Автор - заместитель директора Института США и Канады
Вряд ли вызывает сомнение то, что президентам России Владимиру Путину и Соединенных Штатов Джорджу Бушу надо встретиться и прояснить отношения. И хорошо, что встреча произойдет уже в этом месяце. После их первой встречи в Любляне в 2001 году был период беспрерывных контактов, когда одна российско-американская встреча следовала за другой. Повестка дня каждой из них состояла из десятков пунктов, решение которых создавало ткань двустороннего взаимодействия. Был очень сильный элемент личной теплоты обоих президентов друг к другу, и это эмоционально окрашивало межгосударственный диалог.
В отношениях России и США возникало состояние партнерства. Однако в связи с неравновеликостью обеих стран, разницей в их потенциалах - партнерства асимметричного. В одних вопросах - борьба против терроризма, контроль над стратегическими вооружениями, нераспространение оружия массового поражения - это партнерство было, в сущности, равноправным; в других - ситуация в отдельных регионах мира, экономика, валютно-финансовые отношения - в положении Москвы и Вашингтона существовали значительные и непреодолимые различия.
Когда в 2003 году Россия отказалась поддержать действия Соединенных Штатов в Ираке против режима Саддама Хусейна, в одночасье оказалось, что обе стороны по-разному смотрят на многие вопросы, касающиеся Ирана, Грузии, Украины, судеб демократии и мира. Возникло даже ощущение, что их разногласия как бы сдерживались долгое время и вдруг вошли в крутой штопор, опасный возможностью возврата к холодной войне.
С точки зрения международной безопасности период 'трудных отношений' между Россией и США оказался весьма полезным. Политикам стало ясно, что отсутствие идеологических споров еще не означает, что отношения двух держав будут стабильными и гладкими, что партнерство, особенно в условиях асимметрии сторон требует упорного труда, терпения и лояльности друг к другу. И если всего этого нет, если в ущерб каким бы то ни было соображениям нарушается кодекс партнерского поведения, то ситуация чревата конфликтом.
Никто из официальных лиц ни в Москве, ни в Вашингтоне не желал признавать осложнений в двусторонних отношениях. Наоборот, на протяжении всего периода кризиса в Ираке, обе державы делали вид, будто все в российско-американском партнерстве остается по-прежнему, без изменений.
Продиктовано это было предвыборными соображениями в связи с президентскими выборами в обеих странах и нежеланием согласиться с тем, что механизм двусторонних связей, основанный на личных симпатиях, оказался недолговечным. Но ни на одной краткой встрече, которые состоялись у Джорджа Буша и Владимира Путина, отношения между ними так и не продвинулись вперед. А встречались они несколько раз. В России на праздновании 300-летия Санкт-Петербурга в мае 2003 г., в США в ООН в сентябре 2003 г., на заседании Азиатско-тихоокеанского совета по сотрудничеству в Чили в январе этого года.
Если судить по заявлениям нового американского государственного секретаря Кондолизы Райс, администрация Джорджа Буша намерена всерьез рассмотреть вопрос об отношениях с Москвой. И происходить это будет в рамках уже объявленной президентом США кампании по защите и продвижению демократии во всем мире. Учитывая прозвучавшую в последнее время в мире критику в адрес России, в частности, по вопросу о понимании принципов 'демократии', ясно, что пересмотр отношений с Москвой пройдет не гладко.
Поэтому и требуется нынешняя встреча в Братиславе. Президенты, очевидно, попытаются подвести баланс существующих связей, выявить в них то, что требует сохранения и развития, а также то, от чего следует отказаться. Скорее всего, Вашингтон обратит внимание Москвы на необходимость перестать закрывать глаза на возникающее на Западе недоумение в связи с некоторыми явлениями в российской жизни - ЮКОС, независимость СМИ и т.д.
Видимо, какие-то окончательные решения относительно того, как дальше строить отношения с Москвой, в Вашингтоне будут принимать позднее, заставив российскую сторону понервничать и подумать о своей концепции взаимодействия с единственной сверхдержавой.
В этом, по сути, и состоит смысл асимметричного партнерства: в нем одна сторона определяет и располагает, а другой приходится ожидать и предполагать.
