Интервью Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова телекомпании PBS 11 февраля 2005 г.
ВОПРОС: Г-н Лавров, благодарим Вас за то, что Вы согласились встретиться с нами сегодня. Позвольте мне начать с вопроса, который сейчас, как мне кажется, является главной новостью - вопроса о Северной Корее. Есть ли у Вас основания верить Северной Корее, когда она заявляет, что у нее имеется пригодное к использованию ядерное оружие?
С.В. ЛАВРОВ: Корея уже не раз так или иначе делала подобные заявления. Был случай, когда перевод с корейского на английский и другие языки рассматривался буквально через лупу, чтобы понять, что же они на самом деле имели в виду. Думаю, что нам не стоит излишне драматизировать ситуацию, и, как мне кажется, именно такова в той или иной мере реакция других столиц, в том числе стран-участниц шестисторонних переговоров. Мы категорически против распространения ядерного оружия. Мы твердо привержены цели объявления Корейского полуострова безъядерной зоной. И шестисторонние переговоры, по мнению всех участвующих в них стран, являются единственным подходящим форматом, а что касается заявления Северной Кореи о выходе из этих переговоров, думаю, что нам нужно проявлять настойчивость, терпение и твердость, а не воспринимать его как окончательное решение. И, опять же, именно так настроены мои коллеги, участвующие вместе с нами в шестисторонних переговорах, и такова будет наша позиция и наша политика.
ВОПРОС: Однако, что касается вопроса о том, действительно ли у Северной Кореи имеется пригодное к использование ядерное оружие, - Вы просто не знаете?
С.В. ЛАВРОВ: Это непростой вопрос, и не думаю, что кто-нибудь сможет дать на него однозначный ответ. Скажем так: у нас нет доказательств, подтверждающих это заявление.
ВОПРОС: Есть ли у Вас какие-либо соображения относительно того, почему это заявление было сделано именно сейчас? В Соединенных Штатах существует мнение, что большинство корейцев надеялись услышать в докладе президента Конгрессу о положении в стране и в его речи по случаю вступления в должность более конструктивные ноты, но не услышали их и поэтому решили более занять более воинственную позицию. Как Вы считаете, такое возможно?
С.В. ЛАВРОВ: Я был в Северной Корее прошлым летом, и у меня была возможность узнать их общество - это особое общество. Разумеется, у них есть свои собственные законные интересы в области безопасности. Они считают, что им постоянно угрожает опасность. И думаю, что когда они слышат слова, подтверждающие их подозрения, они относятся к ним со всей серьезностью.
Поэтому полагаю, что, как и в случае с Ираном или в любом другом случае, мы будем проводить политику настоятельного убеждения, политику вовлечения, политику включения, а не политику устрашения государств. Проблемы распространения ядерного оружия и другого ОМУ нельзя решить при помощи политики изоляции.
ВОПРОС: Соединенные Штаты традиционно считают Китай державой, которая имеет значительное влияние на Северную Корею. Может ли Россия в нынешних новых обстоятельствах сыграть свою роль и попытаться убедить ее вернуться за стол шестисторонних переговоров?
С.В. ЛАВРОВ: Полагаю, что все участники шестисторонних переговоров должны использовать двусторонние каналы для того, чтобы должным образом повлиять на Северную Корею. У некоторых из нас, например у Китая и России, имеется, скажем так, больше таких каналов. Япония и Южная Корея играют свою роль, и Соединенные Штаты также могли бы помочь делу, заявляя о решительной поддержке переговорного процесса, шестисторонних переговоров - и именно такова реакция Вашингтона на заявление Северной Кореи.
ВОПРОС: Позвольте мне сменить тему и спросить Вас о другой ядерной проблеме, вызывающей большие опасения у администрации Буша, а именно об Иране. Не могли бы Вы пояснить, при каких условиях Москва санкционирует поставку топлива в Иран для использования на станции в Бушере?
С.В. ЛАВРОВ: Санкционирует? Только в том случае, если будет подписан протокол, гарантирующий, что использованное топливо будет возвращаться в Россию. Протокол в целом готов, но еще не подписан. Мы надеемся в скором времени завершить процедуру подписания.
ВОПРОС: Нет протокола - нет топлива?
С.В. ЛАВРОВ: Совершенно верно.
ВОПРОС: Как Вы полагаете, когда это соглашение будет подписано, достаточно ли этого будет для того, чтобы рассеять опасения администрации Буша, связанные с решением осуществлять эти поставки топлива?
С.В. ЛАВРОВ: Не могу сказать, в какой именно степени эти опасения будут развеяны. Но наверняка знаю, что наши американские коллеги всецело поддерживают нашу позицию относительно протокола, гарантирующего возвращение в Россию использованного топлива, и, как я понял из разговоров с ними, они считают, что именно это необходимо, чтобы избежать утечки отработавшего топлива на другие цели.
ВОПРОС: В более широком смысле отношений России с Ираном по этим вопросам, в своем докладе о положении в стране президент Буш заявил, что в Иране Россия имеет дело с государством, являющимся одним из крупнейших в мире пособников терроризма. Может ли этот вопрос в конечном итоге привести к столкновению с Вашингтоном?
С.В. ЛАВРОВ: Я так не считаю. Мы обсуждаем с Вашингтоном и другими странами вопросы, касающиеся государств, подозреваемых в пособничестве терроризму, и наша позиция очень проста. Как только у нас появятся совершенно конкретные факты, на основе которых можно вести расследование, мы, конечно же, очень серьезно отнесемся к ним. У нас нет подтверждения того, что за этими утверждениями стоят реальные факты. Да, о подозрениях мы знаем, но для того, чтобы делать что-то на основании этих подозрений, нам нужны факты. И точно такую же позицию мы занимаем в отношении других случаев, когда утверждается, что та или иная страна поддерживает терроризм или занимается нелегальной деятельностью, включая распространение ОМУ. Мы не можем позволить себе не принимать всерьез подобные угрозы, но для того, чтобы сделать что-то в их отношении, чтобы обратиться к странам, на которые падает подозрение, нам нужны факты.
ВОПРОС: Как Вы в таком случае оцениваете текущее состояние европейской инициативы, направленной на разрешение проблемы Ирана? Как Вы знаете, доктор Райс сказала недавно, что если иранцы в ближайшее время не сядут за стол переговоров и не подпишут соглашение, то администрация Буша будет ратовать за срочное обращение к Совету Безопасности. О каких временных рамках, на Ваш взгляд, здесь может идти речь?
С.В. ЛАВРОВ: Во-первых, Россия полностью поддерживает эту европейскую инициативу и не просто поддерживает: мы согласуем наши действия с нашими коллегами в Европе. Еще до того, как европейская "тройка" прошлой осенью занялась вопросом Ирана, я посетил Тегеран, затем последовал визит моего заместителя, и мы говорили иранцам о том же, о чем говорят европейцы, и мы полностью одобряем соглашение, которое им в конечном итоге удалось заключить с властями Тегерана. Мы достигли консенсуса в рамках Совета управляющих МАГАТЭ, согласно которому Иран обязан ввести мораторий на все свои программы по обогащению урана, и в Тегеране прозвучало мнение о том, что необходимо изменить данное соглашение. Мы считаем, что это предложение не будет принято, и мы решительно настаиваем на том, чтобы все стороны в полной мере выполняли это соглашение, которое, в частности, учитывает законные интересы Ирана в плане развития мирной ядерной энергетики. И опять же, как и в случае с Северной Кореей, о котором мы уже говорили, когда существуют угрозы, а терпение уже на пределе, я считаю, что сотрудничество и приверженность единой линии и есть ключ к решению иранской проблемы, чтобы ни у кого не осталось подозрений, что они преобразуют свою мирную ядерную программу в военную, и чтобы не было сомнений в том, что эта деятельность контролируется МАГАТЭ. Важным моментом в этом подходе является то, что МАГАТЭ должно иметь полный доступ ко всем объектам в Иране, где необходимо его присутствие. Разумеется, Иран в свою очередь имеет законное право на полный доступ не только к мирным ядерным, но и к неядерным технологиям, и, как мне кажется, может законно рассчитывать на то, что его признают важным участником региональных процессов, будь то ближневосточное урегулирование или ситуация с Ираком. Я приветствую тот факт, что, когда в ноябре прошлого года в Шарм-аш-Шейхе встречались Группа 8, Китай, соседи Ирака и Организация Объединенных Наций, Иран также был за столом переговоров, и это послужило подтверждением того, что Иран может играть весьма важную роль в совместных усилиях по стабилизации в Ираке. По той же причине Иран станет важным участником, если мы примем решение о принятии серьезных мер в отношении угрозы распространения наркотиков, исходящей из Афганистана. Только совместными усилиями самих афганцев, коалиции, сил Организации Объединенных Наций, находящихся в Афганистане, а также всех соседних стран можно устранить угрозу распространения наркотиков из Афганистана в странах Центральной Азии, России и Европе.
ВОПРОС: Учитывая расхождение во мнениях, существующее, как представляется, между Вашингтоном и многими европейскими столицами, независимо от того, кто какую позицию занимает, есть ли опасность того, что правительство Ирана может сыграть на этом, настраивая европейцев против американцев, и тем самым затянуть сами переговоры и заключение соглашения?
С.В. ЛАВРОВ: В настоящее время я такой опасности не вижу. Она может возникнуть, но я хотел бы ответить на этот вопрос, пойдя от противного: если бы не было расхождений, не было бы и возможности на этом сыграть.
ВОПРОС: Раз уж мы обсуждаем этот регион, позвольте спросить Вас еще об одной стране, в отношении которой имеются расхождения во мнениях, о Сирии. На днях вы сказали, что Сирия должна сыграть важную роль в ближневосточном мирном процессе.
С.В. ЛАВРОВ: Я просто констатировал факт.
ВОПРОС: Соединенные Штаты, естественно, утверждают, что Сирия фактически играет дестабилизирующую роль в мирном процессе, оказывая поддержку организациям, желающим торпедировать мирный процесс. Что Вы скажете в ответ на озабоченность американцев по поводу ваших отношений с Дамаском в этой связи?
С.В. ЛАВРОВ: Опять же, мы держим наших американских коллег в курсе всех событий, происходящих на Ближнем Востоке, на которые Россия так или иначе может влиять. И когда президент Сирии приезжал пару недель тому назад в Москву, президент Путин обсуждал с ним роль Сирии в ближневосточном мирном процессе, причем не только палестино-израильские отношения, но и положение в регионе в целом, включая сирийско-израильские и ливано-израильские отношения, а также отношения между Ливаном и Сирией, ставшие предметом резолюции Совета Безопасности ООН. Что касается непосредственно мирного процесса, а именно палестино-израильских отношений, то президент Асад сказал, что он сам заинтересован в содействии тому, чтобы палестинские группы, находящиеся в Дамаске, сотрудничали с Абу Мазеном в его усилиях, направленных на то, чтобы все палестинские организации единодушно поддержали инициативу по прекращению огня. Президент Асад сказал также, что он придерживается именно такой политики и хочет таким образом содействовать палестино-израильским переговорам. В Москве и в ходе наших последующих контактов Абу Мазен подтвердил, что он ощущает положительный эффект усилий Сирии. Мы сообщили нашим коллегам в Соединенных Штатах, Европе и Организации Объединенных Наций, а также всем участникам "четверки" о таком развитии событий, и я думаю, что эта информация была воспринята позитивно.
ВОПРОС: Позвольте мне затронуть другие аспекты российско-американских отношений. Вы уже провели ряд встреч с д-ром Райс в преддверии встречи двух президентов, которая состоится в конце месяца. Газеты пестрели однобокими заголовками: "Райс учит Россию . . ."
С.В. ЛАВРОВ: Насколько я понимаю, без таких заголовков газеты не смогут распродать тираж.
ВОПРОС: Заголовки были похожи по всему миру. "Der Spiegel": "Райс учит Россию демократии", лента новостей агентства "Reuters": "Райс считает, что России нужно постараться", "Australian": "Райс учит Россию свободе". Вы чувствуете, что вас критикуют и учат жить?
С.В. ЛАВРОВ: Вовсе нет, и надеюсь, что ей также не показалось, что я читаю нравоучения, поскольку я тоже задал ей ряд вопросов. Если взять интервью д-ра Райс российским газетам, по-моему, "Коммерсанту", то я полностью согласен с ее описанием нашей встречи. Она считает, что отношения между нашими странами сейчас наиболее конструктивны и продуктивны за всю их историю, и я в целом разделяю это мнение. Она подчеркивает, что наши принципиальные интересы лежат в сфере борьбы с терроризмом, распространением ОМУ и всеми другими угрозами, которые представляют опасность для всех нас, а также в области поощрения экономического сотрудничества посредством активизации диалога в энергетической сфере, сотрудничества в освоении космического пространства - все это стратегические направления будущего развития всего человечества. Она, как и я в Анкаре после встречи, признала, что в наших взаимоотношениях возникают некоторые вопросы, но эти отношения достигли того уровня, на котором два президента, два министра и члены обеих администраций могут открыто обсуждать эти вопросы и ожидать честных, открытых и искренних ответов. Именно так все и было, и я не чувствовал себя в аудитории ни в роли студента, ни в роли лектора.
ВОПРОС: Может быть, и мне удастся получить от Вас такие же искренние ответы. Как Вы помните, в Анкаре г-жа Райс сказала, что России следует укреплять основы демократии. В Соединенных Штатах многие наблюдают за развитием событий в России и отмечают, что заключение в тюрьму Михаила Ходорковского, реакция России на так называемую "оранжевую революцию" на Украине, изменение ситуации в сфере средств массовой информации говорят о том, что демократическая реформа как минимум топчется на месте, а то и обратилась вспять. Как бы Вы прокомментировали эти озабоченности? Вы не считаете, что представители американской администрации справедливо поднимают эти вопросы?
С.В. ЛАВРОВ: Во-первых, я считаю, что не только России, но и всему миру следует укреплять демократические принципы в своих странах. Мы открыто обсудили с д-ром Райс, как, к примеру, наблюдатели ОБСЕ, которые посетили Соединенные Штаты в ходе президентских выборов, отметили в своем отчете, что имели место многочисленные отклонения от демократических принципов и норм, случаи запугивания, многое из того, что характеризует почти каждые выборы. Разумеется, в целом выборы были признаны свободными и справедливыми, в этом нет никаких сомнений, но этим примером я хотел показать, что, как сказано в одном известном кинофильме, нет в мире совершенства. На конкретные вопросы г-жи Райс я дал конкретные ответы. По поводу г-на Ходорковского: знаете, я иногда не понимаю логики журналистов, которые задают этот вопрос. Вы говорите. что общественность озабочена тюремным заключением г-на Ходорковского. Но как я понимаю, в США и Европе людей сажают в тюрьму за то, что они не платят налоги. Но почему-то, когда мне задают этот вопрос, об истоках этой ситуации как-то забывают. Представьте, вы приобретаете компанию на аукционе и обещаете заплатить государству около 300 миллионов долларов, поскольку это приватизационная сделка, но не платите их. Это нормально? Это не подсудное дело? Именно так начиналось дело Ходорковского. И это, кстати, хорошо известно тем, кто следит за этим делом и читал несколько месяцев назад большую статью в "New York Times", в которой детально описывалась ситуация, приводились все факты и подробности. Почему-то она прошла незамеченной. Могу лишь сказать, что дело ЮКОСа будет урегулировано на основе российского законодательства в рамках нашего судебного процесса, и д-р Райс признала, что так и должно быть. По поводу свободы СМИ я предложил д-ру Райс смотреть российское телевидение, читать российские газеты и слушать российское радио. Даже государственные телевизионные каналы неоднородны, их программы и высказываемые мнения отличаются плюрализмом. Кстати говоря, я вскоре собираюсь выслать д-ру Райс подборку цитат из газет, теле- и радиопередач на CD-диске, чтобы она могла составить свое собственное мнение о российских СМИ. Как мне кажется, объективный наблюдатель сочтет российские СМИ не менее плюралистическими, чем в любой другой стране, а наши печатные СМИ уж точно более бдительны и заносчивы, чем в любом другом члене Группы 8. Мы готовы обсуждать эти вопросы, но нам нужны факты. Как и в случае с выдвижением против стран обвинений в поддержке террористических организаций или ведении сомнительной деятельности, те, кто высказывает озабоченности в связи с нашими внутренними делами, должны предоставлять факты. При наличии таких фактов, если они идут вразрез с нашими международными обязательствами, в том числе в сфере защиты прав человека, либо противоречат нашей Конституции и законодательству, мы беспристрастно их рассмотрим и примем соответствующие меры.
ВОПРОС: Давайте я попробую поставить вопрос по-иному. Если Вы не согласны с тем, что в данном случае произошло отступление назад, то чем Вы докажете, что на самом деле за последние два года удалось продвинуться по пути демократических реформ.
С.В. ЛАВРОВ: Я не должен доказывать того, что не считаю необходимым доказывать. Мы - молодая демократия, при продвижении вперед у нас случаются и ошибки. Мы пытаемся найти оптимальное решение проблем, с которыми сейчас сталкиваемся. Одной из проблем является угроза целостности Российской Федерации. Обсуждение вопроса о том, как лучше обеспечить эту целостность, как на огромной территории Российской Федерации обеспечить создание согласованной системы исполнительной власти, предусмотренной нашей Конституцией - это обсуждение будет продолжено. И тот факт, что мы пытаемся привести конкретные составляющие этой политической системы в рамках Конституции в соответствие с потребностями сегодняшнего дня, для нас - необходимость. Я знаю, что в ряде стран - и в одном из интервью я упоминал об этом - считают, что то, что было закреплено в Конституции и законах двести, триста, четыреста лет назад, - свято, даже если становится анахронизмом. Анахронизмы все равно возникают в правовых системах стран, которые пытаются избежать их, меняя нормы, с тем чтобы они соответствовали требованиям дня. Вот и все, что я могу сказать об этом. Не мне вас судить. . ., я имею в виду, что не мне пытаться убедить вас в том, что мы движемся в верном направлении. Мы ищем путь, который стал бы российским путем, который стал бы европейским путем в том смысле, что мы являемся частью европейской цивилизации. Наша Конституция хорошо известна, она не будет меняться, Президент еще раз подтвердил это. Что касается другого элемента критики, о котором также упоминала д-р Райс, - новой системы отбора, выборов, назначения губернаторов в регионах (и, между прочим, это не выборы и не назначения), - то Венецианская комиссия Совета Европы изучила новое законодательство и пришла к выводу, что оно не противоречит российской конституции и принципам федерализма. Разумеется, США не являются членом Совета Европы, я знаю это, но это очень уважаемый орган.
ВОПРОС: Вызывает ли раздражение, когда эти вопросы поднимаются вновь и вновь?
С.В. ЛАВРОВ: Раздражение - нет. Вопросы - потому что фактически речь идет о кампании в средствах массовой информации - и ее нельзя назвать каким-либо иным словом, кроме кампании, - по существу ведущейся вокруг трех тем: ЮКОС, губернаторы в регионах, средства массовой информации. Три эти темы либо отошли в прошлое, либо на эти вопросы получены ответы. Но вы по-прежнему ежедневно читаете передовицы, аналитические статьи об этом - может быть, передовицы и аналитические статьи появляются, потому что это не новость. Это старая история, но она разыгрывается снова и снова, вновь и вновь. И, я думаю, это все это каким-то образом стимулируется, потому что, если говорить о реальных новостях, то их в этом просто нет.
ВОПРОС: Позвольте задать вам вопрос по другой проблеме, которая будет поднята, как я предполагаю, на встрече в верхах в Братиславе, проблеме утилизации российского ядерного оружия и радиоактивных материалов. Ваш коллега по кабинету министров г-н Иванов сказал, что беспокойство по поводу безопасности российских ядерных материалов и возможности попадания этих материалов в руки террористов - по его словам, произнесенным в Нью-Йорке - 'полный вздор'. Покидающий свой пост министр энергетики США Спенсер Абрахам, безусловно, заявил, что России необходимо более активно устранять уязвимые точки, которые все еще существуют. Кто прав?
С.В. ЛАВРОВ: В этом мире нет ничего абсолютно совершенного. Нам нужно стремиться к совершенству во всем, что мы делаем. Мы обсудили эти вопросы с д-ром Райс, и наши эксперты обсуждают проблемы сотрудничества в обеспечении радиологической безопасности, ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций, которые связаны с ядерной безопасностью в целом. Дело в том, что, если у нас будут факты, указывающие на необходимость сделать больше, мы, безусловно, отреагируем на них. Если нам говорят, что существует общая озабоченность, то почему бы вам не обратить наше внимание на это. На взаимной основе это, конечно, возможно. И мы недавно по приглашению направляли своих специалистов в Соединенные Штаты для посещения одного объекта, но они, в конечном счете, не попали туда. Поэтому, если подобная озабоченность обоснована, то могу заверить вас, что мы первыми захотим исправить положение. И мы воспользуемся любой помощью, которую сможем получить. Но просто утверждать, что, как вам кажется, что-то не так, недостаточно. Дайте нам самим во всем разобраться.
ВОПРОС: Есть сведения, что во время захвата театра на Дубровке российское правительство было обеспокоено тем, что Курчатовский институт, возможно, рассматривался как объект для нападения со стороны той же группы, которая захватила театр на Дубровке. Сейчас, после внесения соответствующих изменений, правительство меньше обеспокоено возможностью подобного развития событий?
С.В. ЛАВРОВ: Если бы в тот момент нас не беспокоило то, что террористы могли захватить Курчатовский институт, мы отвечали бы за это, верно? Мы должны думать о подобных вещах. На всех этих объектах принимаются особые меры предосторожности, они находятся под особой защитой, поэтому я не могу вдаваться в подробности, это действительно так.
ВОПРОС: И теперь, сегодня?
С.В. ЛАВРОВ: Абсолютно верно.
ВОПРОС: Я имею в виду, теперь уже менее обеспокоены вероятностью того, что это может случиться, поскольку меры безопасности были усилены? Или такая обеспокоенность все еще остается?
С.В. ЛАВРОВ: Речь не о том, менее мы обеспокоены или более. Речь идет о том, чтобы принять все необходимые меры и сделать даже больше для обеспечения надежной защиты ядерных, радиологических и химических объектов.
ВОПРОС: И в заключение, позвольте мне спросить Вас об инаугурационной речи президента Буша, в которой он изложил достаточно иллюзорную картину перехода Соединенных Штатов к борьбе с тиранией, в каком бы регионе мира они ее ни обнаружили. Как это было воспринято в Москве?
С.В. ЛАВРОВ: Подобные заявления со стороны лидеров Соединенных Штатов мы слышим не впервые. Мы - противники тирании. Все мы - сторонники демократии и обеспечения прав человека, мира и безопасности. Мы считаем, что оптимальный способ поощрения этих общих ценностей заключается в привлечении всех стран к участию в демократических организациях, демократических механизмах сотрудничества. И, конечно, это безусловно означает, что при этом все свои действия мы должны строить на основе того, что называется диалогом цивилизаций, на основе взаимного уважения, уважения различных конфессий, различных традиций и культур. Нельзя "экспортировать" демократию. Необходимо помогать странам формировать их собственную модель, которая соответствовала бы основным ценностям, отраженным, например, во Всеобщей декларации прав человека, однако делать это таким образом, чтобы страна сама адаптировалась к универсальным ценностям с учетом собственных культурных, религиозных, этнических традиций, а не просто объявить в один прекрасный день, что с сегодняшнего дня мы все теперь европейцы, независимо от того, где мы живем - в Азии, Африке, на Ближнем Востоке или в Латинской Америке. Кстати, небезынтересно отметить, что состоявшиеся недавно выборы в Саудовской Аравии стали первыми за всю ее историю. Я читал отчеты об этих выборах, в которых высказывается большая критика по поводу того, что женщины не были к ним допущены. В связи с этим возникает интересный вопрос: должны ли мы все осудить тот факт, что женщины не участвовали, или мы должны приветствовать тот факт, что там впервые вообще состоялись какие-либо выборы?
ВОПРОС: Президент Буш едет в Европу, с очевидным намерением снять определенную неприязнь, которую демонстрировала Европа по отношению к администрации Буша в течение первого срока его пребывания в должности. Насколько, по Вашему мнению, эта цель достижима?
С.В. ЛАВРОВ: Я думаю, мы все должны приветствовать то, что Соединенные Штаты подают знак о стремлении придать своей внешней политике более многосторонний характер. Я полагаю, что это пойдет на пользу всему миру и самим США. Вследствие этого их внешняя политика стала бы более понятной для других стран и встретила бы более широкую поддержку. На мой взгляд, невозможно достичь абсолютно полного согласия по каждому международному или региональному вопросу. Но именно такой подход мы приветствуем и сами стараемся применять. Такой позиции придерживаются и европейцы. Пусть даже мы не согласны друг с другом по каждому конкретному аспекту, такой диалог и такая готовность слушать и понимать друг друга будут, несомненно, способствовать проведению, по крайней мере, общего курса - будь то в Ираке, на Ближнем Востоке или в каком-либо другом регионе мира.
Г-н Министр, благодарю Вас за участие в нашей беседе.
____________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
Сергей Лавров: Россия открывает Украине путь в НАТО ("Handelsblatt", Германия)
Сергей Лавров: Реформы усилят значимость ОБСЕ ("The Financial Times", Великобритания)
Сергей Лавров: Россия и Германия: воплощая стратегическое партнерство ("Frankfurter Allgemeine Zeitung", Германия)
Сергей Лавров: Не только смена вывески ("Focus", Германия)
Сергей Лавров: Что нужно сильной России? ("The Wall Street Journal", США)
