Со времен второй мировой войны ни одно государство не испытало таких жестоких превратностей судьбы, как Израиль. До 1970х гг. все восхищались государством 'смелых евреев', не только сумевших выжить вопреки всему, но и построивших работоспособную демократию и превративших пустыню в цветущий сад в обстановке, не слишком подходящей ни для свободы, ни для сельского хозяйства. Однако с тех пор его легитимность исподволь, но неуклонно подрывается. Нападки на Израиль имеют двоякую форму.
Первый, 'мягкий' вариант, заключается в том, что на него возлагают главную вину за любые невзгоды Ближнего Востока, а также за 'разлагающее' влияние на политику США. Подобные обвинения превратились в расхожие клише, кочующие из передовицы в передовицу по всему миру - и это не говоря о пышущей ядом прессе арабского и исламского мира. В последнее время появился и другой, 'жесткий' вариант, ставящий под сомнение законность самого существования Израиля. Согласно этому постулату, корень всех бед на Ближнем Востоке связан даже не с политикой, а с самим его существованием. В результате еврейскому государству выносится 'смертный приговор' - само его рождение в 1948 г., где в роли 'повивальных бабок' выступали США и СССР, было серьезнейшей ошибкой, каким бы грандиозным и благородным актом это ни представлялось в то время.
'Мягкий' вариант всем хорошо знаком. Одной из его главных тем является теория, построенная по принципу 'хвост вертит собакой'. Речь идет о том, что в Соединенных Штатах 'еврейское лобби' и клика неоконсерваторов обманом вынудили администрацию Буша проводить безответственную произраильскую политику, противоречащую национальным интересам Америки. Данная гипотеза, как это уже часто случалось в прошлом, преувеличивает влияние евреев. Кроме того, за этим обвинением кроется другой тезис, более общего порядка - о том, что попытки различных групп и меньшинств повлиять на выработку внешнеполитического курса страны каким-то образом противоречат демократии.
Однако стоит вспомнить о множестве вопросов, связанных с национальными интересами, по которым ломают копья такие 'субнациональные' объединения: профсоюзы и корпорации поднимают шум из-за пошлин и налоговых лазеек, неправительственные организации агитируют за 'гуманитарные интервенции', а американцы кубинского происхождения не позволяют нам курить гаванские сигары. Такое случалось и в прошлом: польская диаспора требовала поддержать 'Солидарность', афроамериканцы агитировали против апартеида в ЮАР, а потомки латышских эмигрантов - против СССР. Другими словами внешнеполитическая сфера никогда не была отгорожена непроницаемым барьером от демократических дискуссий.
Другим лейтмотивом 'мягкого' варианта является теория 'корня всех зол' во всех ее разновидностях. Поскольку главными виновниками конфликта являются 'упрямые' и 'несговорчивые' израильтяне, то ради установления мира их следует наказать и 'отодвинуть в сторону'. 'Надавить на Израиль', 'прекратить военную и экономическую помощь', 'внушить им, что мы не намерены потворствовать их жестокостям' - эти шаблонные поучения мы уже не первый десяток лет слышим от 'профессиональных болтунов' и внешнеполитического истэблишмента: они даже превратились в своего рода навязчивые идеи.
Однако, как учит нас Зигмунд Фрейд, помешательство имеет тенденцию к распространению. То же самое можно сказать о все более изобретательных добавлениях к и без того крепко сколоченной теории 'корня всех зол'. Анатоль Ливен (Anatol Lieven) из Фонда Карнеги за мир во всем мире (Carnegie Endowment for International Peace) утверждает, что конфликт между израильтянами и палестинцами - это 'гигантское препятствие для развития демократии, поскольку он разжигает все самые худшие, регрессивные аспекты арабского национализма и арабской политической культуры'. Другими словами, конфликт порождает патологию, а не наоборот: с таким же успехом зачинщик уличной драки мог бы заявить полицейскому: 'Все началось с того, что этот парень дал мне сдачи'.
У этой теории три недостатка. Она смешивает, а то и меняет местами, причину со следствием, игнорирует неисчислимое множество конфликтов, не имеющих к Израилю никакого отношения, и снимает всякую вину с арабов, возлагая ее сами знаете на кого. Если верить бывшему инспектору ООН по оружию массового поражения Скотту Риттеру (Scott Ritter), стремление арабо-исламских стран заполучить это оружие, а значит и война против Ирака - тоже дело рук Израиля. 'Пока Израиль обладает ядерным оружием, - утверждает Риттер, - он неизменно избирает путь конфронтации. Арабские же страны и мусульманский мир не собираются сидеть сложа руки, поэтому они пытаются обзавестись собственными средствами сдерживания. Это мы наблюдали на примере Ирака - не только в отношении ядерных, но и в отношении биологических средств сдерживания, которые Ирак разрабатывал в качестве противовеса ядерному превосходству Израиля'.
Эта теория выглядела бы вполне убедительно, если бы не противоречила кое-каким реальным фактам. Иракцы применяли оружие массового поражения не против 'захватчиков'-израильтян, а против братьев-мусульман в ходе войны с Ираном, или вообще против соотечественников (вспомним о курдах, погибших от отравляющего газа в Халабдже в 1988 г.). Между прочим, ни те, ни другие ядерного оружия не имели. Что же касается ядерной программы, то сегодня в нашем распоряжении есть 'Отчет Дюльфера', где, на основе допросов функционеров иракского режима, делается вывод: 'Главным мотивом этой политики являлся Иран. Все высокопоставленные иракские чиновники считали Иран главным противником Ирака в регионе. Такие соображения, как создание противовеса Израилю или усиление влияния в арабском мире, также присутствовали, но они имели второстепенное значение'.
Обратимся теперь к 'жесткому' варианту. В эту версию незаметно вкрадывается куда более зловещая нотка: Израиль - не просто непредсказуемый сосед, но и незваный гость на Ближнем Востоке. Хотя за пределами арабского мира эта идея все еще звучит довольно приглушенно, ее западные сторонники уже вышли на сцену, выставляя себя в качестве смелых правдолюбцев и ниспровергателей табу. Так, английский писатель А.Н. Уилсон (A.N. Wilson) объявляет, что скрепя сердце пришел к выводу: Израиль своими действиями доказал, что не имеет права на существование. А бразильский ученый Жозе Артур Джаннотти (Jose Arthur Giannotti) после событий 11 сентября 2001 г. заметил: 'Согласимся, что без государства Израиль, создание которого стало незаживающей раной в отношениях между исламским миром и Западом - история Ближнего Востока сложилась бы совершенно по иному. Можно ли избавиться от мусульманского терроризма, не залечив эту рану, вызывающую отчаянье, которое толкает людей в объятия террористов'.
Сама идея еврейского государства является 'анахронизмом', утверждает профессор Тони Юдт (Tony Judt), директор Института Ремарка при Нью-йоркском университете. Она напоминает 'сепаратистский проект конца девятнадцатого века', которому 'нет место' в дивном новом мире, движущемся к идеалу полиэтнического и многокультурного целого, спаянного воедино международным правом. Пришло время 'подумать о немыслимом' - т.е. заменить еврейское государство бинациональным, еврейско-палестинским, чье спокойствие, понятное дело, будут гарантировать международные силы.
Давайте предположим, что государство Израиль действительно является анахронизмом и результатом исторической ошибки, без которого арабо-исламский мир, простирающийся от Алжира и Египта до Сирии и Пакистана был бы куда более благополучным регионом - прежде всего потому, что 'первородный грех', создание Израиля, вообще не был бы совершен. А теперь вернемся из прошлого в настоящее, представив себе, что Израиль, как по мановению волшебной палочки, исчез с карты мира.
Цивилизация столкновений
Начнем наше упражнение в 'альтернативной истории' с войны 1948 г., в ходе которой Израиль и появился на свет. Если бы 'дитя' родилось мертвым, привело бы это к ликвидации палестинской проблемы в зародыше? Вряд ли. Войска Египта, Трансиордании (нынешней Иордании), Сирии, Ирака и Ливана двинулись на Хайфу и Тель-Авив не ради освобождения Палестины, а для того, чтобы ее захватить. Это вторжение стало классическим примером силового 'состязания' между соседними государствами, стремившимися приобрести новые территории. Их победа не привела бы к созданию палестинского государства, и все равно сопровождалась бы потоком беженцев (вспомним, что половина населения Кувейта бежала от иракского диктатора Саддама Хусейна, когда тот 'освободил' их страну в 1990 г.). Более того, если предположить, что националистическое движение палестинцев возникло бы в тот же период, что и в реальности - в конце 1960х - начале 1970х гг. - то получается такая картина: сегодня палестинские смертники совершали бы теракты на территории Египта, Сирии и других арабских стран.
Теперь представим себе, что Израиль 'исчезает' в 1967 г., а значит, не может оккупировать Западный берег Иордана и сектор Газа, которые тогда контролировались, соответственно, королем Иордании Хусейном и президентом Египта Гамалем Абделем Насером (Gamal Abdel Nasser). Согласились бы они отказаться от этих своих владений в пользу лидера палестинцев Ясира Арафата, и впридачу отдать ему Хайфу с Тель-Авивом? Маловероятно. Этих двух лидеров - заклятых врагов при внешнем дружелюбии - объединяло лишь одно: общая ненависть к Арафату и страх перед этим человеком - основателем ФАТХа (Движения национального освобождения Палестины), которого не без основания подозревали в подготовке заговоров против правящих режимов в арабских странах. Одним словом 'корень зла' - отсутствие у палестинцев собственной государственности, никуда бы не исчез, даже если бы Израиля не существовало.
Завершим наш мысленный эксперимент, предположив, что Израиль вдруг 'испарился' сегодня. Как бы это событие повлияло на 'политические аномалии' Ближнего Востока? Лишь те, кто считает, что в основе ближневосточного конфликта лежит палестинский вопрос, готовы легкомысленно заявить, что после исчезновения Израиля в самом неблагополучном регионе мира воцарится мир и процветание. На самом же деле 'единого' ближневосточного конфликта просто не существует - их много. Проследим пять факторов, из-за которых и без Израиля ситуация в регионе оставалась бы в нынешнем состоянии, а то и ухудшилась:
Межгосударственные конфликты:
Исключение Израиля из регионального баланса сил вряд ли приведет к установлению более дружественных отношений между арабскими странами. В середине 20 века - после ухода из региона колониальных держав (Британии и Франции) - на Ближнем Востоке возник целый ряд молодых арабских государств, стремящихся перекроить его политическую карту. Сирия сразу же заявила о своих притязаниях на Ливан. В 1970 г. только военная мощь Израиля удержала Дамаск от вторжения в Иорданию под предлогом помощи восстанию палестинцев в этой стране. В 1950х - 1960х гг. насеровский Египет провозглашал себя оплотом панарабизма и предпринял интервенцию в Йемен.
Преемник Насера, президент Анвар Садат (Anwar Sadat) в конце 1970х гг. время от времени конфликтовал с Ливией. В 1976 г. Сирия вторглась в Ливан, а 15 лет спустя фактически аннексировала эту страну. Ирак дважды развязывал войны против других мусульманских государств - Ирана в 1980 г. и Кувейта в 1990 г. Ирано-иракская война стала самым длительным военным столкновением 'традиционного типа' в истории 20 века. Ни один из этих конфликтов не был связан с израильско-палестинским вопросом. Более того, в отсутствие Израиля весь военный потенциал арабских государств был бы задействован в междоусобных распрях.
Межконфессинальные конфликты:
Тем, кто считает, что ближневосточный конфликт - это столкновение между исламом и иудаизмом, следовало бы повнимательнее присмотреться к реальным фактам. В Ливане 14 лет продолжались кровавые межрелигиозные распри; после первой войны в Персидском заливе Саддам развязал войну на уничтожение против иракских шиитов; сирийцы в 1982 г. истребили 20000 человек в городе Хама - оплоте организации 'Братья-мусульмане'; в 1990х гг. был совершен ряд терактов против христиан в Египте. Не забудем и о религиозном угнетении, например в Саудовской Аравии, где фундаменталистская секта ваххабитов использует карательный аппарат государства, навязывая свои жесткие правила менее 'благочестивым' гражданам.
Столкновение идей:
Сионизм - не единственный 'изм' в регионе: на Ближнем Востоке нет недостатка в конкурирующих идеологических течениях. Хотя у баасистских партий в Сирии и Ираке один и тот же корень - европейский фашизм, каждая из них претендовала на идейное господство на Ближнем Востоке. Насер противопоставлял идее арабскому национализму сплав панарабизма с социализмом. При этом и баасисты и насеровцы были враждебно настроены по отношению к монархическим режимам, например в Иордании. Хомейнистский Иран и вахаббитская Саудовская Аравия и сегодня остаются смертельными врагами. Какое отношение имеют все эти идейные течения к израильско-палестинскому конфликту?
Никакого, за исключением разве что движения 'Хамас', которое Израиль в свое время поддерживал в качестве конкурента Организации освобождения Палестины, и которая сегодня несет ответственность за многие теракты, совершаемые в Израиле. Но если Израиль вдруг исчезнет, приведет ли это к самороспуску 'Хамас'? Вряд ли. Амбиции этой организации не ограничиваются уничтожением 'сионистского государства'. Ее цель - ничто иное как создание единого арабского государства во главе с клерикальным режимом.
Реакционные утопии против модернизаторских реформ:
Общая враждебность по отношению к Израилю - единственное, что не дает 'модернизаторам' и 'традиционалистам' в арабских государствах разорвать собственные страны на части.
Фундаменталисты борются против сторонников светской власти и мусульман реформаторов, выступая за объединение церкви и государства под зеленым знаменем пророка. Кроме того, в арабских странах почти в открытую идет классовая борьба - нарождающаяся буржуазия и многомиллионная армия безработной молодежи противостоит существующей структуре власти, как правило основанной на контроле над средствами производства методами этатистского кумовства. Израиль не только не усиливает напряженность, но по сути сдерживает накал внутреннего антагонизма в соседних странах.
Репрессии правящих режимов против собственных народов:
Не связано с существованием Израиля и распространение модели 'государства Мухабарат' (полицейского государства) по всему Ближнему Востоку. За исключением Иордании, Марокко и эмиратов Персидского залива, где, пусть и робко, но проводится политика 'просвещенного абсолютизма', во всех арабских странах (а также Иране и Пакистане) царит деспотия в той или иной форме - от наследственной диктатуры в Сирии до авторитарного режима в Египте. В Алжире в ходе внутриполитического конфликта погибло почти 100000 человек, и конца ему не видно. Число жертв саддамовского режима, как утверждается, составляет 300000. После прихода к власти хомейнистского режима в 1979 г. Иран пережил не только войну с Ираком: в 1980х гг. там едва удалось избежать гражданского конфликта. Пакистан представляет собой пороховую бочку, и взрыв может произойти в любой момент. Платой за стабильность в регионе становятся жестокие репрессии.
Опять же, лишь обладая весьма богатым воображением, можно предположить, что после вывода Израиля за скобки ближневосточного 'уравнения' в регионе воцарится либеральная демократия. Вполне правдоподобно, пожалуй, звучат лишь аргументы о том, что диалектика вражды в какой-то степени способствует установлению диктаторских режимов в 'прифронтовых' государствах - например, Египте или Сирии - чьи правительства используют 'сионистскую угрозу' как предлог для подавления инакомыслия. Но как этим объяснить разгул насилия в далеком Алжире, гротескный 'культ личности' в Ливии, ханжескую клептократию в Саудовской Аравии, клерикальную деспотию в Иране, или неспособность демократии укорениться в Пакистане? Какое отношение имел Израиль к серии переворотов, в результате которых в Ираке утвердилась 'республика страха'? Если Иордания - государство, имеющее самую протяженную границу с Израилем - не боится экспериментировать с конституционной монархией, то что мешает Сирии последовать ее примеру?
Нельзя винить еврейское государство в 'дефиците' демократии и экономическом застое на Ближнем Востоке. Израиль здесь - предлог, а не причина, и его ликвидация не излечит ран, которые наносит сам себе арабо-исламский мир. Не поможет делу и 'смертный приговор' Израилю в мягкой форме - создание бинационального государства: ведь арабскую политическую культуру можно с полным основанием назвать 'цивилизацией столкновений' (это выражение я позаимствовал у британского историка Найалла Фергюсона [Niall Ferguson]). Смертельная борьба, которую ведут сегодня израильтяне и палестинцы, в этом случае просто переместилась бы внутрь самого арабского мира.
Мой злейший враг - я сам
Может ли хоть кто-нибудь, положа руку на сердце, заявить, что все эти неурядицы на Ближнем Востоке исчезнут вместе с Израилем? В двух ооновских 'Докладах о гуманитарном развитии арабского мира' ('Arab Human Development Report') - подготовленных, кстати, арабскими авторами - утверждается, что нет. Потрясения являются делом рук самих арабов.
Стагнация и безысходность обусловлены тремя главными причинами. Первой из них является отсутствие свободы. В ооновском докладе конкретно упоминается о сохранении абсолютной монархии, подтасовке выборов, подчинении судов исполнительной власти и подавлении гражданского общества. Свобода слова и собраний также резко ограничиваются. Вторая причина - невежество: 65 миллионов взрослых в арабском мире неграмотны, а 10 миллионов детей не посещают школу. В целом, арабский мир все больше отстает с точки зрения развития науки и информационных технологий. В третьих, степень участия женщин в политической и экономической жизни в ближневосточном регионе ниже, чем где-либо в мире. Невозможно добиться экономического роста, если потенциал половины населения практически не задействован.
Неужели все эти беды автоматически исчезнут вместе с 'еврейско-западным' государством, оскорбляющим национальную гордость арабов? Исчезнут миллионы молодых безработных, которым нечем заняться, и которые становятся 'пушечным мясом' для террористов? Исчезнут однопартийные режимы, коррупция, закрытость экономики? Подобное предположение может звучать осмысленно лишь для того, кто склонен все упрощать, или - еще хуже - испытывает особую неприязнь к еврейскому государству и его нежеланию вести себя подобно, скажем, Швеции. (Хотя, если вдуматься, Швеция тоже вела бы себя несколько по-другому, если бы располагалась не в тихой Скандинавии, а на Ближнем Востоке, где, как в 'первобытном мире' по Гоббсу, идет война всех против всех.)
Наконец, обратимся к самому популярному 'если': Если бы Израиль исчез, стали бы арабы меньше ненавидеть Соединенные Штаты? Как и на все вопросы из этой категории, ответить на него можно только с помощью косвенных доказательств. Начнем с того, что предположение, будто 5 миллионов евреев несут всю ответственность за ярость, которую испытывает миллиард мусульман, выглядит, мягко говоря, маловероятно. Во-вторых, ненависть арабо-исламского мира к США возникла задолго до оккупации израильтянами Западного берега и Газы. Достаточно вспомнить горький осадок, который оставил у арабов организованный Вашингтоном в 1953 г. переворот в Иране, чтобы вернуть шаха на престол, или американское вторжение в Ливан в 1958 г.
Как только Британия и Франция ушли с Ближнего Востока, США заняли там господствующие позиции, и, соответственно, превратились во врага номер один. Еще одним косвенным доказательством может послужить напоминание о том, что самые яростные антиамериканские настроения (на неофициальном уровне) наблюдаются в странах, которые провозглашают себя союзниками США на Ближнем Востоке - Египте и Саудовской Аравии. В этом тоже виноват Израиль, или тамошние режимы просто действуют по принципу 'ты шаткие умы стараться занимать борьбою внешнею' (по выражению шекспировского Генриха IV), чтобы гражданам было некогда задуматься о зависимости самих этих режимов от 'Большого сатаны'?
Возьмем для примера Каирскую декларацию против 'американской гегемонии', принятую 400 делегатами, съехавшимися со всего Ближнего Востока, да и с Запада, в декабре 2002 г. В этом пространном 'обвинительном акте' Палестина упоминается лишь вскользь. Осуждению, повторяемому во множестве вариаций, подвергаются в первую очередь Соединенные Штаты - за монополизацию власти в мире 'путем капиталистической глобализации', возрождение 'колониализма' и препятствия 'формированию сил, способных изменить баланс в пользу многополярности'. Одним словом, во всех бедах арабского мира виновата 'глобалистская' Америка, а Израиль идет лишь на втором месте - и далеко позади.
У этого знакомого сюжета есть один интересный поворот: одним из видных деятелей, подписавших Декларацию, является Надер Фергани (Nader Fergany) - основной автор ооновского 'Доклада о гуманитарном развитии арабского мира' 2002 г. Получается, что даже люди, признающие ответственность арабского мира за собственные беды, в конечном итоге винят в них 'чужаков'. Учитывая масштаб обвинений, исключение из них Израиля не позволит вынести Соединенным Штатам 'оправдательный приговор'. Поэтому иранские наследники Хомейни, так сказать, не без основания называют Америку 'Большим сатаной', а Израиль - всего лишь 'Малым сатаной' - прислужником американского империализма. Подлинной причиной возмущения ненавистников Америки на Ближнем Востоке является вмешательство Вашингтона в их дела - будь то из-за нефти, терроризма или оружия массового поражения. Именно поэтому Усама бен Ладен, лишь задним числом связавший свои действия с борьбой палестинцев, называет американцев 'новыми крестоносцами', а евреев - их империалистическими приспешниками.
Говоря все это, я не пытаюсь оправдать продолжение оккупации Израилем Западного берега и Газы или жестокие страдания, которые эта оккупация причиняет палестинцам - они оказывают губительное воздействие и на само израильское общество. Но, как следует из проведенного анализа, подлинным раздражителем для арабов служит Запад - зримый символ их собственных невзгод и соблазнительная мишень для явления, которое видный специалист по Ближнему Востоку Фуад Аджами (Fouad Ajami) назвал 'арабским неистовством'. Непонятно, почему многие представители Запада, вроде тех, кто подписал Каирскую декларацию, придерживаются другого мнения.
Может быть, это проявление антисемитизма, как сразу заподозрят многие евреи? Это не так, но отказ Израилю в праве на существование неприятно напоминает некоторые центральные постулаты этой мракобесной теории. Антисемиты утверждают, что евреи всемогущи, вездесущи, а потому во всех бедах нашего мира виноваты именно они. Сегодня таким же 'виноватым' оказался Израиль: его клеймят за рабское подчинение или манипуляцию американской мощью. Сторонники 'мягкого' варианта тяжело вздыхают: 'Если бы только Израиль вел себя разумнее!'
Приверженцы 'полужесткого' варианта требуют, чтобы 'Соединенные Штаты выбили у Израиля почву из-под ног', склонив его к гибкости, порожденной бессилием. Те же, кто выступает за 'самый жесткий' вариант, мечтают: стоит Израилю исчезнуть, и все наладится.
В этой связи вспоминается старый анекдот времен войны Израиля за независимость: двое евреев сидят в окопе, у них кончаются патроны, вокруг свистят пули. Один из них сетует: 'Если уж англичане решили отдать нам страну, которая им не принадлежит, то почему они не выбрали Швейцарию?' Не забудем: Израиль - лишь полоска земли в самом неблагополучном регионе мира, 'обустройство' которого еще даже не началось.
