то более широкая война все еще продолжается. Уходящий президент Леонид Кучма хочет иммунитета для своих преступлений и преступлений своих близких дружков, которые сделали приватизацию синонимом разграбления страны высокопоставленными лицами. Центральная избирательная комиссия Украины, которая подтвердила факт мошенничества на президентских выборах, пока не распущена, а электоральные законы, которые облегчали это мошенничество, еще только предстоит изменить. Кучма хочет принудить Ющенко согласиться на урезание президентских полномочий в момент, когда тот почти наверняка выиграет президентские выборы. Ющенко и его сторонникам следует продолжить борьбу по этим важным пунктам.
Для Соединенных Штатов этот кризис явился удачным сочетанием внешнеполитического идеализма и реализма. Распространение свободы хорошо само по себе, а в данном случае оно сочетается с холодным геополитическим императивом держать разобщенными Украину и Россию, чтобы тем самым оградить Европу от российских амбиций. Без Украины (и других бывших имперских территорий) Россия остается страной с населением около 140 млн. человек - крупной державой, но едва ли колоссом.
"Были десятки дней протестов, в которых участвовали сотни тысяч демонстрантов - и ни одного случая насилия. Поразительно".
Российский президент Владимир Путин, очевидно, очень плохо действовал в этом кризисе, самолично нанеся поражение своему ползучему авторитаризму. Он полагал, что все еще способен обращаться с Украиной как с колонией (вмешиваясь там, как он это делает в Молдавии, Грузии и Белоруссии), и в последние недели поддержал тех, кто исторически обречен на проигрыш. То, как неуклюже Путин и Кремль попытались разобраться с идеей украинского сепаратизма, только лишь породило больше симпатий к Ющенко среди сотрудников службы безопасности Украины, которые никак не заинтересованы в том, чтобы участвовать в расколе своей страны. А тем временем та готовность, с которой Путин проштемпелевал результаты украинских выборов, позволила высветить фиктивность его собственных "53%" - да, это презрительные кавычки - с которыми он выиграл выборы в 2000 году.
Все это звучит как колокольный звон тревоги в отношении намерений Путина. Но существует предел для нашего прямого влияния на Россию. Если администрации Клинтона (Clinton) и Буша-младшего слишком сильно потворствовали Кремлю, то также справедливо и то, что истинные демократы России пока что не демонстрируют большого политического умения (хотя есть надежда, что последние несколько недель дадут им ободряющую встряску). Администрации США следует быть твердой с Путиным, но не агрессивной. Ее поведение во время украинского кризиса является своего рода образцом. Она абсолютно четко высказывалась относительно своих принципов и своей политики, но старалась специально не унижать Путина. Здесь следует отметить осмотрительность Ющенко. Он всячески пытается сказать, что хочет хороших отношений и с Западом, и с Россией.
Несколько слов о Европейском союзе (ЕС). Он очень помог Соединенным Штатам в этом кризисе благодаря своему влиянию на бывших пленников советского блока, Литву и Польшу, но было бы ошибкой видеть в этом нечто большее, чем есть на самом деле, как это сделал Роберт Каган (Robert Kagan) на страницах воскресного номера газеты "The Washington Post". Это ни в коей мере не предвещает рассвета новой эры американо-европейского сотрудничества, основанного на абсолютно схожих интересах и ценностях. Во время "холодной войны", в конце концов, У Соединенных Штатов временами были общие интересы в конкретных кризисах даже с Советским Союзом. Влияние ЕС в последние несколько недель свидетельствует о его растущей силе, однако в нем по-прежнему доминирует франко-германская ось, которая хочет, чтобы ее новое общеевропейское детище стало противовесом американскому могуществу. Туман взаимных симпатий в связи с Оранжевой революцией не должен затенять этого важного геополитического факта.
Но, будьте уверены, добрые чувства должны задавать тон сегодняшнему дню. Мы говорим демократическим демонстрантам Украины: мы гордимся тем, чего вы добились, и в последние недели все в нашем мире, кто действительно ценит свободу, стали оранжевыми.
