Выступавших в ЕС и в НАТО в пользу достижения консенсуса ораторов на этой неделе уличил во лжи президент России Владимир Путин. Комиссар по внешнеполитическим вопросам Бенита Ферреро-Вальднер/ Benita Ferrero-Waldner ('Это не должно быть перетягиванием каната между Востоком и Западом, нам было бы правильнее тянуть в одном направлении'), министр иностранных дел Франции Мишель Барнье/ Michel Barnier ('Мы ведем речь о территориальной целостности Украины, о стабильности в регионе') или генеральный секретарь НАТО Яаап де Хооп Схеффер/ Jaap de Hoop Scheffer ('Мы можем найти с Россией важный общий фундамент') выглядят после абсурдных и отчаянных выпадов российского президента, искавшего виноватых в своем политическом поражении на Украине, как певчие мальчики с клироса.
Новый конфликт между Востоком и Западом стал реальностью. И правильнее было бы говорить о российско-евроатлантическом конфликте, поскольку у Москвы, по меньшей мере, со времени кризиса на Украине, в Европе больше нет ни союзников, ни вассалов, за исключением авторитарно управляемой Белоруссии и Армении, которая бы предпочла выйти из изоляции, вызванной войной в Нагорном Карабахе, сегодня, а не завтра.
Впрочем, принимать совместные коммюнике и думать над тем, какие слова взять в кавычки, еще до недавнего времени скрывавшие бесшумную схватку за власть между Россией Путина, превращающейся в авторитарную страну, и экспансивным в политическом плане ЕС, могло бы еще оставаться предпочтительным путем. При условии, что европейцы и американцы не лгут самим себе по поводу истинной природы конфликта с Москвой. Привлечь Россию, предоставить Кремлю возможность соучастия и сотрудничества в рамках постоянно появляющихся в ЕС и в НАТО новых проектов интеграции - реальный политический вариант.
Совет НАТО-Россия бывший генеральный секретарь НАТО лорд Робертсон (Robertson) считал самой гениальной идеей, которая когда-либо приходила в голову со времени 'изобретения салями и письменности', пошутил однажды высокопоставленный австрийский дипломат в Брюсселе. Такой орган или Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), успокаивающие Москву, должны существовать. Теперь, за несколько недель народного протеста на Украине, безоговорочно поддержанного Западом, их эффективность снизилась.
Возмущение Владимира Путина по поводу 'диктатуры в международных отношениях', скрывающейся за 'псевдодемократическими фразами', и нового 'колониализма', когда не похожие в политическом плане общества наказывает 'строгий дядюшка' - США, - свидетельствуют о том, насколько сильно задет обычно контролирующий себя во время выступлений российский президент утратой влияния в крупной соседней стране. Путин, однако, усвоил урок 'Хельсинки', Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года, позволившей пустить ростки постепенного выхолащивания коммунистических режимов в Восточной Европе: диалог с Западом, открытость, сближение для авторитарных режимов всегда опасны.
Россия сегодня стоит перед такой же дилеммой, только в условиях, когда она лишена своих бывших республик, более связана с мировой экономикой и, таким образом, более уязвима, чем 30 лет назад. Но у нового конфликта между Востоком и Западом отсутствует, прежде всего, идеологическая надстройка.
Реставрация российского великодержавия и обеспечение сфер влияния, наличие которых на Востоке, как и на Западе, вообще отверг в эти дни американский государственный секретарь, верно следующий риторике консенсуса, может стать основой задуманной как авторитарная внешней политики Путина. Внутри страны международная борьба против терроризма служит ему в качестве средства приведения к единой идеологии государства, средств массовой информации и компаний.
Разрешить этот российско-евроатлантический конфликт невозможно. Но определенное 'разделение труда' с Путиным в прошедшие месяцы место свое имело: 'личный контакт' поддерживают главы государств и правительств, такие, как Буш (Bush), Шредер (Schroeder) или Ширак (Chirac). Напротив, Брюссель объявляет приветливо замыслам Путина об усилении влияния, как это было в случае с Украиной, шах.
