У Джорджа Буша (George W. Bush) бывают, возможно, видения, но он не ясновидец. Когда четыре года назад он встретился с Владимиром Путиным в первый раз, американец сказал: 'Я посмотрел российскому президенту в глаза и увидел его душу, и я пришел к выводу: этому человеку можно доверять'.
Межу тем, русскую душу порой очень трудно понять, и Буш был вынужден серьезно предупредить главу Кремля из-за его автократического курса.
Подспудная война
Он благоразумно сделал это еще в прошедший понедельник с тем, чтобы сконцентрировать свое внимание на встрече в Братиславе на том, что в настоящее время представляет собой единственное связующее звено между двумя ядерными державами: на борьбе против международного терроризма и, особенно, на проблеме предотвращения распространения ядерных материалов.
Если брать за мерку этот бич новейшего времени, то может показаться, что российско-американские отношения после встречи в верхах способны сделать мир более безопасным. Но в тот момент, когда Буш и Путин клялись на публике, что они за мирное сосуществование, во всю бушевала своего рода подспудная война.
Сильная перестрелка идет во вторых эшелонах, и это говорит о сути двусторонних отношений больше, чем банальное появление в столице Словакии. Многие россияне не доверяют самопровозглашенному экспортеру демократии Бушу, миссионерскому рвению США, которые одновременно браконьерствуют в зоне исконных интересов Москвы: в Средней Азии, на Кавказе, на Украине.
Досада Путина
Американцы, в свою очередь, с все большим недовольством наблюдают, как Путин наносит ущерб их интересам. Глава Кремля настойчиво продолжает ядерный бизнес с Ираном, верит в миролюбивость Тегерана; он поставляет вооружение Китаю и Сирии, подвергает мелочной опеке средства массовой информации, использует российские судебные органы с тем, чтобы добиться успеха в деле ЮКОСа.
И он в целом закрывает доступ к российским сырьевым ресурсам зарубежным концернам. Все это вызывает недоверие в Вашингтоне, символом чего становится поправка Джексона-Вэника (Jackson-Vanik), принятая еще в годы 'холодной войны' и до сих пор накладывающая ограничения на торговлю между США и Россией - к большой досаде Путина.
Разлад настолько велик, что сенатор Джон Маккейн (John McCain) требует исключить Россию из членов группы влиятельных государств, 'Большой восьмерки'. Подходит ли соглашение об антитеррористической борьбе в качестве средства для устранения разногласий?
Если бы не Путин
Конфронтацию с Москвой не может позволить себе даже Вашингтон. Бывшая сверхдержава Россия, конечно, уже давно в историческом плане перешла в более низкую категорию региональной державы, обладающей ядерным оружием. Но громадная страна все еще имеет достаточно большое значение, чтобы мир мог получать выгоду от согласованности в российско-американских отношениях.
На Ближнем Востоке, где Россия является частью международного квартета, в Совете безопасности ООН, где Россия может блокировать санкции против Ирана или Судана, в борьбе против распространения материалов, пригодных для производства ядерного оружия.
Намерение Буша в будущем больше прислушиваться к советам других, может также стать подходом к новому приемлемому диалогу, к стратегическому союзу с Москвой. Если бы не Путин.
Отсутствие внешнеполитических целей
В то время как склонный к нравоучениям президент США следует, будто примерный ученик, своему видению демократического мира во главе с США, его российскому коллеге не хватает долгосрочной стратегической цели. Глава Кремля, в частности, стремится закрепить за собой роль политического актера мирового уровня.
Однако концептуальный недостаток российской внешней политики значительно ослабил влияние Москвы, и российский медведь в последнее время создавал, скорее, впечатление поверженного гиганта, который все еще инстинктивно размахивает лапами.
События на Украине стали символическим доказательством того, сколь велика притягательная сила западной демократии -
и как мала она, что касается российского руководства.
Совместная антитеррористическая борьба
Ситуацию можно изменить, но для этого Путин должен занять другую позицию, он должен превратить Россию в рыночную страну со свободной экономикой, в которую бы не вмешивалось государство, где бы активно насаждались, а не сворачивались принципы правового государства и демократии. Только таким образом можно сделать надолго страну привлекательной и в региональном, и в глобальном плане.
Уже несколько недель после смены режима в Киеве показали, что свобода не абстрактное понятие, что она выражается в долларах и евро. Экономический потенциал США и России в отношениях между двумя странами в целом еще не исчерпан, и Путин сделал бы правильно, исходя из национальных интересов, если бы двусторонние отношения не ограничивались бы только совместной антитеррористической борьбой.
Спустя 20 лет после начала перестройки и гласности бывшие системные противники стоят перед трудным выбором. Совместная борьба против террора - важный фундамент. Однако Россия в глобальной системе безопасности может играть тем более серьезную роль, чем больше она будет признавать демократию. Это дал ясно понять президент США перед саммитом в Братиславе.
