Я хотел бы, чтобы Россия была скучной страной - по крайней мере, на несколько следующих десятилетий. В 20 столетии Россия поставила бесспорный рекорд на разного рода перевороты и социальные эксперименты, привлекшие к себе внимание всего мира. Неизбежен тайм-аут.
До первой половины 2003 года казалось, что цель эта определенно где-то рядом. Иностранные корреспонденты жаловались, что в России Путина ничего не происходит. Быстро росли объемы инвестиций в российскую экономику. Но, к несчастью, российские правители не привыкли, чтобы страна и весь остальной мир оставались долго без сюрпризов.
Лучший способ для того, чтобы запугать свое население, заставив его быть покорным, а также потенциальных инвесторов, это насаждение чувства опасности. Насколько демократическим или недемократическим является тот или иной режим, инвесторам обычно безразлично. Что им нужно и в чем они заинтересованы, так это лишь твердые, надежные правила.
Действительно, ключевыми словами для крупных инвесторов являются 'инертность массы'. Требуется время, чтобы решить следует или нет вкладывать деньги в проект, и если решение однажды принято, то процесс остановить достаточно сложно. Впрочем, российское правительство в настоящее время прилагает все усилия, чтобы доказать, что, конечно, трудно, но возможно пренебречь законами экономической физики и уничтожить на корню уже начавшие поступать инвестиции.
Когда в прошлом году были арестованы Михаил Ходорковский и другие руководящие сотрудники нефтяной компании ЮКОС, крупные предприятия, вкладывавшие деньги в России, были готовы видеть в жестких действиях единичный случай, вызванный политическими целями этой компании и его руководителя, якобы знавшего все лучше других. При этом не играло никакой роли то, что ко второй половине 2003 года стало очевидным намерение правительства уничтожить предприятие с помощью правовых средств: путем предъявления серьезных налоговых требований.
Поскольку проблемы правового и финансового характера имела только одна компания, инвесторы, принявшие решение о вложении своих денег в России, были готовы проигнорировать такой ход событий. 'Это, должно быть, исключение', повторяли они снова и снова как молитву.
То же самое я слышал, когда обсуждались проблемы России: 'Давайте, забудем об этой истории с ЮКОСом. Нам все равно, как она закончится'.
К несчастью, из бутылки выпустили джинна: весь 2004 года более чем ясно показал, что внутренний аппарат безопасности России одержал верх в решении того, как обходиться с политическими и экономическими проблемами. У органов безопасности появился к этому вкус, они приветствуют новые сферы ответственности. Во многих отношениях они начали воспринимать борьбу против крупных компаний как борьбу против терроризма. И действительно то и другое имеет одно общее: борьба не прекращается никогда.
Все больше и больше предъявляется налоговых требований, и не только к ЮКОСу. Налоговые требования в адрес телекоммуникационной компании 'Вымпелком' (одна из ведущих российских фирм, акции которой с 90 годов котируются на Нью-йоркской бирже) дают ясный сигнал инвесторам: никто не должен чувствовать себя в безопасности.
Действительно, в последнее время в официальных документах под вопрос ставится даже законность приватизации российских предприятий в 90 годы, что открывает путь для дискуссии по поводу пересмотра итогов приватизации. Точно так же концерн ВР, вложивший на сегодняшний день в России больше средств, чем какая-либо другая компания, недавно обнаружил, что его права на Ковыктинское газовое месторождение вообще никак не гарантированы. Теперь кажется, что государство может лишить этих прав собственности в любой момент.
Было бы неправильно делать из экономической информации, охватывающей небольшой отрезок времени, далеко идущие выводы, даже если реалии подтверждают эту информацию. Проявляющиеся в настоящее время тревожные тенденции, возможно, являются недолговечными, и они не будут иметь серьезных последствий.
Однако, в случае, если органы власти продолжат свою дестабилизацию российской экономики, Россия тогда может отказаться от своей цели добиться такого же быстрого и продолжительного роста, как Китай. Вместо этого нам, россиянам, пришлось бы довольствоваться тем, чтобы не допустить экономического кризиса.
Конечно, никто не может предсказать, когда такой кризис мог бы случиться. Но не вызывает сомнений одно: мы, наверное, скоро узнаем, какой путь выберет российское руководство. Действительно, этот год может стать для России самым судьбоносным.
