О большем Шредер не мог и мечтать. Его друг, неудавшийся Почетный доктор Гамбургского университета, оправдал ожидания, которые связывались с ним в Ганзейском городе и во дворце Готторф. Дело не ограничилось подписанием соглашения о сотрудничестве и деловых контактах, добавилось больше, чем только объявление о досрочном погашении долга.
Путин, кроме этого, проявил свою явную заинтересованность в диалоге на тему сотрудничества, причем в такой форме, которую трудно было ожидать. Он высказал свою готовность пойти на европейские и немецкие предложения по проблеме Кавказа и Чечни; он подтвердил свое уважение в отношении демократического развития на Украине и возможного президента Ющенко. Он пообещал больше открытости в отношении западных партнеров. И он обратился на немецком языке непосредственно к демонстрантам, проклинавшим на улице его жестокую политику в Чечне. Чистой воды демократ не мог выглядеть более убедительным.
Говоря в соответствии с календарем, в канун Рождества, можно сказать, что это был прекрасный рождественский подарок. Конечно же, нужно посмотреть, получат ли дары российского президента наряду с канцлером, с довольной миной следившим за рассуждениями своего доверительного друга, еще и те, кто живет в горькой действительности конфликтов и нуждается в большем, чем просто хорошие слова. Конечно же, можно скептически воспринимать то, что касается побуждений Путина. Заинтересованность или вынужденная ситуация - более эффективные политические двигатели, чем понимание или даже исправление своих позиций, правда, на Западе в этом плане не лучше. Что касается, наконец, призыва острого на язык Путина к демонстрантам: 'Войны нет. Отправляйтесь домой!', - то его тоже можно расценить, в определенной степени, дерзким.
Канцлера нельзя упрекнуть в том, что он не потрудился и снова не подтолкнул коллегу в нужном направлении. Для неоднозначной политики Герхарда Шредера в отношении Кремля это стало долгожданным оправданием, одинаково подходящим как в борьбе с нападками оппозиции, так и для подавленного настроения в собственном красно-зеленом лагере. Выступление Путина придало большей правдоподобности утверждениям Шредера о том, что с Путиным можно говорить на самые спорные темы и при этом добиваться даже того или иного политического сдвига.
Начинания немцев в этом плане полезны, но не достаточны. Речь идет ни меньше, ни больше, как об изменении тенденции в развитии партнерства с ЕС, где в последнее время наблюдалось все больше отчуждения. Шредер прикладывает все усилия, чтобы сблизить своих европейских партнеров, может быть, не с чистой воды демократом, но с доброжелательным и любознательным 'демократом в начальной стадии', Путиным.
Получится ли это - неизвестно. Но все же, Готторф мог бы стать удачным началом.
