10 февраля 2005 года. Говорят, что Кондолиза Райс (Condoleezza Rice) получила свое необычное имя потому, что ее родителям нравился итальянский музыкальный термин "con dolcezza", который означает буквально "нежно, с чувством". Что бы могло означать слово "condoleezza"? Один талантливый переводчик с итальянского языка прислал мне по электронной почте сообщение, что "для итальянского уха это не является прямым указанием на нежность". Однако несомненно, что новый государственный секретарь США во время своего молниеносного турне по Европе провела впечатляющее "наступление путем очарования" (charm offensive). Она показала европейцам более элегантное лицо, говорила более богатым на нюансы языком и играла более располагающую к хорошему настроению музыку, чем те, кого европейцы в последние 4 года привыкли ассоциировать с администрацией Буша-младшего (George W. Bush). Большая стратегия, которую она раскрывает как в публичных выступлениях, так и в частных беседах, также имеет захватывающую дух, амбициозную сущность. Худо-бедно, она заслуживает внимательного изучения.
Более того, ей везет. Ее примирительная речь в Париже ранее на этой неделе совпала с мирным рукопожатием, которым обменялись Ариэль Шарон (Ariel Sharon) и Махмуд Аббас (Mahmoud Abbas). Это был такой подарок, который лишь в очень малой степени объясняется стараниями самого Вашингтона. Президент, которому столь преданно служит д-р Райс, Джордж Буш-младший, давно уже черпает вдохновение в примере Рональда Рейгана (Ronald Reagan). Подобно Рейгану, он хочет, чтобы за его первым президентским сроком, в течение которого многие европейцы демонизировали его как поджигателя войны, последовал второй срок, в котором он впишет себя в книги истории как миротворец и как борец за свободу. (В некоторые книги истории, в зависимости от того, чьи книги вы читаете.) Но Рейгану это удалось, потому что главный геополитический противник США произвел на свет такого лидера, как Михаил Горбачев. До недавнего времени было трудно увидеть, откуда к Бушу-младшему может прийти момент, аналогичный горбачевскому. Сейчас есть шанс, что горбачев Буша-младшего будет зваться Махмудом Аббасом.
Я знаю, я знаю: в этом очень много отличий. Для оптимиста новый день начинается там, где пессимист видит закат. Но давайте начнем с доброй новости: в американской политике намечаются подвижки, а на Ближнем Востоке наступил благоприятный момент. Эти два процесса взаимосвязаны. Суть аргументов д-ра Райс примерно такова: величайший стратегический вызов нашего времени исходит с Большого Ближнего Востока. Именно оттуда родом террористы, которые 11 сентября 2001 года нанесли удар по Башням-близнецам, и именно там все еще рождается исламский экстремизм. Возникновению этой проблемы, быть может, способствовала нищета, и поэтому с ней нужно бороться, не в меньше мере и на Палестинских территориях, но Усаму бен Ладена (Osama bin Laden) никак не назовешь нищим. Корни этой проблемы политические. "Свобода от нужды" играет роль; но гораздо важнее нужда свободы. Перефразируя известный афоризм Тони Блэра (Tony Blair) о преступности, следует сказать: нужно быть жестким к террору, но также жестким и к причинам террора.
Находясь в шоке после 11 сентября, администрация Буша-младшего начала с военной и полицейской реакции. Они собирались "дать пинок в задницу", даже если иногда выбирали для этого не ту задницу. Сегодня они осознают, что для ликвидации порождающих терроризм причин требуется более масштабное и длительное применение экономических, политических и культурных средств. "Куда важнее военной и, если хотите, даже экономической силы, - сказала д-р Райс в Париже во вторник, - является сила идей". Этот подход тоже требует более тесного сотрудничества с союзниками; отсюда рука дружбы, протянутая Берлину и Парижу.
Итак, упор переместился с кратковременной войны с террором на более длительную войну с тиранией. Период после 11 сентября можно было сравнить со второй мировой войной; второй президентский срок Буша-младшего можно сравнить с "холодной войной". Тот знаменитый бюст Уинстона Черчилля (Winston Churchill) все еще стоит в Овальном кабинете, но теперь это в меньшей степени Черчилль 1940-х годов, а скорее Черчилль, который в 1946 году произнес речь в Фултоне, ставшую определяющим моментом "холодной войны". Д-р Рай с, предыдущая жизнь которой в науке была сфокусирована на "холодной войне", частенько делает сравнения с концом 1940-х годов, который сформировал мировоззрение "холодной войны". Иными словами, мы ведем речь о долговременной стратегии по внесению в предстоящие два десятилетия мирным путем в недемократические общества Большого Ближнего Востока изменений, сопоставимых с эволюцией, которую мы поощряли в находившейся под советским управлением Европе посредством комплексного применения мер сдерживания и разрядки. Той эволюцией, которая вознесла на вершину власти Горбачева.
Данный подход представляется важным не только в американской политике, но также и в собственном мировоззрении г-жи Райс. Четыре года назад она пришла в Белый дом советником по национальной безопасности по интеллектуальному билету "реализма", подчеркивающего военную силу и прагматическое преследование национальных интересов. В ее случае эта перемена кажется вполне убедительной, причем не только в силу того, что она говорит, но также и в силу того, кем она является - афро-американской женщиной, предки которой были рабами, а отцы-основатели американской демократии относились к ним просто как к вещам, не видя в них людей. Провозгласив эту исключительно амбициозную программу поддержки демократии во всем мире, от Белоруссии и Бирмы до Саудовской Аравии и Зимбабве, она упоминает, что "по моему собственному опыту, чернокожая женщина по имени Роза Паркс (Rosa Parks) однажды просто устала оттого, что ее заставляют садиться в заднюю часть салона автобуса, и потому отказалась встать и перейти туда. И она стала инициатором революционной борьбы за свободу на всем американском Юге".
Это не та фраза, которую мог бы произнести Джордж Буш-младший в расчете на то, что ему поверят. Здесь, самое позднее, заканчиваются добрые новости и начинаются проблемы. "Президент Буш-младший, - сказала она в Париже, - продолжит нашу беседу, когда прибудет в Европу 21 февраля". Но разве может он убедить европейцев, что это, в самом деле, беседа, а не нравоучительная лекция. Даже если он начнет говорить как Иммануэль Кант (Immanuel Kant), многие европейцы ему не поверят - точно так же, как им потребовалось очень много времени, чтобы признать (а некоторые так никогда этого и не признали), что Рональд Рейган изменил курс.
Горбачев был бесспорным лидером посттоталитарного государства. Махмуд Аббас является оспариваемым лидером несуществующего государства. Представители двух воинствующих палестинских группировок, "Хамас" (Hamas) и "Исламский джихад" (Islamic Jihad), вчера заявили, что их ни к чему не обязывает объявленное Аббасом прекращение огня. Рейган был главным собеседником Горбачева, соглашения заключались прямо между ними двумя. Каким бы сильным ни было влияние США в регионе, главным собеседником Аббаса является Шарон, и соглашение должно быть достигнуто между ними. Здесь европейцы и американцы прилагают усилия в одном и том же направлении, но если израильско-палестинские переговоры забуксуют, трансатлантические разногласия могут вновь стать острыми.
Д-р Райс успокаивает европейцев, что Иран не станет еще одним Ираком. Хотя президент США никак не хочет отказаться от угроз на переговорах, военная опция занимает низкий приоритет в его повестке. И однако же администрация США хочет, чтобы Иран прекратил разработки ядерного оружия, перестал поддерживать террористов, реформировался и уважал права человека. Это все равноценно требованию смены режима. В отношениях с Советским Союзом, у которого ядерное оружие уже имелось, можно было сочетать военное сдерживание с политическими предложениями в духе разрядки для достижения мирных перемен. Однако никому пока что не удавалось объяснить, почему следует одновременно осуществлять и предотвращение угрозы, и разрядку. А между тем, заваривается крупная трансатлантическая ссора из-за того, что Европейский союз (ЕС) предлагает снять свое эмбарго на экспорт оружия в Китай.
А потому, если бы я был игроком, я не поставил бы на то, что этот трансатлантический медовый месяц продлится долго. Пока я писал эту статью, мой итальянский переводчик прислал мне по электронной почте новое сообщение: "Вполне может быть, что имя (Кондолиза) может быть производным от итальянского слова 'condoglianze', что означает 'соболезнование, сочувствие' (по случаю смерти. . . )". Смерти Запада, возможно?
Поскольку такая перспектива занимает наши умы, нам, европейцам, следует воспользоваться этой хрупкой возможностью, чтобы выложить на стол собственные предложения относительно того, как лучше всего достичь наших общих целей. Нам нужно сделать это поскорее, конкретно и con brio (с живостью - итал.)
____________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
Тимоти Гартон Эш: Сначала надо познакомиться со своим ослом ("The Guardian", Великобритания)
Тимоти Гартон Эш: Шесть вопросов критикам украинской 'оранжевой революции' ("The Guardian", Великобритания)
Тимоти Гартон Эш: Опасность слишком большой власти ("The New York Times", США)
