Тысячи мужчин регулярно избивают своих жен. Каждые несколько дней или недель мужчина убивает свою жену. Мужчины убивают проституток, превращают женщин в секс-рабынь, насилуют их, пристают к ним на работе, на пляже, на улице. Мужчины, контролирующие центры власти, сохраняют экономическую дискриминацию женщин в обществе.
Теоретически, женская половина общества находится под постоянной угрозой со стороны мужской половины. Но никому не приходит в голову предложить введение ночного комендантского часа для мужчин, когда, например, в округе действует серийный насильник. Никто не посмеет также предложить, чтобы мужчина в обязательном порядке подписывал обязательство об отказе от насилия под угрозой тюремного заключения или увольнения с работы. Столь же фантастическим выглядит предложение держать всех мужчин в превентивном заключении. То же относится к идее проводить курсы по изживанию из мужского сознания отношения к женщине, как к частной собственности.
Общество и те, кто принимает решения, предпочитают изживать гражданское насилие, исходя из места злоумышленника и его жертвы в обществе. А решение о том, что угроза - физическая, эмоциональная или экономическая - перестает быть личным делом и становится стратегической, то есть подрывает основы общества, начинает носить политический характер. Это не точная наука. Средства по предотвращению или ликвидации такой угрозы зависят от этого решения.
В общественной атмосфере, сложившейся в Израиле в 2001 году, действия палестинских подрывников-смертников рассматривались как стратегическая угроза. Страх, испытываемый каждым, был самоочевиден. Тот факт, что этот страх подпитывался невежеством, сознательным недосмотром и жестокостью израильской оккупации, не делал его менее реальным. Но творцы израильской политики манипулировали страхом и продолжают это делать. Они подавали угрозу в отношении израильских граждан как стратегическую угрозу самому существованию государства. Они воспользовались вполне обоснованным ужасом, который испытывали многие люди, чтобы выдвинуть свое решение проблемы страха и угрозы - разделительный забор.
Они использовали коллективный страх перед террористами-смертниками, чтобы представить забор, пролегающий по деструктивному маршруту и вторгающийся на чужую территорию, как единственное возможное решение. Между тем, суть забора и маршрут его пролегания были определены не на основе реальной угрозы, а исходя из планов Израиля в области политики и владения землей.
Сооружение разделительного забора осуществляется в духе доминирования, который сформировался здесь с 1947 года и не претерпел изменений даже в годы политических переговоров конца 20-го века. Согласно израильской пропаганде, Израиль - жертва нападений, и, таким образом, может делать все, чтобы защитить себя. Нет никакой связи между субъективными ощущениями жертвы и объективно присущими Израилю военной силой и прочным международным статусом. Маршрут забора, независимо от одобрения или осуждения его Верховным судом, явно преследует намерение аннексировать палестинские земли. Эти намерения не только не исчезли в 1994 году, когда были заключены соглашения Осло, но даже усилились.
Израиль узурпировал земли израильских арабов и передал их евреям, лишил арабов доступа в районы, получившие статус государственных земель, и изгнал палестинских жителей Западного берега с земель, которые были определены как земли для еврейских поселенцев. Теми же методами наносится непоправимы ущерб частным и общественным палестинским землям, прилегающим к забору. Процесс строительства, сопряженный с выкорчевыванием деревьев и саженцев, уничтожением теплиц и колодцев, свидетельствует о высокомерии и презрении к любому, кто не является евреем, а также к позиции мирового сообщества. Все это входит составной частью в генеральный план узурпации, проводимый как открыто, так и скрытно.
Прикрываясь медоточивым военным термином 'гуманитарные проходы' (через забор), Израиль превращает цветущие палестинские территории в пустыню, что цинично ставит с ног на голову старинное утверждение. Несмотря на постоянные разговоры о его 'временном характере', забор демаркирует границу между Израилем и государством, превращенным в зоны заключения, а также между этими зонами и поселениями.
Воздвигнутая часть забора продолжает источать деструктивную энергию, но забор никогда не будет достроен. Даже когда закончится его сооружение, он будет служить политике аннексации, узурпации и разделения. Он будет оставаться причиной многих бед. Кроме того, особенно в ходе переговоров о выводе израильской армии из того или иного города, складывается впечатление, что палестинцы привыкли к тому, что их лишают собственности, и смирились с этим. Однако пройдет период адаптации, и продолжающееся отчуждение породит новый этап восстания. А это, в свою очередь, приведет к еще более унизительным израильским 'решениям', которые надолго отодвинут возможность достижения справедливого мира.
