Экономическая хроника
'Не в деньгах счастье' - поговорка, придуманная явно богатыми, кажется все более и более верной. В Соединенных Штатах, если верить опросам Института Гэллапа (Gallup), зажиточность на душу населения со времен последней войны в среднем увеличилась более чем в два раза, то есть годовой доход возрос с 15 000 до 35 000 долларов (соответственно, с 11 500 до 26 700 евро), но при этом количество 'очень счастливых' людей с 1960 года снижается. Экономисты все более и более серьезно относятся к этому несоответствию. Среди них и Даниэль Канеман (Daniel Kahneman), лауреат Нобелевской премии по экономике 2002 года, создавший недавно исследовательский центр, чтобы ответить на вопрос, что заставляет нашу цивилизацию все ближе подбираться к своему краху. Об этом на этой неделе писала газета 'Financial Times'.
Карл Маркс пророчествовал: капитализм умрет собственной смертью, постепенно сжираемый снижением уровня доходности. Это необратимо по причине замены капитала трудом, который постоянно увеличивает основу - выплату заработной платы (знаменатель) с прибавочной стоимостью (числитель), взятой в расчете на все менее широко используемую рабочую силу. Коммунизм просто подберет спелый плод, достаточно лишь чуть-чуть ускорить события революционными действиями. Понятно, что такое случается. Капитализм все еще жив, с рекордным уровнем доходности, сопоставимым с тем, что был в лучшие годы XIX века. Что же касается коммунизма, то он скончался. Старик Карл немного запутался в своих уравнениях:
'Очень устали'
Стоит только оглянуться вокруг, и каждый сможет убедиться, что можно снова предвидеть его закат. Мотивация труда быстро теряет свое значения среди все растущего числа социальных слоев. В то время как новый капитализм, основанный на науке и высоких технологиях, требует мобилизации все большего и большего количества 'человеческих ресурсов', происходит совершенно обратное: служащие, чиновники, вплоть до руководителей, устали, переутомились, постоянно подвергаются критике. Они все больше и больше отдаются 'личной жизни'. Что касается Франции, то этому очень способствует 35часовая рабочая неделя.
Споры о содержании труда начались во всех развитых странах. 62 американских служащих из 100 считают, что у них очень большая нагрузка, 53 из 100 говорят о том, что 'очень переутомлены'. По данным газеты 'New York Times', стоимость лекарственных средств и врачебной помощи при стрессах якобы достигает 300 миллиардов долларов (230 млд. евро) в год, т.е. 3% ВВП. В Японии феномен кароши, т. е. смерть от переработки, принял угрожающие размеры. В Англии министерство здравоохранения подсчитало, что стресс является причиной потери 13 миллионов рабочих дней ежегодно.
Одиннадцать мест работы
Книги об угнетенном состоянии из-за работы создают давку в аэропортах. 'Здравствуй, лень! Об искусстве и необходимости делать как можно меньше на предприятии' (Michalon, 118 стр., 12 евро). Автор - Коринн Майер (Corinne Maier), научный сотрудник в неправительственной организации EDF (Europian Disability Forum), подошла к проблеме в юмористической и одновременно серьезной манере.
Нулевой дефицит, нулевые запасы, экстернализация, постоянное похудение, лежащая на агентах все большая ответственность, постоянное повышение их квалификации - современная система управления стала причиной революции в отношении к работе, от оператора ЭВМ до создателя базы данных. Кривые профессионального роста сбиваются непоседливостью. Социолог из Нью-йоркского университета полагает, что молодой американец, появившийся сегодня на рынке труда, в течение жизни сменит работу примерно одиннадцать раз. Сама работа разделена контрактами на определенное время и на почасовую работу. Основой условий, связанных с зарплатой, была защищенность, теперь это незащищенность, отмечает социолог Робер Кастель (Robert Castel) в своей работе 'Социальная незащищенность - Республика идей'.
И чиновники не устояли. Все исследования говорят об их разочарованности. 'Чиновник когда-то заключал со своим предприятием лояльный, понятный и даже классовый контракт'. С этим покончено, считает Жиль Александр (Gilles Alexandre), старший научный сотрудник Института советников предприятий и персонала. 'Некоторые с этим справляются, как полные задора тридцатилетние, но многие не в состоянии побороть в себе чувство несправедливости'. Так как же капитализму разрешить противоречие между необходимостью вовлечения людей и их растущей немотивированностью?
Мотивированные или эффективные
В ответ предприятия посмеиваются. 'Они ищут не мотивированных, а эффективных сотрудников. Для них важнее удовлетворить не служащих, а клиентов', - продолжает свою мысль Жиль Александр. И сгладить отсутствие мотивации 'подгонкой' на американский лад задач и результатов, занесенных в компьютер. Остаются местные и случайные привязанности, делающие жизнь возможной. Однако во всем мире служащий подвергает себя принуждению и сам себя лишает полномочий. Вот он коммунизм Карла!
Повышать зарплату? Это самый лучший ответ: пряник. Любые успешные предприятия в конце концов повышают зарплату. Два изменения затормозили или видоизменили это историческое решение вопроса. Требования высокой рентабельности (15%) в эпоху финансового капитализма, прежде всего, когда соотношение зарплата-доходность было в пользу последнего. Следствие: во Франции покупательная способность каждого второго служащего уменьшилась в 2003 году, по данным Национальной конфедерации профсоюзов (CFDT). Но грядет и другая проблема: появление Китая и Индии, составляющих гигантскую конкуренцию в вопросах неквалифицированной рабочей силы, а сегодня еще и во многом, что делается чиновниками, приведет к тому, что придется еще туже затянуть пояса.
Восстановить компромисс между экономической мобильностью и социальной защитой - вот великая задача. Как пишет Робер Кастель, считать, что возможен возврат к стабильности методов работы, присущих 'фордизму' прошлых времен, было бы наихудшей политикой. Не сделать социальное государство 'гибким и активным' означало бы приговорить его. Наоборот, необходимо незамедлительно перестроить социальные системы, для того чтобы каждый был в состоянии лично стать лицом к лицу с необходимостью мобильности. И во что Карл совершенно не верил, так это в то, что капитализм пойдет на это, чтобы спасти свою шкуру.
