Масхадов был главной жертвой проводимой Путиным стратегии по демонизации чеченского сопротивления
Фигура Аслана Масхадова всегда становилась источником полемики, что, возможно, больше объясняется общей слабостью его позиции, чем истинной двойственностью его поведения. С точки зрения обычного чеченца, выдвинуть основное обвинение в адрес рассматриваемого нами персонажа совсем несложно: Масхадов не сумел поддержать процесс обретения республикой независимости, когда в начале 1997 года получил на выборах ясную поддержку своих соотечественников. Но здесь стоит еще посмотреть, не лежит ли частично вина на самих чеченцах, которые в трудные времена смыкают ряды вокруг своего предводителя, а когда становится немного легче - отворачиваются от него.
В трехлетний предшествовавший возобновлению войны период неспособность Масхадова во многом была связана с нарастающими в стране мощными дестабилизирующими силами. И имя одной из них: Кремль. Российские правители, ничуть не склонные к выполнению оговоренных в 1996 году обещаний о помощи, практически оставили без внимания выдвинутые в то время Масхадовым предложения: 'Россия - великая держава. Она близка нам, и сегодня мы объединяемся с ней экономически. Я гораздо больше связываю себя с Россией, чем с Западом и исламским миром'. В ответ Москва, не раздумывая, выжгла землю под ногами президента сепаратистской республики, и одновременно с этим позаботилась - подобно тому, как США с моджахедами и Израиль с 'ХАМАС' - о росте самого необузданного исламизма.
Отношения Масхадова с этим последним также становились источником противоречивых оценок. Чеченский президент был вынужден вести тонкую двойную игру: одна из них была направлена на то, чтобы показать, что он контролирует своего основного соперника - Басаева, другая была основана на стремлении держать с ним дистанцию. И в том, и в другом случае Масхадов сыграл неудачно, доказательством чему стала попытка унять Басаева, проведя его эфемерное назначение на пост премьер-министра. Масхадов становился объектом критики для всех: в то время как одни обвиняли его в близости к ваххабитам, другие упрекали его в том, что он не идет этим, последним, на уступки. Не было недостатка и в тех, кто заявлял, что он слишком уж поддается давлению Москвы.
Политическое поражение Масхадова также было отмечено полемикой. Несмотря на то, что в 1997 году он выступил за демократический парламент и разделение властей, все закончилось введением шариатского суда. В сентябре 1998 года Басаев потребовал отставки президента, обвинившего полевых командиров, сторонников ваххабизма, в усложнении ситуации в республике. В начале 1999 года Масхадов, неоднократно становившийся объектом покушений, удостоился, кроме всего прочего, многочисленных обвинений в отклонении от правильной исламской линии. Колебания в проводимой политике нашли свое отражение в заявлении о том, что в трехлетний срок Чечня станет исламским государством.
В определенном смысле картина прояснилась после того, как осенью 1999 года российские военные вошли в Чечню, что привело к незамедлительным последствиям: Масхадов объявил о создании того самого исламского государства. Учитывая, что чеченское сопротивление не получило практически никакой поддержки, кроме как от сторонников ваххабизма, президент превратился в заложника последних. Это обстоятельство оказалось четко отражено в унификации военного командования вокруг фигуры Басаева. Несмотря на то, что Масхадов не прекратил принимать меры против распространения ваххабизма, когда наступил момент объяснить его нерешительность по этому вопросу, Масхадов сослался, как на вполне объяснимое усложнение ситуации, к которому могли привести более радикальные действия, так и на отсутствие необходимых средств для борьбы с этим течением.
В итоге Масхадов стал главной жертвой проводимой Путиным стратегии: демонизации чеченского сопротивления, на которое одновременно навешивался ярлык терроризма и исламского фундаментализма. Не забывайте, что Путину нравится повторять: с террористами переговоры не ведутся, террористов уничтожают. Утонченность анализа российского президента нашла свое отражение в словах, произнесенных после событий в театре на Дубровке: 'Вести переговоры с Масхадовым - это то же самое, что вести переговоры с Бен Ладеном'.
Здесь необходимо подчеркнуть, что, несмотря на свои контакты с самыми 'высокогорными' отрядами сопротивления, Масхадов постоянно выказывал свою готовность к политическому диалогу без каких-либо предварительных условий и всегда отвергал использование силовых методов против мирного населения. Собрав воедино все эти ниточки, вряд ли можно утверждать, что, после первоначальной эйфории, Москва получит явную выгоду от смерти Масхадова. В этом контексте можно напомнить еще одно недавнее событие - убийство в 1996 году Дудаева придало силы чеченскому сопротивлению; со смертью Масхадова исчезает политический собеседник, и открывается путь к явно насильственным методам борьбы. Не останется больше места для повторения игр, с иронией описанных Борисом Кагарлицким: 'Каждый раз, когда в Чечне что-нибудь происходит, нам говорят, что виноват в этом Масхадов. Когда же речь заходит о мире, нам, напротив, говорят, что Масхадов ничего не контролирует'.
Карлос Таибо - профессор политологии Мадридского Университета Комплутенсе.
____________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
Куда идет Россия Путина? ("Madrid Digital.info", Испания)
Карлос Таибо: Бесконечное лицемерие ЕС в отношении Чечни" ("Rebelion", Испания)
Карлос Таибо: 'На Украине мы присутствуем при столкновении двух схожих элит' ("Rebelion", Испания)
Завтрак Путина ("La Vanguardia", Испания)
И снова Чечня ("La Vanguardia", Испания)
___________________________________________________________
Смерть Масхадова ("The Washington Post", США)
После Масхадова ("Frankfurter Allgemeine Zeitung", Германия)
Убийство, которое на руку как Кремлю, так и радикальным исламистам ("Le Monde", Франция)
Масхадов: Смерть патриота ("The Wall Street Journal", США)
Путин допустил убийство Масхадова ("Die Zeit", Германия)
Пиррова победа Путина ("Sueddeutsche Zeitung", Германия)
Потеря для русских ("Berliner Zeitung", Германия)
Чеченская война - Немезида России ("Daily Times", Пакистан)
Чечня: Война без правил ("Die Presse", Австрия)
Москва опасается интенсификации конфликта в Чечне ("Le Figaro", Франция)
Что будет после Масхадова ("Arab News", Арабская пресса)
Чеченские сепаратисты клянутся продолжать войну ("The Times", Великобритания)
Путин борется против мира в Чечне ("El Mundo", Испания)
Кавказ: Ведьмин котел вот-вот взорвется ("Frankfurter Rundschau", Германия)
Новым лидером чеченских сепаратистов будет не Басаев ("The Guardian", Великобритания)
Обещание тотальной войны ("Liberation", Франция)
Что ждет Чечню? ("The Times", Великобритания)
Кремль доведет войну до кровавого конца ("Helsingin Sanomat", Финляндия)
Влияние чеченской войны на регион ("The Washington Post", США)
Чечня: переговоры на языке оружия ("Turun Sanomat", Финляндия)
Мертвые герои живут дольше ("Der Standard", Австрия)
Гибель повстанца вызвала дебаты относительно стратегии для Чечни ("The New York Times", США)
'Это оскорбление для всего чеченского народа' ("Liberation", Франция)
Чечня: Стратегия Европы ("Frankfurter Rundschau", Германия)
Чечня, загнанная в угол ("The Financial Times", Великобритания)
Убийство Масхадова: двусмысленная победа России ("Il Мessaggero", Италия)
Масхадов - умеренный лидер, который хотел мира ("Le Figaro", Франция)
Россия и Чечня ("The International Herald Tribune", США)
Масхадов - талантливый военный, не устоявший перед исламистами ("The Times", Великобритания)
Масхадов - жертва российских и исламских радикалов ("The Guardian", Великобритания)
Масхадов ("Die Welt", Германия)
Смертельный враг Кремля ("Frankfurter Allgemeine Zeitung", Германия)
Москва ликвидирует президента чеченских сепаратистов ("Liberation", Франция)
