Сможет ли Буш адаптироваться к новым обстоятельствам. "Борьба с тиранией" - что это такое?
Для сторонников Джорджа Буша (George Bush) главной его добродетелью является постоянство и одержимость поставленной целью. Для недоброжелателей его главный недостаток - отсутствие гибкости, отказ быть готовым к изменчивости обстоятельств, как в речах, так и на деле.
В то же время его вторая инаугурационная речь явила нам глубокую и четко сформулированную политическую линию. Это касается отказа от сосредоточенности только лишь на национальных интересах Америки в широком смысле, о чем было заявлено в предвыборную кампанию 2000 года. Это относится также и к абсолютному примату борьбы против терроризма, после 11 сентября оправдывающему политику в отношении худших из диктаторов или в отношении традиционных соперников США, таких как Россия и Китай. Отныне в речи Буша поставлены те акценты, что пробуждают в памяти речи Томаса Вудро Вильсона (Thomas Woodrow Wilson, 1856-1924) и Джона Фицджеральда Кеннеди (John Fitzgerald Kennedy, 1917-1963). Линия Буша вписывается в одну из славных американских традиций, в вопросах оборонной политики и распространения свободы.
В то же время, в политике Америки Джорджа Буша наблюдается много искажений истины и правовых нарушений, вызванных свержением кровавой тирании (речь идет о талибах и Саддаме Хусейне). Мотивы вторжения в глубине настолько сомнительны, и последствия его настолько дорого обошлись для страны, доверие к которой падает, что есть искушение видеть в этой президентской речи лишь смесь наивности и цинизма. Весьма вероятно, что именно так отреагирует большинство европейцев (прежде всего в Западной Европе) и большинство жителей Великого Среднего Востока, куда США стремятся принести демократию. Но реакция населения, или, по меньшей мере, реакция интеллектуалов или экс-диссидентов в странах бывшего советского блока будет иной. Последние увидят в этих словах ту же ориентированность, что и в программе Рональда Рейгана (Ronald Reagan), выступившего в Лондоне с речью о будущем триумфе демократии и о необходимости ее распространять и поддерживать. В речи Буша можно уловить отголосок криков у Берлинской стены: 'Господин Горбачев, сломайте эту стену!'.
Еще Буш-старший говорил о необходимости создания 'единой и свободной' Европы. Эти речи, воспринятые со скептицизмом на Западе, привели в состояние возбуждения диссидентов с Востока, пробудили в них чувство признательности и доверия к Америке, что, к несчастью, обернулось для них участием в иракской авантюре.
Возможно, эти же диссиденты признают, что влияние на них оказал не только Натан Щаранский, героическая фигура, русский диссидент, ставший 'ястребом' в Израиле, но и Марк Палмер (Mark Palmer), автор большинства президентских речей 1980-х годов. Палмер в 2003 году опубликовал книгу с удивительным названием 'Разрушение реальной оси зла. Как свергнуть последних диктаторов мира к 2025 году'. Резко возражая против чрезмерности - во всех смыслах - этого проекта, напомним в свою очередь о том, что Марк Палмер был чрезвычайно энергичным американским дипломатом, занимавшим пост посла в Будапеште, и он сыграл очень важную роль в политике периода конца Холодной войны. Отметим, в частности, что его взгляд на вещи изменил ход истории.
Итак, стоит ли сдавать оружие и отбросить наш скептицизм? Давайте заглянем поглубже в историю американской политики. В своей инаугурационной речи Джон Кеннеди обязался не отступать ни перед какими трудностями, ни перед какими жертвами, в служении делу свободы. Исполнение этого обета могло привести его к Заливу свиней и во Вьетнам, и для того чтобы достичь успеха, одних обещаний было недостаточно.
Джон Фостер Даллес (John Foster Dulles) в 1952 году противопоставлял, перед лицом угрозы коммунизма, политику 'отбрасывания' или 'освобождения' политике 'сдерживания' (containment), пока в 1956 году ему не пришлось убеждать Советский Союз в невмешательстве Америки во время венгерского восстания. Вудро Вильсон выступал за самоопределение народов, считая его ключом к миру и демократии, но он смог осуществить эту политику лишь в побежденных империях, и не слишком удачно проводил ее в Центральной Америке.
Быть может, чтобы найти ключ к этим противоречиям, следует сделать еще один шаг назад, на этот раз, на целый век назад, и вспомнить знаменитую речь президента Джона Квинси Адамса (John Quincy Adams), произнесенную 4 июля 1821 года. . .
'Америка не втягивается в авантюры, не ведет охоту за монстрами. Америка желает свободы и независимости всем; но не желает навязывать их. Америка хочет способствовать другим странам в разрешении этого вопроса, послужить примером, оказать мягкое влияние, она отдает свой голос в поддержку демократии. Америка знает, что если она однажды и выступит под чужими знаменами, это будут знамена независимости, и Америка вмешается, но не будет искать выгоды в борьбе интересов, в интригах, в индивидуальной алчности, зависти и амбициях, которые присвоят себе цвета флага свободы, узурпируют принципы свободы. Америка могла бы стать мировым диктатором. Но тогда она перестанет быть хозяйкой в собственном доме'.
Американские критики, говорящие о своей приверженности реалистической школе или изоляционизму, ссылаются на эту красноречивую и пророческую речь. Напротив самые ярые сторонники 'идеализма' (или империализма?) из круга неоконсерваторов, такие как Роберт Каган (Robert Kagan), считают, что Америка, став мировой сверхдержавой, не должна бояться охоты на монстров, борьбы с врагами свободы, тем более, что от этого зависит ее собственная безопасность. В одной из своих статей 1980 годов, 'друг' неоконсерваторов, умеренный Натан Тарков (Nathan Tarcov), говорил о том, что речь Джона Квинси Адамса разрешает традиционные споры между реалистами и идеалистами, изоляционистами и интернационалистами. Она снимает оппозицию между принципами и осторожностью, принципы указывают нужное направление, а осторожность помогает отстаивать национальные интересы и выступать с позиции силы.
Можно лишь присоединиться к этой трактовке, но остается напомнить, что следовать этой концепции - значит вставать на тернистый путь, и каждый, кто следует этому пути, может угодить в яму. Очень часто американцы (и французы) склонны формулировать принципы в своих речах, но во имя осторожности противоречить им в действии или в его отсутствии. Напротив, если, подобно Джимми Картеру (Jimmy Carter) в Иране, Америка дестабилизирует ситуацию и оставляет своих союзников во имя принципов, то это становится еще большим злом, усиливает тиранию и терроризм, с которыми хотят бороться.
Внешняя политика, направленная на служении свободе, связующая принципы и осторожность, должна, с одной стороны, применять эти принципы по отношению к себе, и, с другой стороны, постоянно следовать им и осознавать при этом сложности, возникающие в связи с реакцией других стран. Нужно соглашаться платить по счету, в сфере морали и политики, в вопросах финансовых и в вопросе человечности, нужно расплачиваться за свои амбиции, и нужно понимать, что та же жажда свободы и достоинства, которую хотят утолить, оказывая поддержку народам в борьбе с тиранами, может обернуться против тебя. Возникает проблема национальной независимости и культурной или религиозной идентичности. В Европе, во время великих мировых войн, в ходе Холодной войны и позднее, во время войны на Балканах, США смогли найти баланс между следованием принципам и осторожностью. Но чаще, и почти повсеместно в последнее время, Америка изменяет принципам и не соблюдает осторожности.
Вот почему, приветствуя то, что распространение свободы ставится выше борьбы с терроризмом, ставшей единственным принципом и универсальным алиби, европейцы должны быть осторожны и сохранять скептицизм в ожидании того, как Америка перейдет к действиям. Но европейцы должны начать действовать и сами, согласуя принципы и осторожность в вопросе защиты свободы.
Принципы не могут свестись к пацифизму, строгому соблюдению законов или к отказу от унилатерализма, ставшего фетишем, осторожность не может состоять в робком сосредоточении на себе самих, не может вылиться в дипломатический авантюризм, который приносит в жертву демократию или попирает права человека, заключая порочные союзы с деспотическими режимами. Назвав первоочередной задачей прогресс мира и свободы в соседних странах, на Украине и в Турции, в Палестине и на Среднем Востоке - либо предлагая условия для расширения, либо свое посредничество - ЕС будет иногда выступать на стороне США, а иногда выступит с других позиций, но всегда останется верен общим принципам демократии.
Пьер Аснер - директор по научной работе Центра международных исследований.
