Автор материала являлся в 1990-1995 годах послом Польши в Германии. Он возглавляет Центр международных отношений в Варшаве.
Россия накануне Нового года одарила сама себя политическим поражением высшего класса: результатами президентских выборов на Украине. Это поражение, в котором Россия виновата только сама. Ее ошибка заключалась в том, что она поставила не на ту лошадку. С этой точки зрения некоторые главы правительств европейских стран тоже поставили не на ту лошадку на американских выборах, а именно, на Джона Керри (John Kerry). Спустя несколько месяцев, это уже не является сколь либо значимой темой в отношениях между Вашингтоном и европейскими столицами. Россия в большей мере пыталась сама привести украинскую лошадку к финишу. Этого не допустили украинцы.
На Украине неверный шаг России, в отличие от ошибочного прогноза некоторых западных европейцев, быстро не забудут. По мнению многих украинцев, Россия встала на позицию, противоречащую коренным национальным интересам их страны, а не только поддержала не того кандидата. В свою очередь, в глазах многих россиян результаты выборов настолько шокирующие, что их можно объяснить только как следствие заговора Запада. С активным участием Польши, само собой разумеется.
Нетрудно представить, что новый украинский президент сделает все, чтобы разрядить обстановку в отношениях с Россией, к тому же он может чувствовать себя не совсем комфортно в роли человека, бросающего вызов Москве, в которой он оказался из-за результатов выборов. Но хочет ли нормализации отношений с Киевом и Россия, условия которой после всего, что произошло, должны нести на себе более сильный отпечаток партнерства?
Президент Путин в достаточной мере реалист, чтобы не провоцировать конфликты, обостряющие украинско-российские отношения. Но в том, что он смирится с угрозой утраты влияния на Украине, в этом можно сомневаться. Он, скорее, мог бы попытаться обеспечить долгосрочные российские интересы в этом так называемом ближнем зарубежье. Если украинцы, несмотря на это, не откажутся от своего желания интегрироваться с западным содружеством, то страна станет яблоком раздора в отношениях между Россией и Западом. Конфронтации в духе 'холодной войны' мы можем не опасаться. Несмотря на это, было бы лучше не идти на пробу сил. Москва должна, прежде всего, без всяких иллюзий признать, почему Украина ищет сближения с Западом. Ее не соблазняли. Скорее, она верно поняла, что успех реформ возможен только при условии открытости по отношению к Западу. В то же время российское влияние будет связано с сохранением отсталости страны.
То, что большинство украинцев так категорично выступили в поддержку реформ, заслуживает признания. Они понимают, что избрали не самый легкий путь. То, что многие энтузиасты начинают сомневаться, вещь неизбежная. Западная поддержка предотвратить это не в состоянии. Но она может минимизировать опасность. Если украинцы свободно и суверенно избирают близость к России, то это их дело. Если они дрейфовали в сторону Востока, не имея сил добиться желанной интеграции с Западом, то это неудача - как для реформаторских сил в стране, так и для всей Европы.
Успех на Украине также в интересах России. Примет ли Москва это во внимание? Без сомнения, да, если факты, то есть реформы, будут говорить сами за себя. Те люди не Западе, кто хочет помогать украинцам в процессе реформ, могут делать это с чистой совестью. Они не должны также ставить себя перед неправильной дилеммой: выбора между Киевом и Москвой.
Украинская политика для ЕС это испытание на свое признание. Однако испытание продолжается. Кое-что поставлено на кон и в польско-германских отношениях. Нам необходимо разумное распределение труда в восточной политике. Но она не может базироваться на том, что Германия играет роль защитника России, а Польша выступает в качестве адвоката Украины. Берлин по разным причинам хотел бы прикупить больше российских акций, если говорить биржевым языком, в то же время Польша предпочитает украинские ценные бумаги. Но в итоге должно быть ясно, что мы работаем на общий инвестиционный фонд, а именно на ЕС.
