Тимоти Гартон Эш, член колледжа Святого Антония в Оксфорде и Гуверовского института в Стэнфорде, является автором книги "Free World: America, Europe and the Surprising Future of the West"(Свободный мир: Америка, Европа и удивительное будущее Запада)
Оксфорд, Англия, 17 декабря 2004 года. На прошлой неделе я стоял среди размахивавших флагами демонстрантов на площади Независимости в Киеве и слышал, как лидер украинской Оранжевой революции Виктор Ющенко торжествующе объявил, что Украина является европейской страной. Не западной, не просто демократической и явно не американской - европейской.
Вчера в Брюсселе лидеры 25 стран - членов Европейского союза (ЕС) договорились в следующем году начать переговоры с Турцией о ее вступлении в этот союз. А тем временем ожидается, что г-н Ющенко, который 26 декабря, вероятно, будет избран президентом, вскоре после своей инаугурации станет добиваться от ЕС обещания принять в этот союз Украину.
Эти две крупные, но бедные страны на окраине Европы станут представлять огромный вызов для способности к адаптации и для внутренней прочности ЕС, который объединился на основе общих интересов политики, экономики и безопасности. Но их желание вступить в ЕС является данью уважения притягательной силе союза, который американские политики последние 4 года опасно недооценивают.
Появились признаки того, что президент Буш-младший (George W. Bush) в свой второй срок намерен более серьезно отнестись к ЕС как к союзу - не просто как к собранию различных государств, из числа которых Вашингтон может выбирать себе союзников. Это желательная новость, ибо только действуя заодно, Соединенные Штаты и Европейский Союз могут надеяться справиться с теми вызовами, которые стоят перед близнецами - наследниками эпохи Просвещения в сегодняшнем опасном мире.
Самой актуальной угрозой, разумеется, является терроризм. И можно убедительно доказать, что согласие ЕС начать переговоры с Турцией о ее вступлении в союз внесет более значительный вклад в победу над террористами, чем возглавляемая американцами оккупация Ирака.
Ирак стал кровавым игровым полем для существующих террористических группировок - и вероятно, также питомником для новых террористов. Напротив, сделанное Турции предложение ЕС посылает четкий сигнал, что Европа не является эксклюзивным "христианским клубом", что Запад не ведет никаких "крестовых походов", и что в основном исламское общество можно примирить не только со светским государством, но также и с законами и обычаями современной либеральной демократии.
Важно и то, что предложение ЕС сделано турецкому правительству во главе с истовым мусульманином, премьер-министром Реджепом Тайипом Эрдоганом (Recip Tayyip Erdogan), который не далее как 5 лет назад был посажен в тюрьму за публичное чтение поэмы, в которой были следующие строки: "Мечети - наши казармы, их купола - наши шлемы, минареты - наши штыки, а все правоверные - наши воины". Г-н Эрдоган сегодня делает все, что в его силах, чтобы его страна удовлетворяла тому, что турки именуют "европейскими стандартами".
Почему американцы не понимают силы ЕС? Да потому, что их просто плохо информируют сообщения из Брюсселя и других европейских столиц. Или потому, что, являясь гражданами последней в мире подлинно суверенной нации-государства, американцы - и особенно американские консерваторы - находят для себя трудным признать вклад транснациональной организации, базирующейся на наднациональном законе? Похоже на то, что они способны размышлять о власти только в старомодных терминах классической нации-государства.
Роберт Каган (Robert Kagan) описывает различие между Америкой и Европой как различие между силой и слабостью - то есть силой Америки и слабостью Европы. Это описание выдерживает критику только в случае, если силу мерить военной мощью. В том, как некоторые американские консерваторы рассуждают о ЕС, я слышу эхо знаменитого сталинского вопроса о власти Ватикана: сколько у Папы Римского дивизий? Но, в конце концов, Папа нанес Сталину поражение. При таком подходе не принимаются в расчет другие составляющие европейской силы, которых нельзя отыскать на поле боя.
По экономической силе Европейский союз эквивалентен Соединенным Штатам: совокупный внутренний валовой продукт (ВВП) 25 стран - членов ЕС составляет около 11 трлн. долл. США (по текущему обменному курсу), примерно столько же, что и ВВП США. Американский бизнес давно уже признал важность европейского рынка и начинает также понимать влияние его регулирующих органов. Три года назад союз заблокировал слияние двух американских компаний, "General Electric" и "Honeywell", после того как американские регулирующие органы уже одобрили эту сделку.
Европейский союз силен также и в менее осязаемом виде силы - которая известна как "мягкая сила". Европейский образ жизни, культура и общества Европы, имеют громадное притяжение для многих ее соседей. А между тем политика администрации Буша-младшего породила во всем мире волну враждебности к Америке, тогда как американские меры в области безопасности затруднили иностранцам учебу или работу в США. А поэтому Европа в настоящее время, быть может, имеет сравнительное, пусть лишь временное, преимущество в применении "мягкой силы".
Однако самой характерной чертой европейской силы является четвертое измерение - которого у США нет вообще. Это сила индукции. Проще говоря, Европейский союз расширяется, а Соединенные Штаты - нет. Гаити не может надеяться вслед за Гавайями вступить в американский союз, и даже американская территория, в частности, Пуэрто-Рико, испытывает сопротивление, когда пытается стать 51-м штатом США. А вот Украина может надеяться вслед за Польшей стать членом ЕС.
Как мы наблюдали на всей территории Центральной и Восточной Европы, а теперь вот наблюдаем на Балканах и в Турции, страны, желающие вступить в ЕС, готовы осуществлять глубокие перемены в своих экономических, социальных, правовых и политических системах, чтобы удовлетворить требованиям членства в ЕС. Действительно, на этапе подготовки к вступлению этот союз осуществляет широкое вмешательство в дела стран-кандидатов, но делает это с согласия их демократически избранных правительств. Это и есть смена режима, в европейском стиле.
Историю Европейского союза можно рассказывать как историю расширения свободы: с первоначальных шести послевоенных демократических стран Западной Европы до 12 членов союза, в их числе три бывших диктаторских режима Южной Европы, и далее до 25 членов союза, включая многие бывшие коммунистические государства Центральной и Восточной Европы, а теперь вот Балканы, Турция и, когда придет срок, Украина.
Совершенно очевидно, что расширение ЕС не может продолжаться бесконечно. Если Европа будет везде, то она будет нигде. А поэтому ЕС должен решить, что предложить соседям, которые не могут стать его членами. Но пока что европейская сила индукции магически действует на улицах Киева и Стамбула.
"Самое мудрое использование американской силы - это продвижение свободы", - сказал президент Буш-младший. Однако же, упуская из виду истинные размеры европейской силы, Америка не может признать потенциала, который способен стать ее важнейшим союзником в самом обнадеживающем проекте нашего времени: распространении свободы на весь мир.
