На следующий день после инаугурации тесное президентское окружение собралось в Овальном Кабинете.
Начали говорить, перебивая друг друга. 'Великолепная речь', 'Вы загнали мяч прямо в ворота', 'Сказанное Вами вчера будут помнить века', 'Подумать только, и эта речь была написана на обратной стороне конверта'.
Затем один из членов тесного круга сказал: 'Моя мать в Пеории смотрела инаугурацию. Она сказала мне, что не могла сдержать слез, когда Вы заявили: 'Ни одна диктатура не будет в безопасности, ни одна тирания не будет приемлема - такова новая роль Америки'... Ну, или что-то в этом роде'.
Пока основной состав президентской команды восседал в Овальном Кабинете, перед Белым Домом раздавались крики: 'Свободу немедленно! Не хотим ждать еще четыре года!'
Президент спросил: 'Что там происходит?'
Начальник его штаба Эндрю Кард сказал: 'Это республиканцы, пришедшие на инаугурацию, они не хотят расходиться по домам'.
'Хорошо, - сказал президент, - не разгоняйте демонстрацию. Вынесите им горячий шоколад и пончики. А теперь за дело'.
Советник президента Дэн Бартлетт сказал: 'Речь вызвала огромную реакцию во всем мире. Вы провозгласили новую внешнюю политику, которая будет влиять на судьбу страны долгие годы'.
'Всем понравилось выступление, - заявил вице-президент Чейни, - за исключением либеральных средств массовой информации, но им не нравится все, что мы делаем'.
Выступила Кондолиза Райс: 'Давайте расставим наши войска везде, где вложены наши деньги. Почему бы не напасть на Иран? Это диктатура, и люди там не имеют права голоса'.
Президент ответил: 'Однажды, в скором будущем, они сбросят своих лидеров и станут демократией, даже если мы заставим это сделать ЦРУ'.
'Почему бы не послать флот к берегам Северной Кореи? - спросила Райс, - у них коммунистический диктатор, и их народ закован в цепи'.
Шеф ЦРУ Портер Госс сказал: 'Если мы попытаемся свергнуть руководителя Северной Кореи, вмешаются китайцы. А Китай самая большая диктатура из всех'.
Буш спросил: 'А нет ли в мире какой-нибудь страны, на которую мы можем напасть, чтобы доказать, что хотим для ее народа свободы?'
Министр обороны Дональд Рамсфельд ответил: 'Мы доказываем это в Ираке'.
'Плохо доказываем', - сказала Райс.
'Россия - диктатура. Может быть, нам вернуться к холодной войне?' - спросил Кард.
'Лучше не надо, - отреагировал президент, - вспомните, что случилось с Наполеоном, когда он пытался освободить Москву'.
Бартлетт: 'Я забыл о Наполеоне'.
'Мы должны нести свободу тем странам, которые можем слизнуть в считанные секунды, - заявила Райс, - это Гаити, Сьерра-Леоне или Непал'.
Рамсфельд нервно заметил: 'Я хочу, чтобы весь мир сбросил диктаторов с их тронов, но для этого мне понадобится больше войск, больше национальной гвардии и больше денег. А сегодня мы и без того испытываем большую нагрузку в Ираке'.
Чейни: 'Кто додумался до того, чтобы включить в инаугурационную речь президента слова о том, что Америка должна править свободным миром?'
Бартлетт: 'Я думаю, кто-то из ее составителей'.
'Ладно, выступите с заявлением о том, что моя инаугурационная речь была не для печати', - сказал президент.
