Через шестьдесят лет после падения гитлеровского Рейха неонацисты завоевывают опасную популярность в восточной Германии. Люк Хардинг отправился в Кенигштайн в Саксонии, чтобы встретиться с ними и теми, кто пытается опровергнуть избавить город от репутации оплота крайне правых.
Это один из самых живописных регионов Германии. Горы причудливых форм, внушительные замки и Эльба, величественно прокладывающая себе дорогу через глубокие ущелья и березовые леса. Немцы называют этот район саксонской Швейцарией. До недавнего времени эта горная область посткоммунистической Восточной Германии славилась как центр для прогулок и гребли на байдарках. Теперь она известна в другом качестве - как новый нацистский район Германии. Через шестьдесят лет после падения Третьего рейха и окончания Второй мировой войны немецкие крайние правые вернулись.
Знаменательное возвращение произошло здесь, в прелестных деревянных деревушках недалеко от чешской границы и на берегах Эльбы. На выборах в Саксонии в сентябре прошлого года неонацистская Национальная партия Германии (НПГ) добилась невероятных результатов - 9,2% голосов, что дало ей 12 мест в новом парламенте Саксонии в Дрездене. С тех пор НПГ удалось несколько раз шокировать парламент - например, в прошлом месяце во время минуты молчания в память жертв Холокоста ее члены покинули зал. В это воскресенье партия и ее сторонники собираются организовать свой самый громкий на настоящий момент протест - 'похоронное шествие' в память 35 тыс. немцев, погибших 60 лет назад во время налета бомбардировщиков Союзников на Дрезден. По словам 33-летнего лидера НПГ Хольгера Апфеля (Holger Apfel), атака Союзников на Дрезден 13-14 февраля 1945 года была военным преступлением. Это был 'Холокост' против немцев, заявил он в прошлом месяце, и 'акт гангстерской политики'.
Подъем НПГ застал большинство немецких политиков врасплох. Но он произошел на фоне массовой безработицы, когда более пяти миллионов жителей страны сидят на пособии, а разочарование в основных политических партиях растет. На этой неделе Эдмунд Штойбер (Edmund Stoiber), консервативный лидер правящей партии Баварии, Христианско-социального союза, предположил, что сегодняшняя Германия все больше напоминает саму себя образца 1932 года, когда массовая безработица помогла Гитлеру захватить власть в следующем году. Вина за это лежит на канцлере Герхарде Шредере (Gerhard Schroeder), считает Штойбер. Он не смог сократить безработицу, вынудив избирателей перейти на сторону правых радикалов.
Немецкие журналисты и историки на этой неделе задались одним и тем же мрачным вопросом: неужели нас ждет новая Веймарская республика? Вчера Фридер Хаазе (Frieder Haase), мэр Кенгиштайна, расположенного в 30 км к югу от Дрездена, заявил, что уверен в том, что немецкая история не повторяется. 'Я здесь, чтобы помешать 1933 году повториться. Именно поэтому я стою сейчас здесь, - сказал он. - Если это произойдет, я уйду первым'.
Кенигштайн - небольшой городок в сердце саксонской Швейцарии, которая когда-то была частью Богемии.
Численность населения - 3200 человек. Основная достопримечательность - крепость 16го века, которую когда-то посетил Наполеон и где во время Второй мировой содержались французские, британские и американские пленные. Кроме того, город может похвастаться церковью в стиле барокко и гостиницей у реки. Летом туристы проплывают мимо Кенигштайна на пароходах, иногда останавливаются, чтобы позавтракать на берегу, где полно уток. Как и во многих соседних городах на Эльбе, в сентябре 20% населения Кенигштайна проголосовали за НПГ. Так кто они, сторонники этой партии?
'Они выглядят, как вы или я. Они совершенно нормальные, - говорит Хаазе, баллотировавшийся как независимый кандидат. - Среди них есть строители. Есть продавщицы. Они вовсе не похожи на скинхедов'.
Обеспокоенная немецкая пресса предложила другое объяснение популярности НПГ, а именно: до 1989 года регионом правили коммунисты, уровень безработицы достигает 18%, а население разочаровалось с красно-зеленом берлинском правительстве. Но в Кенигштайне чаще всего используют термин 'buergenah', что приблизительно означает 'близкий к народу'. Пока немецкие политики вели бесконечные и зачастую заумные дебаты об экономических реформах, НПГ тихонько завоевывала поддержку местного населения. С конца 1990х она выставляет известных кандидатов на ключевые выборы. И неутомимо добивается расположения своего основного электората, молодежи, устраивая пикники, дискотеки и путешествия на каноэ. 'Если ваши политики сидят в больших городах, вы не можете до них добраться. Другое дело, если они живут на соседней улице,' - объясняет Кристин Кацхнер (Kristin Katzchner), молодая представительница рабочего класса Кенигштайна. Вместо курток-'бомберов' и ботинок 'Доктор Мартенс' сторонники НПГ предпочитают менее броский, элегантно-спортивный стиль, в особенности британский брэнд Lonsdale. (Носится под кожаной курткой, так, чтобы буквы 'Lo' и 'le' были скрыты. В результате остаются 'nsda', первые четыре буквы нацистской партии Гитлера, NSDAP, - изощренный код для тех, кто в курсе.)
Новые представители НПГ в парламенте тоже не похожи на скинхедов. Они ходят в костюмах, им за тридцать, и они безупречно вежливы. Выступая в своем новом офисе на втором этаже ультрасовременного здания дрезденского парламента, Хольгер Апфель заявил, что другие партии совершили классическую ошибку - они его недооценили. 'У нас очень хорошие структуры на местах. У нас есть представители в регионах, которые не используют в речи клише. Если вы знаете человека, представляющего вас, вы не поверите тому, что пишут в газетах', - считает он.
Но почему крайне правые переживают в Германии Ренессанс? Апфель, бывший издатель, признает, что большую роль в этом сыграла безработица. Жизнь для большинства жителей Восточной Германии после объединения не улучшилась, указывает он. Тогдашний канцлер Германии Гельмут Коль (Helmut Kohl), как известно, пообещал бывшей ГДР 'цветущие пейзажи'. 'Многие поверили обещаниям Коля. Но цветущие пейзажи не материализовались. Более того, ситуация ухудшилась', - утверждает Апфель. НПГ уже провела своих представителей в 22 из 27 муниципальных советов в саксонской Швейцарии и в Рудных горах, еще одном оплоте партии. Избавиться от НПГ будет непросто, добавляет Апфель.
Другие парламентарии в Дрездене в ответ попытались игнорировать членов НПГ. 'Зеленые' отворачиваются, когда выступает член НПГ, и стараются не ходить в туалет на втором этаже, чтобы не столкнуться с представителями партии. В столовой фракция НПГ ест в одиночестве. Немецкие телеканалы не желают брать у Апфеля интервью. Тем не менее, взгляды партии находят скрытую поддержку среди некоторых избирателей. В немалой степени это справедливо об их заявлении о том, что немцам пора перестать чувствовать свою вину за то, что они немцы. 'Для нас Дрезден был военным преступлением, - говорит лидер парламентской фракции НПГ, юрист Петер Маркс (Peter Marx). - Это было бессмысленно. Город был заполнен беженцами с востока. В этом не было военной необходимости. Мы считаем неверным подходить к этому избирательно и говорить о военных преступлениях немцев, опуская военные преступления против немцев. Молодежи надоело слышать: 'виноваты, виноваты, виноваты'. Почему я должен меньше гордиться тем, что я немец, чем вы - тем, что вы британец?'
Маркс не скрывает амбиций своей партии. На следующей неделе НПГ выставит кандидатов в выборах в земле Шлезвиг-Гольштейн, а в мае - в ключевом регионе, Северном Рейн-Вестфалии. Но главный приз - всеобщие выборы 2006 года. Существует заманчивая возможность, что НПГ впервые преодолеет 5-процентный барьер и получит места в национальном парламенте Германии.
Перспектива появления в Бундестаге неонацистов ужасает немецких лидеров. Социал-демократы и 'зеленые', составляющие нынешнее правительство, обдумывают возможность запрета НПГ и другой радикальной правой партии, Немецкого народного союза. Впрочем, шансы на успех невелики. Одна такая попытка провалилась три года назад, после того, как стало известно, что в обе организации внедрились агенты полиции.
Я спрашиваю молодого члена НПГ д-ра Йоханнеса Мюллера (Johannes Muller), действительно ли он нацист. 'Я считаю себя националистом-консерватором, - отвечает он. - Партия была основана в 1946. Большинству членов 30-35 лет. Мы никак не связаны с тем периодом'.
Тем временем Хаазе и другие жители Кенигштайна делают все возможное, чтобы избавить родной город от репутации оплота неонацизма. В ноябре прошлого года кто-то разбил витрину продуктового магазина, принадлежащего вьетнамцу Миню (Minh), которые переехал сюда в 1988 году, незадолго до падения коммунизма в Восточной Германии. Тогда здесь было мало туристов, а большинство домов дышали на ладан. Хотя НПГ вину за многие проблемы Германии возлагает на 'иностранцев', особенно из Восточной Европы, кроме Миня в городе есть еще только один не-немец, владелец бара. 'Они разбили витрину субботним вечером', - рассказывает вьетнамец, но добавляет: 'Большинство людей здесь очень милые'. Местные жители собрали 1 тыс. долларов (690 фунтов), чтобы купить Миню новую витрину.
Недалеко отсюда расположен магазин одежды Crime Store, где продаются марки, популярные среди правых радикалов. Снаружи кто-то написал антинацистские слоганы, напоминающие те, которые нацисты использовали против евреев: 'Kauf nicht bei Nazis' ('Не покупайте у нацистов') и 'Raus Nazis!' ('Нацисты вон!'). Магазин был закрыт. 'Феномен нацизма не повторится, - предсказывает Хаазе. - В 1933 Германия была разбита, война проиграна, и к власти пришел большой, влиятельный человек - Адольф Гитлер. Сейчас все иначе'.
