В ближайшие месяцы, а то и недели, Евросоюз должен отменить эмбарго на поставки оружия Китаю, введенное 15 лет назад после расстрела сторонников демократии на площади Тяньаньмэнь
Этот важный дипломатический жест явно призван продемонстрировать, что отношения нормализовались, и Китай больше не будут 'наказывать' за вопиющее нарушение прав человека и пренебрежение к человеческой жизни, жертвами которого тогда, в 1989 г., стали студенты-идеалисты, вышедшие на улицы.
Пекин уже несколько лет энергично лоббирует этот шаг, но не потому, что нуждается в поставках оружия из Европы. Большую часть вооружений, которые он не в состоянии производить самостоятельно, Китай получает из России и Израиля - своих главных поставщиков. Для китайцев речь идет скорее о престиже - о том, чтобы их государство не входило в категорию 'стран-изгоев'.
По этому вопросу мнения внутри ЕС разделились: некоторые страны-участницы (прежде всего небольшие государства Северной Европы и Ирландия) считают, что еще не пришло время 'забыть и простить' события на площади Тяньаньмэнь, а 'прагматичное' большинство (возглавляемое Францией, Германией, Италией и Великобританией) желает развивать с Китаем выгодные торговые отношения. И 'прагматики' явно одерживают верх.
Кроме того, готовящееся решение вызвало гнев и тревогу в Вашингтоне и Токио. Но главная причина этого - не забота о правах человека. Возмущение, особенно в Конгрессе США, вызывает перспектива получения Китаем из Европы военного оборудования, с помощью которого он сможет угрожать американскому флоту, если тот появится вблизи материка, придя на помощь 'осажденной крепости' - Тайваню.
Удивление вызывает момент, выбранный для снятия эмбарго, особенно если учесть проявившееся по обе стороны Атлантики стремление наладить отношения, сильно испорченные из-за войны в Ираке. В феврале Джордж У. Буш прибывает с 'примирительным' визитом в Брюссель. Но речь идет не только о неподходящем моменте. В Вашингтоне задаются более серьезным вопросом: в чем заключается общая стратегия ЕС в отношениях с Китаем?
Вопрос вполне уместный (хотя с таким же успехом его можно адресовать и самим США). Однако сам факт, что он возникает, говорит о непонимании механизма функционирования ЕС. В отличие от Америки, ЕС во внешней политике скорее реагирует на события, чем проявляет собственную инициативу. У него нет никакого 'общего плана' в отношении Китая - по крайней мере в американском понимании геополитической стратегии. Речь не идет о попытках строительства 'многополярного' мира, создании противовеса единственной сверхдержаве.
Главное здесь - стремление к развитию бизнеса и реакция на происходящие события. Это, конечно, не означает, что стратегические соображения у ЕС полностью отсутствуют. Президент Франции Жак Ширак, первым поставивший вопрос о снятии эмбарго в повестку дня ЕС, действительно является сторонником концепции 'многополярности'. Однако большинство других лидеров ЕС эту точку зрения не разделяют. Их куда больше волнуют два других вопроса: развитие торговли с самой динамичной в экономическом отношении страной мира, и стремление 'привязать' Китай к системе международных институтов, в том числе Всемирной торговой организации, пока Пекин не решил взять на себя роль второй свехдержавы - альтернативной Соединенным Штатам. Прагматики утверждают, что 'стричь' Китай под одну гребенку с государствами-париями вроде Бирмы, Судана и Зимбабве (единственными странами, за исключением Китая, на которые распространяется еэсовское эмбарго на торговлю оружием), просто бессмысленно. Они признают, что в области прав человека Пекин недостаточно продвинулся вперед, однако считают сегодняшний Китай более либеральной страной, чем в 1989 г.
В отличие от США, Японии, да и России, интересы безопасности стран-членов ЕС не связаны с Юго-Восточной Азией. Они не считают Китай соперником в военном отношении. Кроме того, у них нет столь тесных политических связей с Тайванем, как у Вашингтона. Франция, например, в последний раз продала оружие Тайбею аж в 1992 г. Тем не менее, европейцы изо всех сил пытаются найти способ ограничить поставки оружия Китаю таким образом, чтобы не создавать угрозу другим своим партнерам. Они пытаются дополнить существующее законодательство, связанное с торговлей оружием, новыми правилами, требующими изучения и утверждения всех контрактов в этой области.
Реальная ситуация в Европе состоит в том, что все хотят делать бизнес с Китаем, и каждый боится остаться за бортом. Именно в этом заключается одна из причин, по которой Великобритания отказалась от прежней отстраненной позиции и решила поддержать отмену эмбарго. Другая причина - растущее в Британии недовольство в связи с введенными США ограничениями на передачу передовых технологий европейским странам.
Парадоксальным образом, негативное отношение США к снятию эмбарго лишь побуждает страны ЕС теснее сплотить ряды. По словам одного дипломата, преобладает ощущение, что к Китаю следует 'относиться не хуже и не лучше, чем к России. Отмена эмбарго не означает, что мы обязаны продавать ему оружие'.
Однако существует еще один немаловажный политический фактор. Китай - один из немногих партнеров ЕС, придающий отношениям с Союзом не меньшее значение, чем двусторонним связям с его странами-участницами. В этом отношении позиция Пекина отличается от американской или российской. Китай признает важную роль ЕС в поддержке его вступления в ВТО и переговорах по этому вопросу. Кроме того, брюссельские чиновники заинтересованы в поощрении 'реальных коллективных действий', в противовес мироустройству, основанному лишь на силе отдельных государств.
Возможно, в этом европейцы принимают желаемое за действительное. На самом деле, Китай, вероятно, куда серьезнее, чем они полагают, относится к своему статусу суверенного государства, а пекинские лидеры в своих действиях руководствуются геополитическими соображениями. Однако сама структура ЕС обрекает его на подобный образ мыслей и действия: он функционирует не как единое целое с четкой стратегией, а на основе сложного процесса принятия решений.
В случае с Китаем ЕС, при наличии 'четкой стратегии', должен был бы сохранить эмбарго, ведь ситуация с правами человека в этой стране не улучшилась. На деле же верх одержало стремление к получению преимуществ в торговле. Но в этом вся Европа: ей движет не агрессия, а всего лишь корысть. Такой вот 'континент лавочников'.
