Канцлер Шредер ставит новые акценты в политике по отношению к Восточной Европе с учетом, прежде всего, экономических интересов
Возможно, Роберт Дадли - передовая личность нового мира. Он говорит с широким техасским акцентом, учился в методистском университете нефтяного штата Техас и работает в Москве. Он президент крупнейшего российского нефтяного предприятия, совместного с нефтяным гигантом BP, которое, как он считает, станет 'новым российским предприятием мирового значения' и 'примером для других'. Во вторник он выступил в Берлине, агитируя за инвестиции в российскую энергетику. Его кредо: это очень привлекательный рынок, куда нужно спешить. Сказочные показатели роста, большие прибыли, долгосрочные перспективы. Мероприятие в отеле 'Адлон' носит название 'Партнерство с Россией - экономика как двигатель'. Любезную поддержку в его организации оказало немецкое акционерное общество BP АG.
С такими людьми, как Дадли, у немецких менеджеров загораются глаза. И не только у них. У политиков тоже. Сам канцлер лично призывал ведущих менеджеров Германии подумать о работе на российском рынке. Например, с энергетическим гигантом 'Газпромом'. Шредер не хочет уступать это поле деятельности американцам. Они давно уже там, причем не только в образе одного Дадли. И поэтому даже самые безобидные внешнеполитические разговоры о будущей стратегии все чаще заканчиваются таинственными намеками. Нужно, видите ли, где-то и понимать Путина, - таков их лейтмотив. Достаточно взглянуть на огромную потребность США в нефти и газе. На Украине, например, да и во всем остальном, что происходит вокруг владений Путина.
Немецкая внешняя политика меняется. Постепенно, иногда почти незаметно, но поэтому-то особенно эффективно в долгосрочной перспективе. Если взглянуть на политические лагеря с точки зрения 'интересов Германии', то можно заметить более откровенные амбиции, чем раньше, особенно в отношении Востока. Прежде всего, Китай, в какой-то степени Турция, безусловно, Россия, а теперь еще и Украина, - немцы начинают мыслить стратегически. Начинают видеть не только сиюминутную выгоду. Было бы близорукостью, например, перед лицом внутриполитических разногласий считать перспективу принятия Турции в ЕС необязательной. Потому что в долгосрочном плане, если все будет хорошо и будут продолжаться переговоры, это откроет европейцам дверь в мусульманские страны.
Важнейшее средство новой политики интересов - политическое объятие. Быть хорошими друзьями, иметь терпение во всех 'вопросах гражданского общества': это тоже принцип, перекочевавший из экономики, потому что в соответствии с ним демократия может функционировать только там, где обеспечено благосостояние.
'Человеческий фактор, - поучает нефтяной менеджер Дадли, - конечно же, важнейший ресурс'. Его в России пока еще немного не хватает. 'Экономика не должна быть единственным стимулом', - считает Эрнст Йорг фон Студниц (Ernst-Jorg von Studnitz), бывший до 2002 г. послом Германии в России. 'Политика и диалог гражданских обществ должны идти в ногу'. Это, так сказать, красно-зеленая основа нового мышления. И для этого у правительства всегда имеется уполномоченный по правам человека в министерстве иностранных дел, а также такие люди, как Гернот Эрлер (Gernot Erler), по основной профессии заместитель руководителя фракции СДПГ в Бундестаге, а по совместительству 'координатор федерального правительства по вопросам германо-российского общественного сотрудничества'.
Российский президент Путин тем временем настолько проникся идеей гражданского общества, что, по крайней мере, накануне своего визита в Германию на следующей неделе, принимает простых немецких парламентариев для многочасовой беседы. Во вторник, в то же самое время, что и открытие экономического форума в Берлине, четверо депутатов бундестага, отвечающие за внешнюю политику в своих фракциях, совместно посетили Москву. Заявление для прессы, несколько снисходительное, позволяет сделать вывод, что переговоры носили консультативный характер: 'Было продемонстрировано различное восприятие ситуации на Украине со стороны России и Запада. Члены комитета объяснили, что события на Украине не организовывались и не управлялись Западом, а были результатом деятельности самого украинского гражданского общества'. Просто герои дипломатии!
Путин, как считают посвященные в проблематику гражданского общества берлинцы, допустил на Украине 'все ошибки, какие только можно было допустить'. И теперь они видят роль Германии в том, чтобы объяснить ему, что никогда нельзя бояться демократии, или проще говоря: признание воли демократического большинства как внутри страны, так и за ее пределами - в интересах самой России. Даже если не отрицать огромных нефтяных интересов США на Украине. И поэтому со стороны Путина было бы очень умно активнее развивать бизнес с Германией. Не говоря уже о таком горячем желании, как обеспеченность Германии энергоносителями на долгие годы.
Так раскручивается очень большое колесо, частично перед, но по большей части, за кулисами. Экономические интересы Путина вполне однозначны. Но на уровне наших главных дипломатов немцы постоянно удивляются российской неповоротливости: 'Они мыслят еще категориями XX века'. То есть 'у них' классическое мышление такими категориями, как сферы влияния государства, и поэтому хронически присутствует ощущение угрозы. Немецкий 'геостратегический' вывод на примере Украины: Путин должен смириться с развитием дел на Украине. Потому что Путин считается ими, несмотря на свою авторитарную политику, 'самой лучшей' из всех внутриполитических альтернатив. Значит, в Берлине будут пытаться предотвратить попытки США после ожидаемой смены власти на Украине предлагать этой стране вступать в НАТО.
Одновременно становится заметным, что почти невозможно стало отделить экономическую политику от внешней. 'Стратегическое партнерство', ключевое понятие для Герхарда Шредера, подразумевает и то, и другое. 'Терпеливо формировать (это стратегическое партнерство), - потребовал он в Бундестаге, - и не только по экономическим соображениям'. Но и по ним тоже.
'Мое зрение при сближении обостряется, а не ухудшается', - выкрутился канцлер во время германо-французских консультаций в начале декабря в ответ на вопрос о его отношении к президенту Путину, а Жак Ширак, сидя рядом с ним, тихонько ухмыльнулся. Даже экономическое лобби видит, что 'в настоящий момент политический климат стал несколько сложнее', как считает управляющий делами Восточного комитета немецкой экономики Оливер Вик (Oliver Wieck). Поэтому инвестиции в России связаны, к сожалению, с более серьезными рисками, чем где-либо еще. Да, в готовности идти на риск, американцев никому не опередить.
'Гражданский координатор' Эрлер недавно придумал пару предложений относительно того, как Москве снова добиться международного доверия. Активнее вести диалог. К примеру, о том, что демократическое общество может добиться большего успеха в борьбе с терроризмом, чем управляемое авторитарно. Или, - несмотря на скептицизм министра иностранных дел Йошки Фишера, - совместные европейско-российские инициативы в достижении мира на Кавказе. Эрлер поведал как-то эти идеи канцлеру, и тот быстро организовал ему встречу с Путиными. Так что пусть никто не говорит, что человек в Кремле никого не хочет слушать.
Но что Путин извлекает из таких бесед? В ответ на этот вопрос в Берлине лишь пожимают плечами. Канцлер же рекомендует: ждать и заниматься бизнесом.
