March 14, 2005; Page A16
ЛОНДОН. - Впервые на крупных соревнованиях на уровне всей страны я выступил тридцать лет назад, на чемпионате Советского Союза среди юниоров. Двадцать лет назад в Москве я стал самым молодым чемпионом мира в шахматной истории. На прошлой неделе в Испании я в последний раз играл в 'серьезные шахматы', в девятый раз став победителем супертурнира в Линаресе. После трех десятилетий в профессиональных шахматах, два из которых я занимал первое место в мировом рейтинге, я принял решение уйти из профессионального шахматного спорта.
В наше время не совсем нормальным считается, когда кто-то уходит, в тот момент, когда находится на самой вершине; однако у меня есть цель, и эта цель - совершить в жизни что-то большее. Предоставим другим судить, что я уже совершил и чего мне удалось достичь, но сейчас я чувствую, что в шахматах больше не играю существенной роли. Поскольку политический хаос в шахматном мире не дает никакой возможности организовать единый мировой чемпионат, мне остается лишь ограничиться повторением уже неоднократно пройденного.
Я всегда ставил перед собой амбициозные цели, и большинства из них мне посчастливилось достичь. За шахматным столом я достиг всего, чего можно - едва ли не большего, чем кто-либо еще до меня, - но в мире остаются и другие сферы, где мои действия еще могут дать результат, где я могу ставить перед собой новые цели и найти новые направления приложения моих усилий. Мне всего сорок один год, я верю, что могу достичь еще очень многого, и опыт моей шахматной карьеры стал для меня прекрасным фундаментом. Опираясь на него, можно взяться и за решение новых проблем.
* * *
В последние несколько лет я провел немало времени за написанием серии книг под общим названием 'Мои великие предшественники' (My Great Predecessors). Изучая развитие шахматных идей через призму жизни величайших шахматистов прошлого, таких, как Эммануил Ласкер (Emanuel Lasker) и мой учитель Михаил Ботвинник, я понял, что шахматы научили меня понимать все аспекты нашей жизни - и что шахматы могут научить этому и других.
Анализ шахматной истории, который я таким образом провел, был прекрасно дополнен в моем мозгу обширным опытом игры против компьютеров. Уже более пяти десятилетий, с самых первых дней, когда принципы работы электронно-вычислительных машин только формировались, шахматы по праву признаны уникальным полем битвы разума против разума. Мир следил за моей игрой против Deep Blue, Fritz'а и Junior'а как за соревнованием между человеком и машиной; через эти матчи люди старались понять, как 'думают' компьютеры. Мне самому этот опыт помог осознать, как происходит процесс принятия решений у человека. Каждую секунду компьютеры просматривали миллионы вариантов и делали единственно верные с математической точки зрения ходы - и все же человек, способный за секунду проанализировать не более двух-трех позиций, мог успешно соревноваться с мощнейшими машинами, потому что на его стороне были интуиция и опыт.
Природа процесса принятия решения исследована пока еще слабо, и меня целиком захватила возможность использовать свой опыт для освещения этих вопросов. Сейчас я работаю над книгой о том, как жизнь повторяет ходы на шахматной доске - осенью этого года она выйдет в Америке в издательстве Penguin. В ней я анализирую уникальные формулы, которые люди используют в процессе мышления и решения проблем - например, как влияют на обработку информации человеком такие категории, как надежда и сомнение, или как начинает действовать человек в кризисной ситуации. Я надеюсь, что кому-нибудь книга поможет совершенствовать свой мыслительный процесс.
В последние годы темой ряда моих выступлений стало повторение шахматных ситуаций в жизни - особенно в том, что касается делового и стратегического мышления. Мои выступления вызвали бурю откликов, из которых я многое почерпнул и в результате имею возможность провести некоторые важные параллели - например, в чем состоит разница между стратегией и тактикой; как тренировать интуицию; и как в эру господства аналитического мышления сохранить в себе творческое начало.
Особенно интересна тема интуиции. Когда я изучал матч на первенство мира 1894 года между Ласкером и Вильгельмом Стейницем (Wilhelm Steinitz), я просмотрел также их собственные послематчевые комментарии и замечания других великих шахматистов того времени. Все они в анализе партий сделали больше ошибок, чем те, кто играл, сделали их во время игры! Решения, принимаемые игроками во время игры интуитивно, в большинстве случаев были правильными - даже в большем количестве случаев, нежели после матча, когда у них было сколько угодно времени на анализ.
* * *
Чем больше времени я провожу за изучением бескрайнего океана человеческой мысли, тем труднее становится мне ограничивать сферу приложения своих сил шестьюдесятью четырьмя черно-белыми клетками шахматной доски. Затрата огромного количества моих сил на то, чтобы остаться на вершине, со временем стала приносить и мне, и шахматному миру все меньше и меньше пользы. Каждый год успевать за более молодыми соперниками, последовавшими моему методу неустанной подготовки с использованием компьютеров, становится все труднее. Партию с самого начала нужно 'видеть' на десятки ходов вперед, а в голове необходимо постоянно держать непрерывно пополняемую 'базу данных' с десятками тысяч ходов.
Кроме всего прочего, у меня будет оставаться больше времени на то, чтобы проводить в жизнь давно задуманные и взлелеянные шахматные проекты - например, повышение роли шахматной игры в образовании. Американским Шахматным фондом Каспарова (Kasparov Chess Foundation) поддерживается внедрение шахмат в школы и проводится работа над проектом школьного курса шахматной игры. Шахматы могут очень многому научить мир, особенно молодых его представителей, которым как никому поможет в жизни высокая дисциплина мышления, умение отделять соревнование от сражения и предвидеть последствия принятых ими решений. Многочисленные исследования показали, что дети, с ранних лет играющие в шахматы, показывают на экзаменах лучшие результаты и даже лучше ведут себя. Шахматы стимулируют воображение, повышают расчетные возможности мозга и улучшают концентрацию.
И все же главную роль в том, что я принял решение приложить свои усилия за пределами шахматного стола, сыграл мой интерес к политике. Уже много лет я активно поддерживаю развитие демократии в России, и в свое время я даже занимался политической деятельностью. Теперь же у меня будет возможность отдать ей столько же сил и заниматься ей столь же решительно и страстно, как раньше я занимался шахматами.
Я верю в то, что и на политическом поприще мой талант и опыт найдут достойное применение. Это не случайно, потому что именно шахматисты развивают в себе способность видеть всю доску целиком. Многие политики настолько сильно концентрируются на одной отдельно взятой проблеме или даже аспекте проблемы, что оставляют без внимания возможность того, что, даже решив проблему, они могут столкнуться с другой, которая до сего момента остается в тени и кажется никаким образом не связанной с первой. Для шахматиста же видеть полную картину - совершенно естественное состояние. Не так давно Збигнев Бжезинский (Zbigniew Brzezinski) назвал геополитику 'большой шахматной доской', и его аналогия во многом справедлива. Для победы в шахматной партии недостаточно иметь одно решение; для формирования всеобъемлющего стратегического решения необходимо должным образом рассматривать каждый фактор.
Как любого другого, меня повергает в отчаяние количество проблем, с которыми сталкивается сегодня наш мир, но меня также беспокоит и еще большее количество решений, предлагаемых для этих проблем, и то, что слишком многие из этих решений выставляются их авторами как нечто совершенно исключительное. Такие люди не смотрят на всю доску - они концентрируют свое внимание на определенном узком сегменте и, как следствие, предлагают 'узкие' решения. Нашим лидерам не хватает способности мыслить более амбициозно.
* * *
Наше время - время амбициозных решений. Победа на Украине и преображение Ближнего Востока - лишь самые яркие признаки того, насколько глубоко господство демократии в мире - и с экономической, и с военной, и с моральной точек зрения. И это ее влияние мы должны использовать для того, чтобы поставить себе глобальную задачу - положить конец эпохе самодовольства и конформизма, олицетворяемую Организацией Объединенных наций. В политике, как и в шахматах, как и в бизнесе, как и в военном деле, преимуществом надо пользоваться, причем быстро - в противном случае преимущество теряется. Впервые в мировой истории мы имеем возможность поставить тирании мат, ибо инициатива на стороне демократии.
В моей родной стране, правда, пока все не совсем так. Россия вошла в состояние кризиса, и сейчас каждый уважающий себя человек должен восстать против диктатуры Путина и сопротивляться ей. В российской политике обосновалось слишком много генералов и полковников и слишком мало интеллектуалов (а это симптом более серьезного недуга, ибо даже шахматы в упадке). Надеюсь, что моя способность мыслить стратегически поможет моей родной стране. Сейчас мы должны быть вместе, объединиться и создать реальную демократическую оппозицию путинскому режиму. Теперь я могу привнести в этот процесс не только свое имя и свои советы, но и свое активное участие.
* * *
Какую конкретно роль я буду играть в российской политике, пока еще неясно. Уже сейчас меня волнует предстоящее мне новое стратегическое сражение на более крупной доске, но в то же время я осознаю, что это будет не игра, а настоящее сражение за будущее моей страны. Я готовлюсь вступить в сражение всей моей жизни, и, смотря на своего восьмилетнего сына, понимаю, что выше тех ставок, что будут в этой игре, невозможно и представить.
Многие состоятельные россияне посылают своих детей учиться за границу - подальше от опасностей, порождаемых нашей авторитарной властью. Однако у большинства моих соотечественников нет такой возможности, и, хотя она есть у меня, я хочу, чтобы мой сын вырос в стране, в которой он родился. Я не хочу, чтобы его забрали в армию, заставив участвовать в незаконной войне, и не хочу, чтобы он жил под пятой диктатуры и боялся репрессий. Я хочу, чтобы мой сын жил в свободной стране и гордился своей страной и своим отцом.
Я ухожу из шахмат не затем, чтобы баллотироваться на президентский пост или добиваться для себя каких-нибудь других высоких должностей, хотя сейчас я не готов ничего исключать. Я ухожу затем, чтобы встать в активную оппозицию нашему авторитарному режиму и помочь стране измениться к лучшему. В России еще миллионы таких же людей, как я, и они так же хотят, чтобы пресса была свободной, чтобы людьми правили по закону, и чтобы на выборах шла справедливая борьба. Борьба за этих людей и за то, чтобы все это стало реальностью, и станет моей новой работой.
Автор статьи - редактор и обозреватель Wall Street Journal, председатель 'Комитета 2008: Свободный выбор' и сопредседатель Всероссийского гражданского конгресса.
___________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru:
Гарри Каспаров: Московский Калигула ("The Wall Street Journal", США)
Каспаров опасается 'жестокой диктатуры' ("Die Welt", Германия)
Каспаров намерен 'поставить мат' Путину ("BBC", Великобритания)
Гарри Каспаров: Свобода предпринимательства по-русски ("The Wall Street Journal", США)
Гарри Каспаров: Умиротворители Путина ("The Wall Street Journal", США)
Гарри Каспаров: Путин должен уйти ("The Wall Street Journal", США)
Гарри Каспаров: Террор против открытости ("The Wall Street Journal", США)
Гарри Каспаров: Хватит 'моральной уравниловки' ("The Wall Street Journal", США)
Гарри Каспаров: Кто теряет Россию? ("The Wall Street Journal", США)
Гарри Каспаров хочет, чтобы на Путина накинули узду ("The Globe And Mail", Канада)
Гарри Каспаров: Ка-гэ-бэшное государство ("The Wall Street Journal", США)
Гарри Каспаров: Выиграть более длительную войну ("The Wall Street Journal", США)
Гарри Каспаров: Путин по-прежнему остается агентом КГБ ("La Vanguardia", Испания)
