План Владимира Путина по борьбе с 'Юкосом' приближается к запланированной кульминации. Бывший глава российского нефтяного гиганта Михаил Ходорковский находится под судом. Налоговые претензии и штрафы, возросшие до 28 млрд. долларов, сделали 'Юкос' финансово нежизнеспособным. В воскресенье ключевой актив компании, 'Юганскнефтегаз', будет продан с аукциона по бросовой цене, а покупателем станет - если в последнюю минуту не произойдет каких-то неожиданностей - государственный 'Газпром'.
Но эндшпиль может оказаться не такими гладким и легким, как того ожидает Кремль. 'Юкос' задействовал многоуровневую юридическую стратегию в надежде заставить российское руководство сесть за стол переговоров. Важный залп в этой юридической кампании прозвучал в среду, когда 'Юкос' попытался добиться решения суда о запрете аукциона, подав иск о добровольном признании его банкротом в американский окружной суд в Хьюстоне. Группа 'Менатеп', которой принадлежит контрольный пакет акций нефтяной компании, подала протест против действий России по Энергетической хартии, подписанному страной документу, призванному защищать инвесторов от таких действий, как экспроприация. Компания также дала понять, что будет судиться с банками, включая Deutsche Bank, финансирующими покупку 'Юганскнефтегаза' 'Газпромом'.
Иск о банкротстве, вероятно, имеет немного шансов на успех, а возможность тяжб между 'Юкосом' и западными банками вряд ли помешает Путину спать по ночам. Однако третья линия юридической стратегии компании действительно может вызвать у Кремля бессонницу. Это оспаривание права собственности. Путин и его советники упустили из виду тот факт, что процедуры, использовавшиеся для налоговой оценки 'Юкоса' и насильственной продажи его основных активов, умалят права 'Газпрома' на 'Юганскнефтегаз' в западных судах.
Слабость кремлевской позиции является результатом сомнительной законности налоговых оценок, дискриминационных процедур, которым подвергся 'Юкос', и насильственной продажи. Из доклада, подготовленного Советом Европы следует, что как минимум первые налоговые претензии за 2000 год в размере 3,3 млрд. долларов основывались на законах с обратной силой, принятых только в 2004 г. Более того, по заявлениям 'Юкоса', претензии значительно превосходят любое законное требование: за 2000 год они составляют 58% выручки компании, за 2001 - 95%, а за 2002 - 99%. Претензии к 'Юкосу' почти в три раза превышают счета, предъявленные другим российским нефтяным компаниям, использующим похожие налоговые схемы. К тому же, 'Юкос' подвергся дискриминации, начиная с отказа российских властей начать переговоры или хотя бы обсудить способы, которыми компания может погасить задолженность. Ее активы были заморожены, серьезно осложнив ее возможность выплатить долг.
Ключевой актив, выставляющийся на аукцион в воскресенье, - это нефтедобывающая дочерняя компания 'Юкоса', 'Юганскнефтегаз', стоимость которой составляет от 14 до 21 млрд. долларов. Даже после получения кредитов Deutsche Bank газовому монополисту 'Газпрому', да и любой другой российской нефтяной компании, было бы сложно приобрести актив по рыночной стоимости. А потому, естественно, возникли опасения, что компания будет продана по цене ниже рыночной. Эти подозрения еще больше усиливаются сообщениями о том, что стартовая цена аукциона установлена в 8,6 млрд. долларов, и пока были поданы заявки лишь от трех участников, среди которых и 'Газпром'. Структура собственности двух других участников, похоже, неясна.
Если 'Газпром' приобретет 'Юганскнефтегаз', чего, судя по всему, добивается Путин, 'Юкос' вполне может обратиться в западные суды с просьбой арестовать активы газового гиганта, находящиеся на Западе. Учитывая западные юридические стандарты по защите прав собственности в таких положениях, как Статья 1 Протокола ?1 Европейской конвенции по правам человека, членом которой, наряду с другими странами, является и Россия, 'Газпром' вряд ли сможет сохранить свое право собственности на 'Юганск' и помешать 'Юкосу' компенсировать потери через активы 'Газпрома'. Статья 1 содержит полезную информацию о западном взгляде на то, насколько права собственности могут подчиняться государству.
Эта статья не занимает абсолютистскую позицию. Она признает, что государство может вмешиваться в права собственности, и в некоторых случаях даже разрешает начисление налогов задним числом. Например, нельзя назвать совершенно необоснованным мнение о том, что многие богатые бизнесмены, именуемые российскими олигархами, в раннюю постсоветскую эпоху приобретали активы по цене ниже рыночной. Путин вполне мог бы обложить огромными налогами Ходорковского и подобных ему олигархов, если бы законодательство было пропорциональным, соблюдались все нормы правосудия и не нарушался баланс между правами корпораций и государства. Такие целесообразные меры, соответствующие основам Конвенции и стандартам верховенства закона, были бы поддержаны западными судами.
Но теперь Путин может быть поставлен перед фактом, что в странах с независимыми судами и уважением к закону право 'Газпрома' на активы 'Юкоса' будет серьезно оспорено юридически. У 'Юкоса' есть весьма веские аргументы для большинства западных судов, чтобы доказать, что у 'Газпрома' нет права на его активы, и потребовать компенсации путем ареста танкеров, банковских счетов и дочерних компаний 'Газпрома'. Если 'Юкос' добьется победы в западных судах, доходы газового гиганта, скорее всего, резко сократятся. Нефть и газ, поставляемые на Запад, будут арестованы, и из-за боязни дальнейших арестов 'Газпром' не захочет продолжать транспортировку энергоносителей за границу. Учитывая размер компании, это окажет эффект цепной реакции на поставки нефти и газа в ЕС и серьезно повредит российской экономике. Если 'Юкос' добьется победы в западных судах, Путину, каким бы печальным это не казалось, придется осознать необходимость урегулирования, если он хочет защитить 'Газпром' и продолжить поставки нефти.
Алан Райли - старший преподаватель европейского законодательства юридического факультета Ноттингемского университета и младший научный сотрудник Центра европейских политических исследований в Брюсселе.
