Макс Хастингс: 'Армагеддон. Битва за Германию: 1944-1945'.
(Max Hastings. ARMAGEDDON. The Battle for Germany, 1944-1945).
В начале сентября 1944 года, когда шел уже шестой год с начала войны в Европе, фашистская Германия была на грани сокрушительного поражения. Летом сорок четвертого в результате целого ряда кровопролитных сражений на восточном фронте немецкая армия потеряла более двух миллионов человек убитыми. На западном фронте войска союзников прорвали оборону немцев, освободили Париж и прорывались к берегам Рейна. Союзники гитлеровской Германии либо капитулировали, либо пытались переметнуться на сторону противника. Поэтому неудивительно, что большинство американцев полагало тогда, что к Рождеству война должна закончиться.
Конечно, велик соблазн попытаться представить себе, что могло бы произойти дальше, если бы Германия капитулировала летом 44-го. И хотя к этому времени большинство жертв холокоста уже погибли, сотни тысяч человеческих жизней еще можно было бы успеть спасти. Так, уцелела бы узница концлагеря Берген-Бельсен Анна Франк (Anne Frank), погибшая в марте 1945. Большая часть Восточной Европы избежала бы опустошительных разрушений и жертв последнего года войны. И самое главное - сами немцы смогли бы избежать наиболее трагичных последствий войны. Из 1,42 млн. тонн авиабомб, сброшенных с бомбардировщиков союзнической авиации на различные объекты в Германии, 1,18 млн. тонн приходится именно на последний год войны.
Однако после того сентября 44-го война в Европе будет бушевать еще целых восемь месяцев. Главный вопрос ее заключительного этапа заключался не в том, 'почему союзники выиграли войну', если воспользоваться заголовком прекрасной книги Ричарда Овери (Richard Overy), а почему немцы так долго эту войну не проигрывали. Именно в этой плоскости ставит вопрос автор 'Армагеддона' Макс Хастинг. В своей замечательной книге он повествует о том, как разворачивалась война на территории Европы, начиная с неудачной попытки союзников захватить мост в Арнхеме в середине сентября 1944 г., и заканчивая окончательным сломом фашистской военной машины в мае 1945 г.
Нетрудно понять, почему Гитлер и его ближайшее окружение не сдались осенью 1944 г. Они прекрасно осознавали, что к этому времени успели натворить: массовые убийства евреев в Европе, злодеяния во время оккупации Польши и России, миллионы российских военнопленных, погибших от голода и бесчеловечного обращения. Единственно, на что они могли уповать, так это на чудо - одно из новых типов оружия, которое усиленно разрабатывали нацистские ученые: расшатывание союза между западными демократиями и Советским Союзом; на победу, которую каким-то невероятным образом могла бы вырвать оказавшаяся в очень тяжелом положении немецкая армия.
Гораздо труднее понять, каким образом фашисткой Германии удавалось продолжать вести войну. Хастингс в своей книге объясняет это тремя причинами. Во-первых, тем, как немецкая экономика была организована Альбертом Шпеером (Albert Speer) - она в достатке снабжала нацистскую военную машину всеми необходимыми материалами. Во-вторых, массовыми репрессиями, которые обрушил на головы инакомыслящих Генрих Гиммлер (Heinrich Himmler), сурово каравший за любое проявление 'пораженческих настроений'. И, наконец, боевая мощь немецкой армии, которая является главным объектом исследований Хастингса. Немецкие войска, находясь в численном меньшинстве по отношению к противнику, иногда превосходящему их и в семь раз, и действуя обычно в отсутствии поддержки с воздуха, тем не менее демонстрировали удивительную боевую выучку и мастерство, нанося противнику большие в пропорциональном отношении потери, чем несли сами, заставляя неприятеля платить дорогую цену за каждый километр отвоеванной земли.
Немецкая армия продолжала исправно функционировать, несмотря на очевидный коллапс своего руководства (к 1944 году Гитлер во все возрастающей степени терял чувство реальности; его стратегические решения применительно к ходу боевых действий неизменно еще более усугубляли и без того тяжелое положение немецкой армии). Одни немецкие солдаты продолжали сражаться из-за непоколебимой веры в Гитлера или фанатической приверженности нацистской расистской идеологии, другие - из чувства профессиональной гордости или потому, что сохраняли верность своим товарищам по оружию. И все же основной причиной, по которой немецкие войска, невзирая ни на что, продолжали сопротивление, был страх перед гневом, который на них обрушит враг, и карающей десницей войск СС и военной полиции. Даже за несколько дней до окончания войны в осажденном Берлине, когда войска союзников находились на расстоянии всего нескольких кварталов, тайные агенты фашистского режима приводили в исполнение казни предполагаемых дезертиров и расстреливали тех, кто, по их мнению, не выказывал достаточной веры в победу Германии.
По сравнению с тем явным восхищением, с которым Хастингс описывает боевые качества бойцов Вермахта, он явно более критично настроен по отношению к политическому руководству и боевым качествам войск союзных держав. Автор считает, что Эйзенхауэр был наделен управленческие способностями и талантом дипломата; он признает наличие у президента чувства здравого смысла и готовности взять на себя груз ответственности. Однако при этом считает его слабым стратегом. По мнению Хастингса, Монтгомери был блестящим организатором, но посредственным военачальником. Паттон, наиболее творческая личность из всей этой плеяды, был выведен из состава верховного военного командования по личным мотивам. Хастингс убедительно доказывает, что причиной самых серьезных провалов союзнического генералитета были не отдельные грубые ошибки и просчеты, вроде сокрушительного провала операции на мосту Арнхем, а его хроническая неспособность использовать узкие места в действиях немецкой армии. Результатом этого явилась сложившаяся на западном фронте полугодовая патовая ситуация, которая привела к затягиванию войны и привела к значительному стратегическому перевесу Советской армии на восточном фронте.
Хастингс признает, что неспособность генералов довести дело до капитуляции Германии в конце 1944 года отражает как состояние боевого духа тех армий, которые они возглавляли, так и их собственные весьма посредственные качества военачальников. Британские и американские войска состояли из ополченцев - солдат, набранных из числа гражданских лиц, которые были готовы выполнить свой долг, но при этом желали остаться в живых. 'Это были, - пишет Хастингс, - граждане демократических обществ, с рождения впитавших в себя правила приличий и хорошего тона, царящих в этих обществах'. Однако эти достоинства, столь ценные в мирное время, в военное время с трудом переходят в необходимые на войне качества. Джеймс Гейвин (James Gavin), под чьим командованием находилась воздушно-десантная дивизия - одно из лучших подразделений действующих войск, составивших бы славу любой армии - оставил после себя дневниковые записи, в которых он в жестких тонах описывает воинские качества среднего солдата. 'Если бы наша пехота сражалась по-настоящему, - писал он в январе 1945 г., - эта война уже бы закончилась ... Каждый хочет прожить на этом свете до глубокой старости'. Когда Уинстон Черчилль (Winston Churchill) пожаловался Монтгомери на низкий боевой дух британской армии, Монтгомери ответил ему, ссылаясь на кровавую бойню, произошедшую во время первой мировой на западном фронте: 'Ведь это Вы, господин премьер, сказали мне, что мы не должны нести потери сопоставимые с теми, что были на реке Сомме'.
В отличие от своих британских и американских коллег советские генералы солдатских жизней не жалели. В период с июня 1944 по май 1945 гг. Красная армия потеряла более двух миллионов человек убитыми, в то время как американцы - не более 700 тысяч. Боевая дисциплина в Красной армии была необычайно строгой, расстрелы без суда и следствия были обычным делом. Как и солдатами Вермахта, бойцами Красной армии двигал патриотизм, идеологические убеждения, преданность политическому руководству страны, но более всего - страх. Страх как перед врагом, так и перед своими.
Как пишет Хастингс, приводя душераздирающие подробности, война на восточном фронте отличалась гораздо большей ожесточенностью и зверствами, чем на западном. Уровень потерь был несравненно более высоким, с военнопленными обращались хуже, а зверства по отношению к мирному населению случались чаще. Из числа 50 миллионов погибших во время второй мировой войны почти половину составляют жители Советского Союза. По мере того, как Красная армия углублялась на территорию Германии, она жестоко мстила своему врагу. Грабежи, убийства, массовые случаи изнасилований превратили жизнь тех, кто оказался на пути наступающих советских войск, в сущий ад. В стремлении спастись миллионы людей устремились в западном направлении. Это было одним из наиболее значительных перемещений таких значительных масс народа в европейской истории. По состоянию на май 1945 года 25% населения Германии превратилось в беженцев. Хастингс, отдавая себе отчет в сложности моральной стороны вопроса, а также с точки зрения происходящей человеческой трагедии, очень эмоционально и с большим мастерством повествует о лишениях этих людей.
'Армагеддон' является продолжением книги Хастингса о высадке десанта в Нормандии 'Повелитель' (Overlord), опубликованной в 1984 году. Обе эти книги свидетельствуют о его высоком профессионализме военного историка. Написаны они ясным и доступным языком. Автор в совершенстве владеет искусством описания боя; он обладает редкой способностью сочетать анализ стратегической ситуации с живыми описаниями действующих лиц и событий тех лет. В сравнении с 'Повелителем' 'Армагеддон' является более насыщенной, амбициозной, вызывающе-провокационной книгой. В ней больше внимания уделяется людским потерям на войне, ставятся неудобные вопросы морального свойства; исследуются общественно-культурные аспекты влияния на боеспособность армий. Это как раз та самая книга, с которой все, интересующиеся современным военным искусством, захотят ознакомиться.
