Все источники совпадают в одном: Джордж Буш (George W. Bush) читает книги. И не одну только Библию. Он не брезгует тем, чтобы черпать в книге советы. Перед войной в Ираке он по рекомендации Уильяма Кристола (William Kristol), издателя неоконсервативного журнала 'Weekly Standard', прочел 'Верховное командование: солдаты, государственные деятели и руководство' Элиота Коэна (Elliott Cohen). В этой работе, посвященной истории войн, автор, ссылаясь на Черчилля, пишет, что великими политиками становятся те, кто во время войны не следует советам своих генералов. Быть может, Джордж Буш вспомнил об этом, когда отправлял в преждевременную отставку тех американских генералов, которые предупреждали его о возможных трудностях послевоенного периода.
На страницах 'Financial Times' Доминик Моиси (Dominique Moisi) пишет, что перед выборами 2 ноября 2004 года президент-кандидат погрузился в чтение другой книги по истории - 'Неожиданность, безопасность и американский опыт', эксперта по Холодной войне Джона Льюиса Гаддиса (John Lewis Gaddis). Старая идея неожиданного стратегического хода, рассмотренная на примере японской атаки против Перл-Харбора, вновь вошла в моду в США после терактов 11 сентября 2001.
Влияние Натана Щаранского
Но наибольшее впечатление на президента произвела работа Натана Щаранского 'The Case for Democracy, The Power of Freedom to Overcome Tyranny and Terror' ('В защиту демократии, власть свободы - как покончить с тиранией и террором'). Заканчивая интервью с главным редактором консервативной газеты 'Washington Times', президент обратил внимание своего собеседника на эту книгу: 'Если Вы хотите составить представление о том, что я думаю по поводу внешней политики, - сказал президент, - то прочитайте книгу Щаранского. Она написана кратко и хорошо. Парень - настоящий герой, да Вы знаете сами. Это великая книга'.
Натан Щаранский, в самом деле - фигура героическая. В 1973 году советская власть отказалась выпустить его в Израиль. Известный математик - в то время его звали Анатолием - он потерял работу. Вместе с Андреем Сахаровым боролся за права человека в СССР и за предоставление советским евреям возможности эмигрировать. В 1978 году Щаранский по обвинению в 'шпионаже' был приговорен к трем годам тюремного заключения и десяти годам лагерей. В 1986 году он, наконец, смог обосноваться в Израиле: Щаранский был обменян на советских агентов, находящихся в заключении на Западе. Обмен произошел на мосту Глинике, который связывал Восточный Берлин с Западным.
Через десять лет после прибытия в Израиль, Натан Щаранский основал небольшую 'русскую' партию - 'Исраэль Ба-Алия', которая недавно вошла в состав 'Ликуд'. Щаранский занимает пост министра по делам Иерусалима и диаспоры в правительстве Шарона (Sharon), что не мешает ему голосовать против выхода из Газы. Он считает это одностороннее решение 'демонстрацией бессилия', поскольку за десять лет 'Израиль так и не нашел партнеров по переговорам'.
Вот уже много лет, благодаря своему диссидентскому прошлому, Щаранский - желанный гость при дворе у неоконсерваторов. Он оказал огромное влияние на формирование их стратегии на Ближнем Востоке. Резюмируя можно сказать, что двумя составляющими этой стратегии стала политика силы в отношении терроризма и демократизация Палестинской Автономии (за неимением демократизации всего арабского мира).
Но, после того как Джордж Буш принял Щаранского в Белом Доме, и после того как он прочел его книгу, влияние последнего увеличилось. Бывший диссидент убежден - и его убеждения разделяют неоконсерваторы - что способ освобождения Восточной Европы от коммунизма - это модель для Среднего Востока. Как и его друзья неоконсерваторы, он критикует 'реалистов', которые ставят международную стабильность выше других целей, и он критикует 'либералов', которые выносят на первый план демократию, даже если она несовершенна, в борьбе за права человека и против государств, подавляющих эти права.
Концепция тирании
Неоконсерваторы, старшее поколение которых вело борьбу против политики разрядки напряженности между Москвой и Вашингтоном во времена Холодной войны, смогли навязать 43-ему президенту США свой понятийный аппарат, если не свою политику.
Они вынесли на повестку дня понятие 'тирании', которое исчезло из политического словаря. Джордж Буш несколько раз воспользовался этим термином в своей инаугурационной речи, так же во время своего выступления в Сенате поступила и Кондолиза Райс (Condoleezza Rice). Было объявлено, что режимы тиранов станут мишенью американской политики не только на ближайшие годы, но и на несколько поколений вперед.
Понятие тирании было вновь введено в обиход политической философии Лео Штрауссом (Leo Strauss), к последователям учения которого иногда причисляют себя неоконсерваторы. В книге 'О тирании' (первое издание на английском -1948 год) чикагский философ немецкого происхождения утверждает, что анализ тирании необходим для понимания происходящего в нашем веке.
После речи, произнесенной Джорджем Бушем 20 января, его соратники последовали - может быть, сами того не ведая, - другому совету Лео Штраусса: не переносить напрямую классическую философию в современную политику. Они объяснили, что не стоит воспринимать буквально все, что президент говорил о тирании и о свободе в своей инаугурационной речи. И что не стоит смешивать теорию и политику. Джорджу Бушу нужно остеречься: читать слишком много - может быть опасно.
