Handelsblatt: Сергей Викторович, отношения между Западом и Россией в связи с событиями на Украине обострились. Вы не ждете, что начнется новая 'холодная война'?
Лавров: Мы к резкому тону не прибегали, им пользовались на выборах на Украине западные наблюдатели и тамошние оппозиционные политики. Они призвали к блокаде правительственных зданий. Серьезное значение для предотвращения кровопролития имело проведение 'круглого стола' с участием ЕС и России. Тем самым удалось предотвратить раскол Украины. Наша сторона никогда не заявляла о том, что мы не готовы работать с президентом, избранным украинским народом. Если будет соблюдаться принцип невмешательства во внутренние дела Украины, и Украине будет предоставлено право выбирать своих партнеров самостоятельно, то я не вижу опасности новой 'холодной войны'.
Handelsblatt: Тем не менее, Ваш президент Путин сказал, что он видит опасность изоляции России. . .
Лавров: Он говорил не об изоляции, а о попытках дестабилизации России. Мы не можем мириться с тем, что международный терроризм пытается дестабилизировать ситуацию в Чечне и на всем Северном Кавказе. Мы не можем также не видеть, что говорят отдельные европейские политики. Например, то, что сказал между первым и вторым турами выборов на Украине голландский министр иностранных дел Бернард Бот (Bernard Bot): мол, Украина должна искать близости с Западом. Уже тогда я сказал, что Украина в силу своего географического и геополитического положения должна решать это самостоятельно. Ее соседи - Россия и Европейский союз - и мало смысла в том, чтобы стремиться оторвать Украину от одного из соседей. Это было бы элементом изоляции России.
Handelsblatt: Считает ли Россия, что Запад ее понимает правильно, и что компромиссы с ее стороны, например, ратификация Киотского протокола, достойно вознаграждены?
Лавров: Россия сдержала свое слово и ратифицировала не только Киотский протокол, но и документ о распространении соглашения о партнерстве и сотрудничестве с ЕС на вновь вступившие в него государства. Но ЕС выполнил только часть соглашений с нами, а важные из них пока еще не реализовал.
Handelsblatt: Какие же?
Лавров: Не решен вопрос о транзите товаров из Калининграда и в Калининград, как и проблема русского меньшинства в Прибалтике. В Латвии и в Эстонии нормы, связанные с правами национальных меньшинств, не соблюдаются. Мы хотим иметь нормальные отношения с обеими странами и поэтому выступаем за проведение российско-балтийской встречи в верхах, на которой хотим подписать соглашение о границах с Латвией и Эстонией. Я не могу говорить, что выполнение наших обещаний, например, ратификация Киотского протокола, помогает нашим партнерам в реализации своих обещаний. Мы выполняем свои обещания и ожидаем того же от наших партнеров.
Handelsblatt: Но это означает, что Вы не видите достаточной благодарности на Западе за то, что Москва идет навстречу?
Лавров: Мы не ждем благодарности. Мы уже давно живем в реальном мире и в условиях реальной политики. Прагматизм - критерий, которым мы руководствуемся. В своей внешней политике мы ни в коей мере не делаем ставку на идеологию или пропаганду. Мы хотим представлять наши интересы, - но не путем конфронтации, а в рамках диалога. При этом мы ожидаем честного отношения к нам.
Handelsblatt: Можно ли о нем говорить со стороны суда США, рассматривающего дело российской нефтяной компании ЮКОС?
Лавров: Мы решили проблему с налогами ЮКОСа, исходя из нашего законодательства, не нарушив при этом международного права. В деле ЮКОСа мы и впредь будем действовать, руководствуясь нашими законами и нашей конституцией. Заявления, звучащие из Вашингтона, мол, им не нравится дело ЮКОСа, и что оно отрицательно сказывается на инвестиционном климате в России, не соответствуют имеющимся у нас фактам.
Handelsblatt: У России есть такой же негативный опыт в отношениях с ЕС?
Лавров: С ЕС была достигнута договоренность о таможенной пошлине на продукцию из алюминия, ввозимую из России, на уровне четырех процентов, которая затем была увеличена Брюсселем в одностороннем порядке до 7,5 процентов. На саммите ЕС-Россия в Гааге по этому поводу было сказано, что ЕС должен защищать себя. Это странно для рыночных отношений. Вместо того, чтобы блокировать российскую продукцию с использованием нерыночных средств, ЕС было бы лучше принять меры для повышения своей собственной конкурентоспособности.
Handelsblatt: Видите ли Вы в ЕС настоящего внешнеполитического партнера или же российская внешняя политика в значительной мере ориентирована на США?
Лавров: Российская внешняя политика не идет в ущерб тому или другому, она многовекторная. В таком сложном мире у нас как у крупной страны и как у одного из самых мощных в военном и экономическом отношениях государств существует интерес не только к нашим непосредственным соседям, он имеет глобальный характер. Поэтому приоритетами нашей внешней политики являются наши соседние государства, ЕС, играющий все большую роль, США как мировая держава, Китай, Япония, Азиатско-Тихоокеанский регион и Латинская Америка, которая проявляет все больший интерес к хорошим отношениям с Россией. Мы убеждены в том, что стабильность может быть только в условиях многополярного мира. При этом ЕС будет все больше превращаться в один из важнейших центров, а Россия станет по всем параметрам европейской страной.
Handelsblatt: А разве Россия проводит политику партнерства в отношении своих соседей по СНГ, не хочет ли Кремль все еще навязывать им свою волю?
Лавров: У нас нет права на монополию в отношениях со странами СНГ. Но у нас есть, разумеется, свои собственные интересы в регионе. Это связано с нашей безопасностью, а также с тем, чтобы мы имели возможность не допускать нападения международных террористов с территории соседних стран. И мы ожидаем, что будут уважаться наши экономические интересы. Так же, как мы соблюдаем интересы других и суверенитет государств-преемников Советского Союза. Тот, кто готов к более тесному сотрудничеству с нами, поддерживать дружественные и союзнические отношения, готов к интеграции, может рассчитывать на привилегированные экономические отношения с нами и на льготные поставки энергоносителей.
Handelsblatt: Означает ли право на суверенитет, например, Грузии и Украины также то, что Россия не имеет ничего против их вступления в ЕС и в НАТО?
Лавров: Это их выбор. Мы уважаем право любого государства, в том числе наших соседей, самим выбирать своих партнеров, самим решать, в какую организацию они хотят вступить. Мы исходим из того, что они сами должны думать о том, как строить свою политику, развивать экономику, на каких партнеров и союзников делать ставку.
Handelsblatt: Намеревается ли Россия сама становиться членом ЕС?
Лавров: Такой вопрос перед нами не стоит, даже теоретически. Наша официальная линия - развитие отношений с ЕС в рамках Соглашения о партнерстве и сотрудничестве. Но уже сегодня мы должны подумать о том, чего мы хотим после истечения срока действия соглашения в 2007 году. Мы его можем просто продлить. Но я надеюсь, что мы сможем заметно углубить отношения с ЕС.
Handelsblatt: Как и в каких областях?
Лавров: Мы хотим иметь более масштабные соглашения о свободном обмене товарами и услугами, о свободной торговле и о свободе передвижения, как это имеет место в Европейском союзе. Но решать вопросы так, как это предусмотрено для вступления в ЕС, мы не предлагаем, и никто этого нам не предлагает.
Handelsblatt: Можно ли при этом считать роль Германии в отношениях с Россией конструктивной?
Лавров: Германия - одна из стран, которая последовательно выступает за интенсификацию отношений ЕС с Россией. Она также была одной из первых стран, договорившихся с нами о введении облегченного визового режима. Германия последовательно стремится к углублению российско-европейского экономического сотрудничества.
Handelsblatt: Играют ли при этом роль Ваши личные хорошие отношения с немецким министром иностранных дел Йошкой Фишером (Joschka Fischer)?
Лавров: Я знаю Йошку Фишера еще по времени, когда он не был министром иностранных дел. Сегодня он один из самых опытнейших дипломатов, обладающий замечательным качеством делать дипломатию человечной. Это делает его очень привлекательным. Кроме того, он обладает колоссальным опытом.
Handelsblatt: Вновь и вновь появляются слухи, будто, Россия хочет направить свои войска в Ирак. Это правда?
Лавров: Это полнейшая чепуха. Никто никогда об этом не говорил, не говоря уже о том, чтобы думал об этом. Обстановка там такова, что срочно необходимы какие-то меры: прежде всего, межиракский диалог со всеми сторонами, который приведет к национальному единству и умиротворению. Попытки изолировать многие политические группировки, не представленные в переходном правительстве, ситуацию обостряют. К сожалению, к участию в переходном правительстве не были привлечены по различным причинам многие политические силы, этнические и религиозные группы. Но еще до выборов надо вести диалог со всеми сторонами с тем, чтобы все политические, этнические и религиозные группы смоги почувствовать, что выборы в интересах всех, и что к участию в конституционном собрании будут привлечены все группы населения. Во время своего визита в Москву премьер переходного правительства Аллави (Allawi) подтвердил, что он теперь имеет в виду именно это. Я надеюсь, что межиракский диалог начнется сейчас, иначе стабилизировать обстановку в Ираке до выборов вряд ли удастся.
Handelsblatt: У России еще остаются с Ираком крупные договоры в нефтяном секторе, заключенные еще в бытность господства Саддама (Saddam)? Вы надеетесь на скорую реализацию этих соглашений?
Лавров: Россия выполняет свои международные обязательства, мы исходим из того, что также поступят и наши партнеры.
Handelsblatt: Намерена ли Россия искать новые подходы в ближневосточной политике?
Лавров: Я не думаю, что ближневосточный квартет с участием России и дорожная карта по урегулированию ближневосточного конфликта оказались в тупике. Побывав в Израиле и в Рамалле, у меня в большей мере создается впечатление, что после выборов появляется серьезный шанс для продолжения мирного процесса. Как и для ухода Израиля, согласно дорожной карте, из сектора Газа.
Handelsblatt: Вы долгое время были представителем России в ООН, а Ваша страна стремится к кардинальному реформированию ООН. Что она должна представлять собой?
Лавров: Без всяких сомнений время для реформирования Организации Объединенных наций назрело. Совет безопасности ООН в своем нынешнем составе начал работать десятилетия назад, когда в ООН была половина нынешних ее членов. Но нельзя рассматривать реформирование Совета безопасности изолированно от реформы Организации Объединенных наций. Нам необходимо также изменение роли Генеральной ассамблеи. Дискуссия там не должна идти при пустом зале, поэтому Генеральная ассамблея должна концентрировать свое внимание на действительно важных вещах. Помимо этого Совет безопасности не должен брать на себя полномочия Генеральной ассамблеи. Совет безопасности должен сосредоточивать свое внимание на конкретных конфликтах, базируясь на нормах, установленных Генеральной ассамблеей. Но пока полномочия Генеральной ассамблеи узурпирует Совет безопасности.
Handelsblatt: А какие изменения должны произойти в Совете безопасности?
Лавров: Это главный элемент, По нашему мнению, пришло время для расширения состава Совета безопасности, и есть ряд государств, которые являются сильными и очевидными кандидатами на место в нем: Германия, Япония, Бразилия и Индия и обязательно представитель Африки. Статус всех стран в случае расширения Совета должен быть одинаковым. Но пока есть еще противоречия, и большое меньшинство против расширения. Мы прагматики и выступаем за достижение консенсуса. Мы против голосования по вопросу, который расколет ООН. Дело в том, что тогда новый Совет безопасности утратит часть легитимности.
Handelsblatt: Как Вы считаете, должна ли быть постоянным членом Совета безопасности ООН Германия?
Лавров: Мы готовы поддержать Германию, и уже делаем это, как и поддерживаем предоставление постоянного места в Совете безопасности Индии, Бразилии и Японии, если будет принято решение о расширении.
Handelsblatt: Является ли угрозой для Запада заявления президента Путина о том, что Россия модернизирует свой ядерный потенциал?
Лавров: Для этого нет оснований. Мы модернизируем наши Вооруженные силы, чтобы держать их в боевой готовности и не беспокоиться о своей безопасности.
Handelsblatt: А разве она под угрозой?
Лавров: Вокруг нас происходят процессы, которые можно воспринимать как недвусмысленную угрозу. Мы партнеры НАТО, но не видим смысла в ее расширении. Мы партнеры США, но не понимаем их планов по созданию системы противоракетной обороны. И мы были удивлены, когда в день последнего расширения НАТО вдоль границ России патрулировали разведывательные самолеты АВАКС, а в Литве были дислоцированы боевые самолеты, хотя регион не имеет проблем с безопасностью. Поэтому мы предлагаем создать систему безопасности воздушного пространства совместно с НАТО.
Handelsblatt: Вы не допустили запрета курения в штаб-квартире ООН - вопреки желанию генерального секретаря Кофи Аннана (Kofi Annan). Вы все еще курите, когда бываете в ООН?
Лавров: В здании ООН есть места для курения, и я защищаю их наличие как право человека на них, даже если это право людей с плохими привычками. Но я также видел, как Кофи Аннан после хорошей застолья с друзьями закуривал сигару.
