В своей книге 'Передышка' Примо Леви (Primo Levi) так описывает вступление Красной Армии в Освенцим 27 января 1945 года: 'Первый русский патруль появился в лагере к полудню (. . .). Они не приветствовали нас, не улыбались нам, они испытывали жалость, кажется, смешанную с неясным чувством замешательства, заставлявшим их хранить молчание. Их взор прикован был к этому мрачному зрелищу'.
В тот момент встреча солдат и заключенных не была снята на пленку. Из-за того, что нацисты, уходя, разрушили коммуникации, электричество было отключено, и первый обмен взглядами в бараках прошел в полной темноте. Насколько позволяли условия, команда операторов центральной студии Красной Армии смогла проникнуть внутрь лагеря. Их руководитель горестно рассказывает, что они не были готовы к шоку, когда нашли около 7000 заключенных, и большинство из них никак не отреагировало, не проявило тех чувств, которые советские солдаты ждали увидеть: по крайней мере, они даже не осознавали, что освобождены, не говоря уже о радости. Через несколько месяцев, 26 апреля 1945 года кинохроника, составленная из кадров Майданека и Освенцима, была показана в Нью-Йорке под заголовком 'Жестокость нацистов'. Из-за того, что съемка была сделана советскими операторами, репортаж вызвал недоверие у американцев. Это недоверие только усилилось из-за общего скептицизма, который превалировал в то время в отношении свидетельств о лагерях уничтожения.
Это неверие возникло, прежде всего, из-за трудности оценок: тяжесть и массовость репрессий против евреев в Европе просто не укладывались в голове. В сентябре 1933 года в Голливуде было объявлено о запуске проекта 'антигитлеровского' фильма, который должен был быть посвящен 'преследованиям евреев после прихода Гитлера к власти'. Лента не слишком-то впечатлила главу Ассоциации кинопрокатчиков, Уилла Хейса (Will Hays), и так и осталась пылиться на полке.
В 1938 году 'Хрустальная ночь' произвела ужасающее впечатление, но ту жестокость лишь назвали 'варварством', которое, как считалось, было делом минувших дней. Американский консул в Штутгарте Сэмюэль В. Хонекер (Samuel W. Honaker) в ноте, отправленной 12 ноября послу США в Берлине, указал, что необходимо присутствие свидетелей, вызывающих доверие, чтобы дать показания о произошедшем.
Использование слова 'жестокость' для оценки преступлений нацистов заставляет вспомнить Первую мировую войну, когда понятия мифа, пропаганды и военных преступлений смешивались и порождали неразбериху. В период между войнами, когда в общественном мнении преобладал пацифизм, 'немецкая жестокость, - напоминает историк Алан Крамер (Alan Kramer), - рассматривалась, по крайней мере, в англосаксонском мире, как пример фальсификации, порожденной военной пропагандой'.
Нацисты воспользовались этой неразберихой и дошли до того, что пытались заставить верить в существование 'образцовых' лагерей, таких как лагерь в Терезине. Будущий организатор Нюрнбергского процесса Роберт Х. Джексон (Robert H. Jackson) сам признает, что был среди тех, 'кто к большинству историй о жестокости в ходе войны относился с сомнением и скептицизмом'.
Чтобы поверить советской кинохронике, американцам было необходимо найти кадры, отснятые их собственными операторами. Демонстрация советского фильма имела место на следующий день после того, как американский департамент отправил директиву 'Signal Corps', с требованием обеспечить 'освещение немедленное и полное, с помощью фильмов и фотографий, жестокости немцев, жизни военнопленных, концентрационных лагерей и лиц, которые там находились на момент освобождения'.
С 1 мая короткий монтаж кадров, снятых в освобожденных лагерях (5-12 апреля 1945 года) - Ордруфе, Нордхаузене, Бухенвальде и Гадамаре ('убежище' где, наряду с другими, были убиты более 10 000 немцев, считавшихся умственно отсталыми) - был включен в киножурналы 'Fox Movietone News' и 'Universal News'. В журнале 'Fox' хроника предварялась следующим предупреждением 'Сцены ужаса - страшное обвинение нацизма в его зверстве. Для всякого цивилизованного человека подобная бесчеловечная жестокость непредставима. Мы показываем вам эти фильмы как документальное доказательство, и мы просим вас не смотреть на экран, если вы чувствительны к ужасным сценам'. Комментатор 'Universal', Эд Херлихай (Ed Herlihy) посчитал, что нужно быть более настойчивым: 'Не закрывайте глаза, смотрите!'.
В то же время директор крупнейшего кинозала в Нью-Йорке, 'Radio City Hall' не стал прислушиваться к этому мнению и снял документальные кадры с показа. По его мнению, не следовало рисковать, 'шокировать и делать больными впечатлительных лиц среди публики', имея в виду, что кинозал посещался в большинстве своем женщинами и детьми, и он постарался защитить их от этого ужасного зрелища.
В статье 'New York Times', вышедшей на следующий день после демонстрации, сообщалось, что реакцией публики было молчание, но также слышался шепот возмущения, когда демонстрировались сцены складывания трупов в штабеля, возмущение вызвало также состояние 'живых мертвецов', тех, кто выжил. По мнению генерала Эйзенхауэра (Eisenhower), следовало, 'чтобы публика увидела эти кадры'. После посещения лагерей в апреле 1945 года генерал Эйзенхауэр действительно выступил с инициативой, направленной на то, чтобы представители американского Конгресса и прессы прибыли на место и осветили ситуацию с депортированными: 'Визуальные доказательства и вербальные свидетельства говорят об истощении заключенных, о жестокости и зверстве - столь ужасных, что мне стало дурно (. . .). Я сознательно посетил лагерь, чтобы иметь возможность дать свидетельство из первых рук, в случае если в будущем возникнет тенденция называть эти утверждения пропагандой'.
В тех первых кадрах о лагерях пересеклись различные взгляды: взгляды освобожденных, освободителей, репортеров-свидетелей, но в хронику также попали лица мучителей и населения, жившего по соседству, - этих людей привели на место, чтобы они узнали о существовании лагерей. Взгляд камеры не показывает монотонно смену картин, не наступает фронтально, но играет с восприятием реальности. Для того чтобы запечатлеть реальность потребовалось одновременное участие большинства протагонистов. Отсюда возник интерес к первому смонтированному 60-минутному фильму, вышедшему в июне 1945 года под заголовком 'U.S. Signal Corps Atrocity Film'.
Операторы нашли способ показать множество примеров экзекуций и пыток, были выявлены и показаны мельчайшие различия в жизни лагерей. Что-то говорит об исчерпанности технологии преступления, заставляет убедиться, пусть не зрительно, в том, что нацисты постарались замести следы лагерей смерти.
Вопрос не в том, чтобы говорить о масштабах геноцида. Вопрос не в том, чтобы говорить о 'непредставимом'. Но нужно задержаться на пороге бесчеловечности, которая выпала на долю депортированных. Следовало показать, то, что можно было увидеть, а не то, что скрылось от взгляда. Общественное мнение было частично подготовлено. Известно, что общество получало информацию о лагерях между 1941 и 1945 годом. С помощью искусной техники кинематографа общество смогло взглянуть в глаза реальности, кинематограф - чудесное средство регистрации реальности и ее реконструкции.
После выхода этой ленты, прокурор Джексон заказал фильм, имевший вес улики на Нюрнбергском процессе против главных военных преступников-нацистов: 'Мы покажем вам фильмы о концентрационных лагерях, в том состоянии, в каком их нашли армии союзников, в фильме также будет идти речь о мерах, которые принял генерал Эйзенхауэр, чтобы очистить лагеря. Наши доказательства ужасают, после них вы не сможете крепко спать. Но это вещи, от которых волосы встают дыбом у всего мира. Каждый цивилизованный человек, посмотрев эти фильмы, будет возмущен немецким нацизмом'.
Кристиан Делаж - историк
