Снятие железного занавеса и открытие дверей СССР вызвали новые перемещения населения вплоть до Германии и Израиля. И снова будущему был брошен вызов.
Железный занавес поднялся 2 мая 1989 года, когда министры иностранных дел Австрии и Венгрии перерезали колючую проволоку, перегораживавшую дорогу из Будапешта в Вену. Вслед за этим закончила свои дни ГДР, не стало коммунизма, а в бывшем СССР началось невиданное движение. В течение чуть больше десятка лет 10 миллионов человек прибыли на его территорию или покинули ее. Об этих-то потрясениях, о предшествующих событиях, о последствиях и рассуждает Ан де Тенги (Anne de Tinguy).
С 1990 года страну покинули более 4 миллионов человек. Это была массовая эмиграция, но состоящая из определенных групп, направившихся в ФРГ, Израиль, США, которые десятилетиями требовали для советских людей возможности покидать страну и которые предоставляли прибывшим гражданство, жилье, пособия. К этим странам присоединились Финляндия, Греция и, в меньшей степени, Польша. Перестройка действительно завершила реабилитацию 'наказанных народов'. Оказавшиеся в России по призыву царя или из-за неразберихи на западных границах, эти народы имели свои 'автономные территории', свои школы. Обвиненные Сталиным в измене, подвергшиеся массовой депортации в Азию, выжившие в нечеловеческих условиях, они сумели обосноваться и здесь, открыть церкви, воссоздать культурную жизнь ...или уехать.
В то же самое время около шести миллионов русских и украинцев покинули Кавказ и особенно Среднюю Азию. В масштабах России подобный исход сравним с репатриацией из Алжира. Прежде занимавшие господствующее положение 'русскоязычные' оказались маргиналами из-за требований знания языка, предъявляемых к ним новыми государствами, даже если они сохранили гражданство.
Новые иммигранты в России
Наметившееся еще лет двадцать тому назад одновременно с образованием местных элит, это движение в сторону Европы положило конец трехвековому 'drang nach Osten' (походу на восток). Каждый народ вернулся домой. Единое пространство СССР, с переездами с место на место и смешанными браками существует теперь лишь на территории Украины и Белоруссии. Русские в государствах Балтии в конце концов там и остались, в силу быстрого экономического роста и вступления в ЕС.
Однако сама Россия, окруженная бескрайними и чисто условными границами, которые прежде были всего лишь административными, и зыбким 'ближним зарубежьем', превратилась в страну иммиграции для законных и незаконных рабочих и тех, кто просит убежища: афганцев, турок, кубинцев, иракцев, сомалийцев, конголезцев, приехавших сюда через Азию. И китайцы - рабочие, торговцы или приехавшие просто так - заполонившие Дальний Восток, воспринимаются как угроза.
Последствия, как показывает Ан де Тенги, вышли как за рамки бывшего СССР, так и за демографические рамки. В Германии в момент объединения 'ауссидлеры' стали дополнительной заботой. В Израиле переселенцы сделали значительный вклад людских ресурсов и интеллекта с самого момента зарождения государства. Стипендии и приглашения дали возможность избранным россиянам вступить в контакт с миром. Новые виды деятельности расцвели пышным цветом, невзирая на границы. Тысячи русских и украинцев приезжают на Запад продавать, покупать, работать. 'Челночная торговля' способствовала образованию крупных рынков в Варшаве и Трабзоне, так же как и в Москве. В политическом плане снятие железного занавеса изменило международное положение СССР. Михаил Горбачев сумел им воспользоваться, чтобы добиться экономической помощи и сотрудничества от Германии и США. Русская община Израиля, спаянная, привязанная к своему языку и культуре и очень влиятельная, благодаря своим партиям, также послужила 'мостом'. Однако московское руководство плохо справлялось с происходящими переменами. Не слишком успешно играя на российском присутствии в странах СНГ для гарантии своих стратегических позиций и бывших границ, оно ничуть не позаботилось о репатриантах и не выработало иммиграционной политики, отмахнувшись даже от права на убежище. Вместо того чтобы использовать потенциал эмигрантов и иностранную помощь, оно привело Россию к 'бегству умов'.
Что касается всех этих перемен, которые исследованы гораздо меньше, чем экономические изменения и их последствия, то по объему сведений, полученных по некоторым вопросам из первых рук, таким как, например, приграничный обмен - эта книга настоящий справочник. Оставаясь очень понятной, она все-таки несколько утяжелена повторами и обилием цифр и подробностей. Посвященная демографии и политике, но и описательная в то же время, она вызывает немало вопросов. Как будет организовано постсоветское пространство после целого десятилетия разобщенности? Будут ли шириться новые изменения? Будет ли несколько замедлившееся 'смешение народов' продолжаться, так же как и иммиграция, или нет? И как вообще эволюционирует общество? Социологи, слово за вами!
