Смерть вождя чеченских сепаратистов Аслана Масхадова контролируемые Кремлем СМИ представляют большим успехом российских вооруженных сил. Вновь говорится о близком завершении чеченского конфликта. Но эти заявления малоубедительны. Ведь разве Путин еще в начале второй чеченской компании 6 лет назад не заверял, что проблемы с маленькой кавказской республикой будут скоро устранены? В декабре прошлого года российский президент во время своего визита в Германию утверждал, что война в Чечне завершена уже 3 года назад. Крушение военного вертолета в четверг, вблизи Грозного, в результате которого погибли 15 российских солдат, и постоянные сообщения о боях в Чечне разоблачают подобные утверждения.
Конечно, Масхадов не был невинной фигурой. Бывший полковник артиллерии Советской Армии, возможно, и был опытным офицером, однако после избрания его президентом Чечни он не смог решить задачу по наведению порядка в своей республике и ее воссозданию после войны. Ему не удалось установить контроль над мафией, занимавшейся взятием в заложники людей, и кровожадными исламистскими фанатиками. Но Масхадов все время пытался начать переговоры с Москвой. После нового вступления российской армии осенью 1999 г. в Чечню и ухода его в подполье как вождя мятежников избранный чеченский президент всегда выступал за то, чтобы Москва воспользовалась возможностью для налаживания диалога с возглавлявшимися им силами. Еще в начале февраля он подал знак доброй воли и приостановил в одностороннем порядке вооруженные действия, что, по мнению некоторых наблюдателей, было в значительной степени соблюдено.
Путин никогда серьезно не относился к таким сигналам. Он упорно выступал за то, чтобы решить сложный чеченский вопрос с помощью разрушительных действий и произволом по отношению к беззащитному мирному населению. А вместо хоть каких-то правдивых выборов за последние два года были инсценированы избирательные фарсы, к которым не был допущен никто из неугодных Кремлю кандидатов.
Путин аргументирует свои безжалостные военные действия в Чечне тем, что в борьбе с исламистским террором не может быть и речи о какой-то щепетильности или компромиссах. Учитывая ужасную трагедию со взятием заложников в бесланской школе прошлой осенью и произошедшие незадолго до этого взрывы двух гражданских самолетов в небе над южной Россией, такая позиция поначалу может показаться понятной. Но не должна ли явная неспособность прекратить подобные жуткие теракты даже шесть лет спустя после начала второй чеченской войны заставить пересмотреть прежнюю стратегию? Целесообразно ли мерить одной меркой всех мятежников и отвергать любой диалог с подпольными вождями типа Масхадова, который осудил теракты в Москве и Беслане? Северо-ирландский конфликт показывает, что наряду с законными военными средствами необходимы терпеливые переговоры и экономические стимулы, чтобы разрядить такие комплексные конфликты, отягощенные историей.
Масхадов в связи со своей многолетней карьерой советского армейского офицера, возможно, быстрее нашел бы понимание с бывшим офицером КГБ Путиным. После смерти Масхадова многие в России опасаются, что теперь среди чеченских сепаратистов усилится влияние такого исламистского фанатика, как Шамиль Басаев, и ряды его отрядов пополнятся. Но как только в России произойдет новый крупный теракт, станет ясно, что победа Путина над Масхадовым, как когда-то победа греческого царя Пирра над римлянами - это лишь иллюзорная победа.
