МОСКВА - За последние два года дружба Владимира Путина и Джорджа Буша, нынешнего президента США - встреча между ними запланирована на следующую неделю в Словакии - подвергалась проверке не раз. Сначала источником разногласий была война в Ираке, а сейчас два президента расходятся во мнениях по политике на постсоветском пространстве - в частности, относительно спорных результатов выборов на Украине - и в вопросе о будущем демократии и соблюдения прав человека в самой России.
Среди всего этого, общий интерес двух стран в развитии энергетического сотрудничества дает и той, и другой стороне повод для оптимизма. Однако даже эта общая основа в последние месяцы начинает плыть под ногами, главным образом вследствие некоторых решений по энергетике, принимаемых в Кремле.
Еще недавно казалось, что все идет прекрасно. На российско-американском энергетическом саммите 2003 года бывшие соперники обсуждали вопросы строительства нефтепроводов и инфраструктуры по экспорту сжиженного природного газа, с тем чтобы наладить поставки российских энергоносителей в Соединенные Штаты. Американские компании всерьез рассматривали возможность расширения своих инвестиций в добычу и транспортировку российских углеводородов и приобретения активов крупных российских вертикально интегрированных компаний. Казалось, что до прихода новой эры практического международного торгового сотрудничества, одинаково выгодного для обеих сторон, рукой подать.
Но с тех пор многое изменилось. Арест Михаила Ходорковского в октябре 2003 года и последовавший за ним распад "ЮКОСа", его нефтяной компании, разбили все иллюзии о том, что Кремль играет на стороне частного российского нефтяного бизнеса. За 2000-2004 годы объем добычи нефти в России вырос более чем на 50% и достиг уровня в девять миллионов баррелей в сутки, но даже это не остановило затеянную Кремлем повторную национализацию. Кремль не стесняется диктовать правила поведения участникам рынка и использовать широкий спектр административных инструментов (включая довольно спорные нормы налогового законодательства) фактически для осуществления недружественных поглощений. Вряд ли найдется международный инвестор, который в такой среде сможет чувствовать себя комфортно.
А недавно Кремль поставил на пути потенциального энергетического партнерства между Россией и США еще одно препятствие. Российские власти полностью отказались от проекта постройки нефтепровода из Западной Сибири в Мурманск, то есть от единственной своей возможности создать в крупном незамерзающем морском порту нефтяной терминал, по которому в Америку было бы экономически выгодно отправлять до миллиона баррелей сырой нефти в сутки. Вместо этого Кремль поставил сомнительную задачу построить нефтепровод длиной 3700 миль (около 6000 км - прим. перев.), по которому западносибирская нефть будет перекачиваться в Находку на Дальнем Востоке. К тому же, вместо того, чтобы разрабатывать инфраструктуру мирового экспорта сжиженного газа, российские власти и государственный газовый гигант 'Газпром' продолжают работать с рискованными проектами поставки газа в Европу.
Что касается этого последнего компонента, то в последнее время 'Газпром' демонстративно избегает контактов с Соединенными Штатами. Совместный меморандум по постройке терминала по сжижению газа в акватории Балтийского моря недалеко от Ленинграда (так в тексте - прим. перев.) в октябре 2004 года 'Газпром' подписал с компанией PetroCanada, а в постройке второго терминала, через который российский сжиженный газ поступал бы в Америку, согласился сотрудничать с компанией Pemex и строить его на побережье Мексики. Учитывая, что и Канада, и Мексика сами только экспортируют газ, а российский газ в конце концов все равно должен будет попасть на рынок Соединенных Штатов, решение 'Газпрома' построить такую длинную цепочку вызывает удивление, если не сказать больше.
Короче говоря, для постройки стабильного канала поставки российских нефти и газа в Соединенные Штаты в течение ближайших пяти-десяти лет остается все меньше возможностей. Но и это еще не все. Российские власти не перестают поднимать вопросы, связанные с проектами транспортировки нефти, добываемой в Средней Азии и на Каспии, на европейский и американский рынки. Москва постоянно грозит пересмотреть условия договора, заключенного ей с Каспийским трубопроводным консорциумом - единственной в России крупной частной трубопроводной структурой. Кроме того, Кремль оказывает давление на российские компании с тем, чтобы они не участвовали в строительстве трубопровода Баку - Тбилиси - Джейхан, которое должно завершиться в скором времени. Этот нефтепровод идет в обход российской территории, через Азербайджан, Грузию и Турцию в Средиземноморье.
Со стратегической точки зрения, Россия все равно выигрывает от участия в обоих проектах, так как она получит возможность в условиях ограниченных собственных трубопроводных ресурсов экспортировать по этой трубе больше нефти, чем те 400 тысяч баррелей в сутки, которые добывают страны Каспийского бассейна и Средней Азии - при том, что сейчас Россия примерно миллион собственных баррелей вынуждена ежедневно отправлять потребителям по дорогим железнодорожным и речным маршрутам. Но господин Путин и его соратники до сих пор охвачены старой советской паранойей и поэтому инстинктивно не доверяют ничему, что лежит в пределах так называемой 'территории российских интересов', но вне пределов их контроля.
В последнее время сообщество иностранных инвесторов было в определенной степени обрадовано терпимостью Кремля к проектам прямых иностранных инвестиций в российские энергетические компании: ConocoPhillips приобрела на приватизационном аукционе 7.6 процентов акций крупной российской нефтяной компании 'Лукойл', а французская Total готова приобрести 25 процентов акций 'Новатека', российского независимого поставщика газа. Но давайте не дадим себя одурачить. Решение о том, каким иностранным компаниям и на каких условиях позволить делать прямые вложения в российскую энергетику, правительство Путина, автора российской 'управляемой демократии', оставляет за собой. Говорят, что именно Кремль заблокировал попытки Total приобрести 25 процентов 'Сибнефти', предложив французской компании вместо этого 25 процентов 'Новатека', который на российском газовом рынке никак не может конкурировать с 'Газпромом'.
Недавно в Москве объявили, что компании, больше 49 процентов капитала которых принадлежат иностранным участникам, будут допускаться к разработке крупнейших российских месторождений нефти и газа только в 'исключительных случаях'. При этом многие считают, что в главных российских компаниях Путин не будет терпеть иностранного присутствия, превышающего некий 20-процентный 'психологический барьер'. Достаточно вспомнить, как агрессивно ответил Кремль на попытку Ходорковского осенью 2003 года продать 25 процентов "ЮКОССибнефть" компании ExxonMobil. Причины просты: во-первых, это была бы чисто рыночная сделка, неподконтрольная Москве; во-вторых, ее размер превышал 'психологический барьер' Путина. Поэтому сделки так и не случилось. Другие иностранные компании, еще работающие в России, также ощущают на себе давление налоговой службы - главного инструмента, с помощью которого Кремль держит в страхе частный бизнес.
На сегодняшний момент очевидно, что 'новая энергетическая политика Кремля' значительно изменила ландшафт российско-американского энергетического диалога. По мнению Москвы, американский рынок нефти и газа не интересен со стратегической точки зрения, и в российском нефтегазовом секторе не очень ждут американских инвесторов. Те же, кого все-таки пускают внутрь, не видят нормальной правовой системы, которая защищала бы их права. Так что, хотя говорить это президенту Бушу в начале его второго срока на президентском посту и в канун братиславского саммита уже, пожалуй, поздновато, контракт на энергетическое сотрудничество с Кремлем можно считать потерянным.
Автор статьи - президент московского Института энергетической политики, бывший заместитель министра энергетики России
