Когда Михаил Горбачев точно 20 лет назад вступил на должность Генерального секретаря КПСС, он хотел с помощью перестройки и гласности реанимировать Советский Союз. И все же в историю он вошел совсем иначе - как невольный могильщик Советского Союза, невольный освободитель Восточной Европы, как невольная повивальная бабка единства Германии.
Несмотря на то, что советский лидер как никто иной в XX веке изменил ход мировой истории, ему все-таки не хватает, по известному определению философа Якоба Буркхардта, решающего атрибута для исторического величия: Горбачев завершил эпоху, вместо того чтобы начать новую. Поэтому государственные и партийные лидеры Китая из развала Советского Союза извлекли для себя урок: при всей готовности к экономическим реформам не идти ни на какую политическую либерализацию. О свободах в первые годы правления Горбачева китайцам до сих пор приходится только мечтать.
Западная политика исходит, в основном, из того, что китайцы мирятся у себя с партийной диктатурой, пока их материальное положение продолжает быстро улучшаться. Мы уже практически не воспринимаем Китай как коммунистическую державу. Однако в Срединной империи мы видим все те имперские преграды развития, когда-то сформулированные знаменитым французским советологом Элен Каррьер д'Анкос: растущее противоречие между центром и периферией, жестокое подавление национальных меньшинств, политика силы в отношении всех стремлений к независимости на окраинах гигантской страны (Тайвань!).
Парадоксально, но то, что мы на Западе быстро забываем, никогда не забывают правители в Пекине. Они знают, на какой взрывоопасной смеси находятся. Поэтому вместе со своими товарищами из Пхеньяна, Гаванны и Ханоя они остались последними в мире, кто до сих пор боится Горбачева.
