'Горькой правдой', назвал министр иностранных дел Словении Димитрий Рупель (Dimitrij Rupel) тот факт, что организация, которую он возглавил в начале этого года, не может сформировать свой бюджет именно на текущий год, когда будет отмечаться ее 30 годовщина.
Однако, правда, кроющаяся за новым бюджетным кризисом в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), имеет меньше бухгалтерский и в значительно большей мере политический характер, как и само сообщество 55 государств, появление которого стало результатом политики разрядки напряженности в годы 'холодной войны'. ОБСЕ формирует отношения между бывшим Западом и Востоком уже больше не на идеологической основе, как в 70 и 80 годы, а лишь учитывая вопрос наращивания и утверждения власти, ставящего по одну сторону Америку и расширенный ЕС с его кандидатами на вступление, а по другую - Россию и убывающие в количественном отношении бывшие советские республики.
В прошлом году бюджет ОБСЕ составил 180 миллионов евро. 40 миллионов евро (малый бюджет) были израсходованы на содержание секретариата в венском Хофбурге. Во второй колонке - расходы на содержание пункта по наблюдению за соблюдением прав и проведением выборов в Варшаве, верховного комиссара по национальным меньшинствам в Гааге, представителя по вопросам свободы средств массовой информации в Вене. И значительно большая сумма, 140 миллионов евро, - на обеспечение миссий ОБСЕ на Балканах, на Кавказе, в Средней Азии и в Белоруссии.
ОБСЕ организация недорогая. По сравнению с Советом Европы в Страсбурге (46 государств, 180,5 млн. евро) или даже с ООН (191 государство, 2,6 миллиарда долларов США), она с точки зрения стоимости считается, скорее, эффективной. Проблема заключается в формуле, по которой государства-члены вносят свои вклады в оба бюджета. Изменение этой формулы, о чем договорились в 2004 году, провалилось из-за разных представлений, существующих у России и других государств ОБСЕ.
Требования Москвы в западных дипломатических кругах считаются совершенно нереалистичными: ОБСЕ должна взять полностью на вооружение схему взносов, существующую в ООН, такова генеральная линия русских; в конце концов, должны учитываться экономические возможности, суммы долгов, уровень развития стран-членов организации.
Но применение к ОБСЕ схемы, существующей в ООН, означало бы, что Россия в будущем вносила бы в консолидированный бюджет ОБСЕ всего лишь 1,69 процента от всей суммы вместо нынешних девяти процентов от общего и малого бюджетов и 5,5 процента от средств, выделяемых на обеспечение миссий ОБСЕ. Для сравнения, США вносят девять процентов, четыре крупных государств-членов ЕС - Германия, Франция, Великобритания и Италия - соответственно по 9,10 процента общего бюджета (Австрия - 2,05); США выделяют на содержание миссий 12,4 процента, соответственно по 10,34 процента - четыре государства ЕС, (Австрия - 2,36).
Россия, если исходить из размеров ее территории, будучи самым крупным государством в ОБСЕ, вносила бы намного меньше, чем это соответствовало бы ее реальному политическому и военному весу. К тому же ОБСЕ функционирует на принципе консенсуса. Москва может всегда наложить вето и, как в последний раз, она добилась отмены наблюдения за границей на Кавказе, которое мешало русским.
Поскольку финансовых трудностей, как об этом говорит Москва, у нее быть не может, то тем яснее становятся, что за этим стоят политические мотивы: российское правительство хочет, прежде всего, добиться кардинального изменения в работе ОБСЕ по наблюдению за выборами, которая способствовала смене режимов на Украине и в Грузии.
