Азия занимает последние места на мировой шкале счастья; Она не несчастна, ее просто не понимают
Азиаты глубоко несчастны - если верить недавно проведенному исследованию, которое поставило азиатские страны на самые нижние места в так называемой всемирной шкале счастья. По результатам исследования World Values Survey ('Всемирные ценности'), в число 25 самых счастливых наций на свете входит лишь одна азиатская страна - Сингапур. В связи с этим возникает вопрос: действительно ли азиатские народы несчастны, или их просто неправильно понимают?
В открытой нами недавно рубрике 'Happiness' ('Счастье') мы рассказали, как Королевство Бутан объявило о том, что счастье народа так же важно, как и экономическое развитие, а также познакомили читателей с тем, как самореализуются ответственные руководители в странах Азии на работе и дома. В сегодняшней статье мы рассмотрим, как воспринимают понятие счастья различные народы Азии в сопоставлении с остальным миром и постараемся понять, почему этот регион занимает последние строчки в таблице.
В ходе последнего исследования World Values Survey, результаты которого были опубликованы в ноябре, людям из 82 стран были заданы вопросы о счастье и удовлетворенности своей жизнью. Из азиатских стран только Сингапур вошел в первую группу 25 счастливых стран. А ведущее место в данной группе заняли народы Западной Европы, Южной и Северной Америки. Несмотря на то, что Япония по уровню развития экономики занимает второе место в мире, по уровню счастья японцы лишь сорок вторые; Китай и Южная Корея занимают соответственно 48-е и 49-е места. А Индонезия в списке идет последней, даже позади России и ее бывших государств-сателлитов по Советскому Союзу.
Рейтинг показателей, данные для которого были представлены группами исследователей из самых разных стран мира, и скомпилированный Институтом социальных исследований Мичиганского университета, вызвал дискуссию, в которую были втянуты наука и философия, и в ходе которой были сопоставлены исторический коллективизм Востока и индивидуализм Запада. В своей основе дискуссия свелась к следующим вопросам: Что такое счастье? Различно ли восприятие счастья в разных странах и у разных народов?
По словам исследователей, ответы могут впоследствии иметь важное значение для умственного и физического здоровья, для взаимопонимания между народами и для государственной политики. 'В целом азиаты менее счастливы, и поэтому встает вопрос: почему?' - говорит Рут Веенховен (Ruut Veenhoven), социолог из Эразмского университета в Роттердаме и директор Всемирной базы данных по проблемам счастья, в которой собраны результаты исследований по данному вопросу со всего мира.
Фаталистические взгляды
По словам Веенховена, в вопросе о счастье азиатов существует два определенных лагеря. Сторонники первой теории утверждают, что промышленно развитые общества более индивидуалистичны, а азиатские общества со своим коллективистским прошлым отстают от них. Другими словами, в развивающейся Азии, в отличие от западных стран, коллектив все еще более важен, чем личность. 'Изменились способы производства, но культура пока не претерпела изменений, - говорит Веенховен, - если почитать западные работы по социологии вековой давности, обнаруживается, что и в Европе раньше были более развиты коллективистские представления'.
Другие заявляют, что взгляды на счастье в Азии отличаются в принципе. Для азиатов счастье больше похоже на поиски моста, соединяющего реальность и идеальный мир, чем на то, как индивидуум ощущает себя в данный момент времени. 'На Западе существует своего рода безусловное психологическое давление, толкающее человека к тому, чтобы быть счастливым, - говорит профессор социологии Йонсейского университета в Сеуле Юнкук Су (Eunkook Suh), - у восточных народов . . . взгляд на будущее более фаталистичный. Счастье это удел небес. Сказать, что вы не совсем счастливы, отнюдь не означает, что это ваша вина'.
Впечатление о счастливых людях у разных народов также разное. В своем пока еще неопубликованном исследовании профессор Су изучал реакцию американских и японских студентов, слышавших заявления людей о том, насколько они счастливы. Американцы рассказывали о таких людях в положительных выражениях, называя их 'успешными'. Реакция японцев была зачастую негативной, они называли таких людей 'эгоистами'.
Исследования понимания счастья на Востоке и на Западе являются частью движения 'позитивной психологии'. Название может вызвать в памяти образы гуру, занимающихся нравственным самоусовершенствованием, и хиппи с их философией 'всеобщей доброты', но это ошибочное представление. Именно так говорит Кийоши Асакава (Kiyoshi Asakawa), психолог из Хосейского университета в Токио. Последние 50 лет психология занимается проблемами предотвращения 'патологий человеческого поведения', таких как депрессия, биполярное расстройство и прочие психические заболевания. Психологи-позитивисты работают над определением того, что человеческий мозг делает правильно - это творчество, смелость и оптимизм, а также задаются вопросом, как можно вырабатывать такие качества.
Буддистские верования
Для исследователей важным способом для понимания субъективного значения счастья является сравнение культур. Например, Веенховен и его коллега из Китая сравнивали основные философские течения Азии - конфуцианство, буддизм и даосизм по таким чертам, которые современные исследователи считают наиболее характерными для счастливых людей: это формирование отношений, терпимость, оптимизм, активная вовлеченность в общественные дела и работа. Они обнаружили, что конфуцианство с его упором на реальную жизнь более всего подходит к современным взглядам на личное счастье; буддизм с его точкой зрения, что 'вся жизнь - страдание' подходит к этим взглядам в наименьшей степени.
Но одно мерило счастья просматривается во всех философиях. Оно очень созвучно буддистскому учению о том, что путь к просвещению проходит через медитацию и концентрацию на данном моменте. Данная теория, разработанная Михали Чикзентмихали (Mihaly Csikszentmihalyi), психологом из аспирантуры Клермонтского университета (Калифорния), состоит в том, что счастье больше всего ощущается тогда, когда мы занимаемся 'оптимальным для себя делом', задействуем свои навыки и интересы, теряем счет времени и обращаем внимание только на текущий момент. Даже название такого возвышенного состояния - 'поток' - вызывает в памяти картины водопадов Зазена и садов камней Киото. Исследователи обнаруживают проявления такого 'потока' по всему миру.
Антонелла Делла Фаве (Antonella Delle Fave), психолог из Миланского университета, сравнивала явления таких 'потоков' в Индонезии, Иране, Индии, в цыганских таборах и в сельских общинах Италии. 'Каждая культура дает оптимальные ощущения . . . но в разных культурах 'поток' появляется в результате разных видов деятельности, - говорит она, - для иранских студентов это поэзия; индусы называют медитацию, а индонезийцы достигают оптимального состояния во время отправления религиозных служб. Цыгане достигают состояния 'потока', проводя время со своими семьями'.
Конечной целью для исследователей является более утонченное понимание счастья, и они рассматривают различия в культурах как своего рода 'естественную лабораторию', в которой можно лучше усвоить уроки, преподносимые другими обществами. 'Если взглянуть на эту область исследований с общественной точки зрения, то изучение проблемы может привести к пониманию того, как лучше организовать оптимальное государственное управление, - говорит Веенховен, - когда граждане богаты, они не становятся более счастливыми. Движению Зеленых очень по душе такой вывод - зачем в таком случае так стремиться к экономическому росту? Но существует также исследование взаимоотношения между счастьем и 'государствами всеобщего благосостояния' - и оно обнаруживает, что социальная защищенность тоже не дает больше счастья'.
Хотя не существует вполне определенного 'черно-белого' ответа на вопрос о мере счастья в разных культурах, исследователи обнаруживают некоторые общие черты в удовлетворении, получаемом от взаимоотношений между людьми. 'Исследования, проведенные по всему миру, показывают, что люди в браке (или проживающие совместно) намного счастливее, - говорит Веенховен, - поэтому, вместо того, чтобы беспокоиться о работе, больше беспокойтесь о своей жене'.
