Вопрос: Госсекретарь Райс недавно побывала в Берлине; улыбок было много. Отношения между США и Германией вроде бы улучшаются, но остается иракская проблема. Изменилось ли что-то на самом деле?
Ответ: Не следует недооценивать значения атмосферы, а она, несомненно, улучшилась. По Ираку мы [с г-жой Райс - прим. перев.] пришли к единому мнению: мы должны обеспечить установление стабильности в стране, ускорение восстановительных работ; необходимо также, чтобы иракцы начали создавать собственные силы безопасности. Разногласия ушли в прошлое. Единственное, чего мы не сделаем - ни один наш солдат не вступит на иракскую землю.
Вопрос: Кое-кого в США оскорбила ваша речь о недостатках атлантического альянса.
Ответ: Я хотел расширить почву для трансатлантических отношений в рамках НАТО, ЕС и всех других институтов, где участвуют США и Германия. Мы готовы не только обсуждать вопросы, имеющие военное значение, но и перейти к реальному стратегическому диалогу по таким вопросам, как глобальные климатические изменения, международный терроризм, нераспространение оружия массового поражения и помощь Африке. Пришло время открыть новую главу в трансатлантических отношениях.
Вопрос: Считаете ли вы, что США сегодня ослаблены, и нуждаются в Европе больше, чем когда-либо?
Ответ: Не думаю, что моя формулировка хотя бы приблизительно совпадает с вашей. Но, на мой взгляд, сегодня лучше осознается тот факт, что мы абсолютно взаимосвязаны и взаимозависимы.
Вопрос: В ходе недавнего социологического опроса большинство немцев высказалось за большую независимость ЕС от США. О чем, по вашему, это свидетельствует?
Ответ: Я твердо убежден, что большинство проблем, с которыми мы сталкиваемся сегодня, можно и нужно решать только в рамках реального партнерства с США. Любые другие идеи я считаю просто неверными.
Вопрос: В чем состоит наилучший способ решения иранской проблемы?
Ответ: Иран должен отказаться от права на создание ядерного оружия. И точка. Британия, Франция и Германия считают, что лучше всего добиваться этого дипломатическими средствами. Намеки, звучащие с иранской стороны, судя по всему, также свидетельствуют о наличии определенной готовности к подобному решению вопроса.
Вопрос: Почему вы поддерживаете отмену эмбарго на поставки оружия в Китай?
Ответ: Это была вполне оправданная реакция на бойню на площади Тяньаньмэнь. Но сейчас у власти в Китае находится новое руководство, делающее определенные - весьма скромные - шаги в сторону либерализации. На мой взгляд, этого явно недостаточно. И все же первые шаги были сделаны, а потому я считаю, что эмбарго пора отменять. При этом у Германии нет никаких намерений продавать оружие Китаю.
Вопрос: Германия стремится получить место постоянного члена в Совете Безопасности ООН? Зачем?
Ответ: Посмотрите, чем мы занимаемся в Ираке, Афганистане, на Балканах - мы активно действуем в этих странах под эгидой ООН. Мы весьма серьезно относимся к проблеме международной безопасности. По объему взносов в бюджет ООН мы стоим на третьем месте, и считаем вполне уместным выражать такое желание [стать постоянным членом СБ ООН].
Вопрос: Может быть, вы чересчур благодушно относитесь к действиям президента России Владимира Путина, которые, по мнению многих, направлены в сторону авторитаризма?
Ответ: Мы все хотим видеть Россию сильной, демократической и процветающей. На мой взгляд, президент Путин стоит на верном пути к достижению этой цели.
Вопрос: Вас беспокоит возрождение антисемитизма в Германии?
Ответ: Не думаю, что в Германии расизм или антисемитизм имеет шанс возродиться. Но - подчеркиваю - из-за нашей истории, да и по принципиальным соображениям, мы будем активно и самым жестким образом бороться с подобными тенденциями.
Вопрос: Ваша популярность внутри страны снижается. Какова ваша стратегия на ближайшую перспективу?
Ответ: Нам несомненно следует продолжать реформы на рынке труда и в области здравоохранения. Думаю, реформистская политика - это 'вечный двигатель', поскольку экономические условия меняются быстрее, чем когда-либо. Считаю, что нам необходимо постоянно быть в авангарде событий, чтобы не отстать.
