В настоящее время продолжается спор, который поможет разрешить лишь время - поскольку пока никто точно не знает, дадут ли россияне сделать себя по-советски послушными Кремлю, в данный момент занятому Владимиром Путиным. На самом деле, это лишь одна сторона спора: другая состоит в том, хочет ли Путин сделать россиян по-советски послушными Кремлю.
Есть масса свидетельств того, что хочет. Причем значительная часть таких свидетельств находится вне пределов Москвы, которая более богата, чем остальная часть страны, и более либеральна. Она также является центром главных телевизионных каналов, крупных газет и местом пребывания иностранных журналистов. Поэтому многое из того, что происходит в российской глубинке, то есть в основной части России, не находит должного внимания и отражения.
В декабре я присутствовал на семинаре журналистов со всего бывшего Советского Союза, который ежегодно устраивает московская Школа политических исследований, и который является хорошим местом для того, чтобы пощупать пульс страны и послушать о происходящем из уст тех, чья работа - писать об этом. На одном из занятий бывший редактор 'Известий' Михаил Кожокин рассказал сотне собравшихся в аудитории журналистов, редакторов и работников вещания, что группа их коллег из Алтайского края, что в Западной Сибири, написала и опубликовала открытое письмо протеста, отказываясь играть по правилам региональных руководителей. Он сказал, что этот шаг стал одним из самых важных событий прошедшего года.
Проблема в следующем. Депутатом Государственной Думы от Алтайского края является Владимир Рыжков, один из немногих оставшихся в российском парламенте либералов. После ужасной бесланской трагедии президент Путин вознамерился усилить контроль центра, и в этих рамках отменил выборы региональных губернаторов, заменив их назначением из Кремля. Вместе с другими либералами Рыжков организовал митинги протеста против такого решения.
На прошлой неделе Рыжков рассказал моему московскому коллеге Аркадию Островскому, что один из кремлевских помощников (имени его он не назвал) получил задание провести кампанию по дискредитации Рыжкова. Этот помощник направил в столицу Алтая Барнаул своих эмиссаров, чтобы те раздали местным журналистам и прочим людям, формирующим в крае общественное мнение, 200 000 долларов в обмен на опубликование и запуск в эфир материала, представляющего Рыжкова либералом, влюбленным в терроризм. Действуя в связке с некоторыми местными представителями власти, эти эмиссары для начала кампании воспользовались телевизионным каналом и газетой, контролируемыми городскими властями.
Местные журналисты, как правило, зарабатывают несколько сотен долларов в месяц. Однако большинство из них отказалось от такого сотрудничества. Согласились единицы, но опубликовано было всего несколько анонимных историй, связывающих Рыжкова с терроризмом. Получив единодушный отпор средств массовой информации, организаторы кампании использовали ветеранов чеченских войн для проведения демонстрации протеста, на которой портрет Рыжкова несли между портретами лидеров чеченских террористов Басаева и Масхадова под лозунгом: 'С кем вы, депутат Рыжков?' Участники молодежного движения в поддержку Путина 'Идущие вместе' публично топтали портреты Рыжкова, а в Москве на станциях метро развесили фотографии Рыжкова и других либеральных политиков, одетых в форму чеченских боевиков.
Не испугавшись Кремля, алтайские журналисты опубликовали свое открытое письмо. В письме, датированном 15 декабря и озаглавленном 'Пресса против одурачивания народа', осуждаются действия властей, 'тесно связанных с высокопоставленными чиновниками исполнительной ветви власти', которые оказывали давление на журналистов, заставляя их лгать, а также те алтайские журналисты, которые поддались этому давлению. В письме высказываются следующие резкие тезисы:
'Свобода слова - это не заповедная зона телевидения, радио и газет. Это то, в чем нуждается каждый, чтобы отстоять свои права перед массированными силами бюрократии ... мы уверены, что избиратели имеют право, и даже несут ответственность за то, чтобы следить за работой своего депутата в Государственной Думе. Конечно, на эту работу можно смотреть и с критических позиций. Но любое суждение должно основываться на фактах, а не на черной пропаганде...'
'Мы со своей стороны категорически утверждаем, что не позволим, чтобы наше профессиональное мастерство, наши передачи и публикации использовались для грязных политических провокаций, что мы будем защищать свободу прессы и свободу слова'. Письмо было подписано 110 сотрудниками телевидения, радио, редакций газет и журналов.
В последнем утверждении есть доказательство того - или, по крайней мере, надежда на то - что за последние пятнадцать лет шаткой свободы в России произошло нечто необратимое. В советское время журналистика была полностью на службе у монопольной власти. Но в прошлом месяце журналисты Алтая сказали, что у их мастерства есть собственные правила. Одно из этих правил состоит в том, чтобы давать избирателям правдивую информацию о действиях представителей, получивших их голоса на выборах. Это мастерство принадлежит им, их читателям и зрителям, а также абстрактному понятию, называемому демократией или гражданским обществом.
Постсоветская журналистика зачастую не производит мощного впечатления. Она может быть ужасно тенденциозной, не заботящейся о базовых понятиях, нечистоплотной и продажной - до такой степени, что любое положительное освещение человека, места или события вызывает подозрение в том, что положительное мнение журналиста было куплено. Однако столкнувшись с прямой угрозой своей добропорядочности, журналисты использовали свое мастерство в качестве точки опоры - и продолжают на него опираться. Лучшая надежда для будущего России состоит в том, что таких точек опоры в стране много, и что люди используют их по назначению.
