'Я не могу предсказать вам действий России, - сказал в 1939 году Уинстон Черчилль, отчеканивая одно из своих наиболее запоминающихся изречений, - это секрет, покрытый тайной, находящейся внутри загадки; но, возможно, к нему есть ключ. Этот ключ - национальные интересы России'.
Но туда, куда не осмелился заглянуть Черчилль, по крайней мере, публично, на прошлой неделе совершили путешествие руководители Центра дипломатических исследований министерства иностранных дел - информационно-аналитического подразделения МИДа, дающего ежегодные прогнозы и оценки того, что ожидает Израиль в предстоящем году.
Генеральный директор министерства иностранных дел Рон Прозор заявил, что, в соответствии с оценками Центра, представленными Комитету кнессета по обороне и иностранным делам, Россия стремится занять в ближневосточном регионе более важное место, и будет делать это, постепенно сближаясь с арабским миром.
Руководитель Центра Гарри Кней-Таль сказал, что роль России в ближневосточном дипломатическом процессе возрастает, она больше не согласна играть роль сводной сестры 'четверки', которую затмевают США, ЕС и даже ООН. Россия хочет играть более важную роль, приличествующую ее взглядам на себя как на мировую державу, постепенно приходящую в себя от шока, вызванного распадом Советского Союза, и все чаще громко заявляющую о себе.
Став когда-то членом 'четверки' как бы по умолчанию, благодаря тому, что дипломаты называют эффектом 'я тоже', Москва сегодня становится все более настойчивой, а не просто следует за Европой.
Однако Россия остается все той же загадкой, о которой почти 70 лет назад говорил Черчилль. Для значительной части мира, и конечно, для большинства израильтян, Россия настолько же загадочна, насколько США и ЕС предсказуемы и прозрачны.
В то время, как предсказуемость вызывает доверие, поскольку предсказуемые игроки обычно действуют в определенных рамках, загадочность порождает неопределенность. Поскольку мысль не выносит неопределенности, ключ к возможному поведению можно найти, обратившись к прошлому опыту.
Израильтяне, как и большинство других народов мира, не знают точно, как относиться к Владимиру Путину, не понимают, чего он добивается. Однако они помнят его коммунистических предшественников. Они были русскими, он тоже русский. Они ухаживали за арабами в ущерб Израилю; поэтому и Путин, видимо, занимается тем же.
Однако заместитель генерального директора министерства иностранных дел Марк Софер, возглавляющий отдел Центральной Европы и Евразии, говорит, что это не обязательно должно быть так.
'Я согласен с анализом нашего исследовательского департамента о том, что Россия будет стараться улучшить свои отношения с арабским миром, однако я не могу согласиться с некоторыми комментариями средств массовой информации, в которых утверждается, что это будет делаться в ущерб Израилю', - заявил он.
Если следовать этой точке зрения, то если Индия и Китай могут поддерживать хорошие отношения как с Израилем, так и с арабскими странами, то это может делать и Россия. Одно не исключает другого, хотя часто говорят об обратном.
Те, кто приводит доводы в пользу такого исключения одного другим, похоже, основывают свои оценки на прошлом поведении Советов, экстраполируя его на настоящее. Именно поэтому решение России продать современные зенитные ракеты Сирии вызвало в Иерусалиме такое оцепенение, такое заламывание рук с криками 'опять они за старое', такое количество статей о кризисе в отношениях с Кремлем.
Израильтяне с советских дней знают лишь одну модель поведения России в продаже вооружений. Тогда Москва не только до зубов вооружала Дамаск, но и обеспечивала ему дипломатическое прикрытие в крестовом походе против Израиля. В те времена роль Советов была абсолютно отрицательная: вооружать врагов Израиля и препятствовать процессу примирения.
Поэтому не удивительно, что и Мадридская конференция, и переговорный процесс в Осло, и даже попытки переговоров с Сирией (неудачные, как и все эти процессы) имели место после распада Советского Союза. Просто в те моменты Советов не оказалось рядом, чтобы ставить палки в колеса дипломатии.
Поэтому сегодня Россия, по крайней мере, в соответствии с иерусалимской интерпретацией российских намерений, снова решила вооружать Сирию.
Следует ли из этого, что Москва опять возобновит свои действия в качестве 'региональной помехи'?
Софер так не думает. По его словам, сделка по продаже оружия Сирии не имеет никакого отношения к процессу мирного урегулирования. Он говорит: 'Трудно найти те палки, которые Сирия ставит в колеса мирного процесса, мешая ему двигаться вперед'.
Это само по себе немалое достижение.
Одна из причин, по которой израильтяне несколько лет назад согласились на включение России в состав 'четверки', состояла (по заявлениям израильских официальных представителей того времени) в том, чтобы ограничить возможности Москвы плести интриги. Сторонники такого включения считали: надо дать русским конструктивную роль за столом переговоров, и Кремль вряд ли станет играть деструктивную роль вне рамок переговорного процесса и пытаться этот стол опрокинуть.
Нельзя недооценивать способности России свести всю работу на нет. Да, Россия сегодня не та мировая сверхдержава, какой был когда-то Советский Союз. Но она остается ядерной державой, крупнейшей в мире страной с населением в 145 миллионов человек. Несмотря на мириады своих проблем, Россия на мировой арене - это не Молдавия и не Албания.
Если бы Россия хотела ставить палки в колеса, как в советские дни, она могла бы чрезвычайно затруднить переговорный дипломатический процесс благодаря своим существенным связям с арабами и своей роли в Совете Безопасности ООН.
Например, Россия могла бы вносить на рассмотрение ООН антиизраильские резолюции, продавать арабским режимам баллистические ракеты, по сравнению с которыми сирийские зенитные ракеты выглядели бы как новогодние хлопушки, использовать давление на руководство палестинской автономии для ужесточения позиции Палестины. Короче говоря, Путин мог бы предпринять реальные шаги во вред интересам Израиля.
Кремль этого не сделал. Этим отчасти объясняется то, почему Израиль не раздул продажу Сирии ракет 'Стрелец' до размеров масштабного кризиса. Действительно, когда Ариэль Шарон на недавней пресс-конференции объявил о том, что Израиль был проинформирован о намерении русских осуществить эту сделку, он очень тщательно подбирал слова. 'Мы недовольны продажей оружия Сирии, особенно продажей современных систем, которые Россия намерена поставить в Сирию, поскольку в итоге эти системы могут оказаться в руках террористических организаций', - заявил он.
Несмотря на российские заверения в том, что в системах предусмотрены меры безопасности, гарантирующие то, что данное оружие не будет передано террористам, Шарон сказал: 'Мы, конечно, обеспокоены, и считаем, что это (сделка) не должно произойти. Мы находимся в постоянном контакте с русскими в целях урегулирования данного вопроса и обеспечения того, чтобы это оружие не попало в руки террористических организаций, расположенных в Ливане'.
Шарон заявил лишь о 'недовольстве' Иерусалима по поводу сделки. Он не дал никакого намека на то, что данная проблема привела к кризису в израильско-российских отношениях.
На самом деле, заявляя о том, что Израиль 'находится в постоянном контакте с русскими в целях обеспечения того, чтобы данное оружие не попало в руки террористических организаций, расположенных в Ливане', он, похоже, хотел намекнуть, что стороны обсуждали меры безопасности, гарантирующие сохранность ракет от организации 'Хезболла' и прочих террористических группировок.
К данным мерам безопасности относится установка ракет на бронетранспортерах таким образом, что при их демонтаже они окажутся непригодными к эксплуатации.
Что касается вопроса о том, какие мотивы стоят за этой сделкой по продаже оружия Сирии, здесь выдвигаются самые разные теории, начиная от стремления Москвы занять более активную и наступательную позицию против американской гегемонии в однополярном мире. Говорят также о желании Москвы ущипнуть США за больное место, получить средства для дальнейшего развития оборонной промышленности. Выдвигается и теория уязвленной национальной гордости: Россия считает, что, как и США или Китай, имеет право продавать оружие своему историческому союзнику, не спрашивая на это чьего-либо разрешения.
Какая бы причина ни являлась основной, согласно оценкам Центра МИД, данная продажа оружия не мотивирована, как в советские времена, стремлением навредить израильским интересам. Москва продает оружие по самым разным причинам, но, согласно данной точке зрения, отнюдь не из желания заставить Израиль морщиться. Это может стать побочным эффектом сделки, но не основным мотивом.
Данная оценка помогает объяснить следующее обстоятельство. Несмотря на недовольство Шарона, несмотря на привлечение к данной проблеме Соединенных Штатов, которые постарались убедить Москву отказаться от этой сделки, страны не отзывали своих послов, сотрудничество в других областях, включая сферу безопасности, от этого не пострадало, а двусторонние отношения поддерживаются на прежнем уровне.
'Взаимоотношения с Россией чрезвычайно многогранны и, как и с любой крупной державой, непросты, - говорит Софер, - объем нашего товарооборота составляет 1,3 миллиарда долларов, не включая нефть; он больше, чем объем торговли России со всеми ближневосточными странами, вместе взятыми'.
'В Израиле проживает более миллиона русскоговорящих граждан с прочными культурными и семейными связями с Россией, - отмечает он, - откройте любую газету, и вы обнаружите, что в Израиле одновременно в любой момент времени проходит пять-шесть культурных мероприятий с участием России. Мы очень тесно взаимодействуем с Россией по большому кругу крайне важных для наших стран проблем, включая такие, как безопасность и борьба с терроризмом. Эти взаимоотношения постоянно развиваются'.
И, по словам Софера, ни Москва, ни Иерусалим не заинтересованы в том, чтобы подвергать эти отношения опасности.
____________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
Убеждая Путина ("The Jerusalem Post", Израиль)
