Президент Владимир Путин наводит порядок в России и модернизирует ее. Вот только не делает ее более демократичной, да и зачем, раз он вообразил, что он велик как царь?
Плохи дела в русском государстве. В декабре в башкирском Благовещенске милиция пыталась расправиться с местными предпринимателями, определенно желая вынудить их заплатить дань. Акция вышла из-под контроля и в массовых столкновениях разъяренных горожан со стражами порядка (!) были избиты несколько молодых людей. Милиционеры искали участников беспорядков в частных квартирах и пытали задержанных. Это вопиющий случай, но обычный россиянин трепещет при одной только мысли о встрече с теми, кто должен его охранять.
Всемогущество людей в мундирах и чиновников начинает напоминать времена империи. На крупнейшем телеканале НТВ не слышно критических слов в адрес Кремля, бескомпромиссным журналистам, в том числе Леониду Парфенову (в настоящее время главный редактор российского издания 'Ньюсуик'), пришлось уйти.
Чем больше худеет демократия, тем больше кремлевская власть тучнеет императорским величием. На официальных церемониях россияне видят Путина, шагающего среди шеренг гвардейцев в исторических костюмах или по роскошным залам восстановленных кремлевских дворцов, в которых сегодня обитает кремлевская власть.
- Путин все более изолирует себя от обычных избирателей, - говорит российская публицистка Анна Политковская.
Он замыкается в заколдованном круге из дюжины ближайших и лояльных союзников. Среди них - чиновники и офицеры спецслужб (ФСБ), такие как руководитель кремлевской администрации Дмитрий Медведев или крайне влиятельные сотрудники администрации и советники - Владислав Сурков и Игорь Сечин. Именно в этом круге планировались путинские шаги, подвергшиеся наибольшей критике в мире. Таких, как атака на 'Юкос' (акции которого недавно были изъяты с московской биржи РТС) и его хозяина. Конечно, Михаил Ходорковский, строя собственное царство и выбрав позицию соперника власти, вышел за определенные рамки. Сначала он потерял чувство реальности, а потом нефтяную империю. Так что борьба со своеволием и алчностью олигархов ведется типично 'императорскими' методами.
Итак, Путин прежде всего стремится к концентрации власти в своих руках. Это видно хотя бы по решению о назначении губернаторов из Кремля (до сих пор их выбирали жители регионов). В понимании 'силовиков' - представителей 'силовых' министерств и специальных служб - именно так лучше всего удастся достичь стабилизации в стране. Россия, которую Путин получил по наследству от Бориса Ельцина, могла похвастаться свободами политических партий и свободными выборами в регионах. Теперь потихоньку ликвидируются даже эти немногие зачатки демократии.
Именно с таким Путиным, уверенным в своей силе, встречается 27 января Александр Квасьневский по случаю 60-й годовщины освобождения концлагеря в Освенциме. Три года назад, когда Путин впервые посетил Польшу, он был энергичным реформатором, которого давно ожидал Запад. Действительно, в начале своего правления он удивлял мир смелыми экономическими реформами. Он ввел нормальные налоги, занялся реструктуризацией энергетики. Но сегодня крепко держащийся на кремлевском троне 'император Владимир Путин' откладывает амбициозные планы, например, реформы архаичной банковской системы. Впрочем, реакция граждан на некоторые из предложенных изменений - например, закончившиеся массовыми протестами попытки лишить их советских льгот - убеждает Кремль в том, что ради покоя лучше не антагонизировать общество.
'Wall Street Journal' даже сравнил политику Путина с тем, что в начале своей бесславной карьеры творил Саддам Хусейн, выстраивавший свою диктатуру. Здесь, конечно, не обошлось без преувеличения, тем не менее, видно, что методы российской власти становятся все менее прозрачными.
Но Путин не придумывает ничего оригинального. Он всего лишь возвращается к историческим образцам эпохи царского самодержавия. Три века назад, при Петре I (которого Путин считает идолом) в России огромные состояния олигархов росли так же быстро, как и сегодня. Карьеры делались благодаря милости царя, который щедро раздавал поместья и лицензии на доходные области деятельности. Среди тогдашних олигархов самую выдающуюся карьеру сделал друг царя Александр Меньшиков. Так же, как и сегодня Абрамович или Ходорковский, он сделал состояние на экспорте российского сырья - правда, тогда это была не нефть, а шкуры, деготь и мед. Заработанные капиталы он, как и сегодняшние олигархи, размещал в банках Лондона и Амстердама. Однако, император имел привычку залезать в карман подданных, когда в государственном бюджете появлялись прорехи. Тогда магнаты шли к позорному столбу или на эшафот, а их имущество конфисковывалось. В немилость попал и Меньшиков. После длившегося десять лет следствия царские службы присудили его за неуплаченные налоги к выплате гигантского по тем временам штрафа - миллиона рублей (восьмая часть тогдашнего бюджета России).
Ощущение 'дежа вю' очевидно, только сегодня конфискация состояний наносит удар по доверию иностранных инвесторов и российских бизнесменов. Только в прошлом году из России утекло 9 миллиардов долларов. Но власть в Кремле это не беспокоит.
- Требовать от мошенников уплаты налогов - наше внутреннее дело, - парировал критику расправы с 'Юкосом' заместитель руководителя кремлевской администрации Владислав Сурков. Идущая с Запада критика была признана вмешательством во внутренние дела России.
- Вместе с очернением Запада вернулась старая имперская риторика. Но она адресована прежде всего россиянам, которые должны чувствовать, что президент защищает их от зла, идущего извне, - объясняет политолог Алексей Макаркин из Центра политических технологий.
Может, это и парадокс, но политические отношения с представителями того самого Запада, который клеймит кремлевский правитель - с Германией, Францией и США - выглядят неплохо. Еще в декабре Путин посетил канцлера Шредера и имел причины быть довольным. Цветет экономическое сотрудничество - российский 'Иркут' будет вместе с немцами производить детали для 'Аэробуса', а 'Сименс' - строить поезда для российских железных дорог. Эти договоры были подписаны в ходе всего лишь одного визита Путина. С другой стороны, Германия и Франция довольно сдержанно реагировали на успехи украинской оппозиции, на которые искоса посматривали из Кремля. Все только для того, чтобы не раздражать Москву. Путин в совершенстве пользуется конъюнктурой и целенаправленно развивает хорошие отношения с Западной Европой, поддерживая, например, политику Берлина и Парижа по Ираку. Разумеется, дело не в Ираке, а в том, чтобы вбить клин между Европой и США.
Для западных политиков Путин - даже движущийся к авторитаризму - гарант покоя и союзник в борьбе с исламским фундаментализмом. Президент России прекрасно это чувствует, а приобретенным полем маневра пользуется для того, чтобы восстановить влияние в соседних странах.
- Россияне, о чем говорят все опросы, не желают смириться с потерей влияния в бывших советских республиках, - говорит московский публицист Леонид Радзиховский.
В такую сферу влияния включали сепаратистскую Абхазию (отделившуюся от Грузии в 1991 году). Ничего удивительного в том, что Кремлю не понравился результат абхазских выборов, которые проиграл российский протеже Рауль Хаджимба. Ноябрьские выборы были под давлением Москвы признаны сфальсифицированными, и пришлось их повторить.
Выборы в Абхазии проходили в тени украинских, поэтому СМИ не занялись крутой политикой России на Кавказе. - Тем временем, таким же образом, только в большем масштабе предпринимались попытки разыграть выборы на Украине. Однако там наша дипломатия потерпела поражение, -говорит Макаркин.
Но, несмотря на поражения, Путин все еще требует, чтобы российская дипломатия действовала в духе доктрины 'либерального империализма'. Она заключается в расширении экономического влияния и его использования для давления в области международной политики. Обычно в качестве главного аргумента выступает угроза закрутить нефтяной или газовый кран (что Белоруссия испытала весной минувшего года) или не менее эффективная блокада импорта.
'Либеральная империя' строится только снаружи, потому что в самой России у 'империи' уже нет никаких либеральных черт. В первый год своего президентского срока Путин приступил к ликвидации последних опор российской демократии - в прошлом году были отменены выборы губернаторов и усложнен процесс создания политических партий. Оппозиция в Думе стала не более чем политической декорацией. За этой 'реформой' стоял тандем Медведев-Сурков. Оба амбициозных чиновника готовят почву для неограниченной президентской власти. Только зачем, если по конституции Путин не может быть избран еще на один срок? В кремлевских кулуарах гадают, кто из региональных чиновников может быть назван преемником президента.
Пока команда 'чекистов' проводит зачистку местности. С начала года для основания политической партии необходимо набрать 50 000 членов, что на практике оборачивается исключением из политической жизни таких неудобных образований как либеральное 'Яблоко'. Отказ от местных выборов означает возвращение к правлению генерал-губернаторов. Опять как при царе.
- Наконец, закончатся мучения с неудобными удельными правителями регионов, последней опорой оппозиции Путину, - иронизирует Алексей Макаркин. До сих пор людям Путина приходилось разыгрывать региональные выборы и поддерживать своих кандидатов. На политическую борьбу с оппозицией бросались спецслужбы, использовался шантаж, компромат, и блокировался доступ к СМИ. Но эффект этой политической инженерии бывал прискорбным. Так было в прошлом году в Алтайском крае, где на губернаторских выборах выиграл юморист Михаил Евдокимов, побив железного кандидата Кремля Александра Сурикова. По всей видимости, это переполнило чашу терпения Кремля. Тем более, что дело ведь не в местных играх с юмористами, у которых появились политические амбиции.
Введение системы назначения местных губернаторов не может кончиться ничем хорошим.
- Через несколько лет окажется, что губернаторы будут бороться друг с другом за звание самого лояльного президенту, а в своих регионах продолжат заниматься широкомасштабным воровством, - считает политолог из Москвы Игорь Бунин.
Если президентство Путина забредет в тупик борьбы придворных партий за милость Кремля, то его последствия могут быть похожи на то, что произошло три века назад, когда не стало Петра I. После смерти императора Россия погрузилась в хаос и борьбу между петровскими фаворитами.
Кризис власти может начаться и раньше, если оказавшаяся на обочине оппозиция найдет себе лидера масштаба Виктора Ющенко и попытается повторить киевский вариант. Однако, людям президента остается надежда на то, что, в отличие от Леонида Кучмы Путин все еще может рассчитывать на молчаливую поддержку Запада, а цены на нефть, от которых зависит экономическая стабильность России, не обрушатся. В конце концов, лидеры мировых держав боятся 'синдрома 2008 года', года выборов, не меньше Путина. Ведь, если не он, то кто? В России пока не видно продолжателей дела оранжевой революции.
____________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
Является ли Россия демократической страной и имеет ли это значение? ("World Affairs", США)
Конец империалистической эпохи России ("United Press International", США)
Незадачливый империалист Владимир Путин ("The Wall Street Journal", США)
Российская империя наносит удар ("L'Espresso", Италия)
Путин восстанавливает российскую империю ("The New York Times", США)
Агрессивный империализм Путина ("The Washington Post", США)
Империя атакует ("Gazeta Wyborcza", Польша)
Империя Путина ("Sueddeutsche Zeitung", Германия)
Триумф российского империализма ("Rzeczpospolita", Польша)
