В рафинированном и несколько странном мире профессиональных шахмат Гарри Каспаров многие годы был чуть ли не наместником самого Господа Бога: всемогущий и всевидящий, с умственными способностями 'Пентиума' и работоспособностью Геракла, накачанного амфетаминами.
Как и многие другие шахматисты-дилетанты, я следил за шахматной карьерой Каспарова с неприкрытым восхищением и иногда с такой же неприкрытой завистью. Каспаров покорял высоты шахматного Олимпа, когда ему не было еще и тридцати, в то время как я, потратив лучшую - и большую - половину своей молодости, так и не сумел пробиться сквозь тернии юниорских турниров в Великобритании. Когда в начале 90-х годов ведущие гроссмейстеры уходили из большого спорта под давлением все большего числа шахматистов из Восточной Европы, появившихся после распада Советского Союза, Каспаров побил британца Найджела Шорта (Nigel Short), для претендента титул чемпиона мира по гшахматам выступившего совершенно провально, и даже не вспотел.
Во многом Каспаров является олицетворением окончательного триумфа советской интеллектуальной школы. Памятуя уроки Михаила Ботвинника, отца советских шахмат и пятикратного чемпиона мира, он первым стал использовать в анализе шахматной игры компьютерные программы и базы данных, и за те два десятилетия, что он был первым, облик мировых шахмат полностью изменился.
Однако в российской политике климат похолоднее, чем на шахматной доске: российские средства массовой информации, эксперты-политологи и даже кое-кто из собратьев по либеральному лагерю, во-первых, считают Каспарова дилетантом в политической игре, не понимающим правил игры и имеющим за плечами не один провальный политический проект - от Демократической партии России и Либерально-консервативного союза до нынешнего весьма рискованного предприятия под названием 'Комитет 2008: Свободный выбор'. Во-вторых, противники и даже друзья Каспарова замечают, что он не способен надолго сконцентрироваться на одном деле в течение сколько-нибудь долгого периода времени. Короче, создается такое впечатление, что практически все вокруг только и советуют Каспарову, что не ввязываться в суровую реальность и вернуться к его нынешнему уютному миру, состоящему из 64 клеток шахматной доски и редакционной страницы Wall Street Journal.
С другой стороны, нельзя не заметить, что, если уж крикунам от политики и прессы так уж хотелось показать, что шахматисту в жизни не понять политики, то единственное, что им действительно удалось - это показать свои исключительные способности жонглирования шахматными метафорами. Как и ожидалось, решение Каспарова уйти из 'больших' шахмат в такую же 'большую' политику было расписано в словах, неминуемо связанных с шахматной терминологией, для чего журналистам, видимо, пришлось не на шутку напрячь мозги и вызвать из безнадежного пассива свой шахматный лексикон, состоящий, как правило, из пяти-шести расхожих выражений. В некоторых западных газетах его 'потрясающий шаг' вырос до 'шаха' президенту Владимиру Путину, а кое-кто начал предсказывать даже неминуемый 'мат'.
Редактор Chicago Tribune решил похвастать знанием не только шахмат, но и французского, объявив Путина фигурой "en prise" (в шахматах этим словом обозначают фигуру, стоящую так, что 'съедение' ее противником практически неминуемо), а британская газета Guardian испортила свое прекрасное во всех других отношениях интервью с Каспаровым затертым названием 'Эндшпиль'. Сколько можно, везде этот 'эндшпиль' - 'эндшпиль дела "ЮКОСа"', 'война в Чечне вступила в стадию эндшпиля', и везде в прессе при употреблении этого слова подразумевается, что все, процесс окончен - даже если потом оказывается, что до его окончания остались еще месяцы, годы или десятилетия. В то время как в шахматах, как мог бы подтвердить сам Каспаров - если бы, конечно, хоть кто-нибудь удосужился его спросить, - эндшпиль представляет собой самую сложную и пока до конца не понятую часть игры, которую многие великие гроссмейстеры не могут освоить в течение всей жизни.
'Коммерсант', конечно, сделал свое дело лучше, выйдя с характерным для себя едким заголовком 'Гарри Каспаров хлопнул доской', намекая на знаменитый горячий темперамент чемпиона мира. Конечно, сейчас Гарри Каспаров поспокойней, чем в юности, но такие эпитеты в адрес Путина, как 'фашист' и 'Калигула', вряд ли помогут ему снискать благорасположение Кремля.
Парадоксально, конечно, но, при том, что зачастую столкновения высочайшего уровня сложности называют именно шахматными, и именно шахматистов считают самыми интеллектуально развитыми и логичными людьми, а реальном мире они в большинстве случаев не занимают сколько-нибудь серьезного положения.
Классическим примером того, что шахматист есть человек не от мира сего, может служить личность Бобби Фишера (Bobby Fischer), чемпиона мира из Америки, победившего Советы в 1972 году, а теперь прозябающего в японской КПЗ за нарушение санкций в отношении бывшей Югославии. Уйдя из большого спорта после завоевания чемпионского титула, Фишер стал вести себя так, как до него не вел себя ни один спортсмен в мировой истории, заставив многих прийти к небезосновательному заключению о его явном умственном помешательстве. Кроме него, образ шахматного интеллекта как разума, заключенного в шестидесяти четырех клетках, поддерживается и вопиюще непредсказуемым поведением нынешнего президента шахматной федерации Кирсана Илюмжинова, президента Калмыкии.
В общем, многие считают, что намерение Каспарова привнести более определенную направленность в раздираемое кризисами российское либеральное движение вряд ли приведет к реальным переменам к лучшему. Как указал на этой неделе политолог Андрей Пионтковский, как может Каспаров надеяться построить политическую коалицию, в которой могли бы слиться разрозненные политические силы российской оппозиции, если даже в шахматном мире ему не удалось привести враждующие стороны к приемлемому решению? Кроме того, взгляды Каспарова на принципы свободного рынка и демократии, которые у него, судя по его статье, вышедшей в понедельник в Wall Street Journal, весьма схожи с мнением губернатора Калифорнии Арнольда Шварценеггера (Arnold Schwarzenegger), наверняка потребуют завертывания в более подобающую упаковку, если он хочет предложить их российскому общественному мнению.
И все же, какими бы невероятными ни выглядели трудности, с которыми ему предстоит столкнуться - если и не как потенциальному кандидату в президенты, то как главному 'мозговому центру', каковую роль он, видимо, сам предпочитает, - Каспаров может добиться гораздо большего успеха, чем ожидают кремлевские политтехнологи и профессиональные политики.
В истории известны и более невероятные примеры; и не такие неожиданные персонажи попадали в высокие политические сферы. К примеру, Джордж Уокер Буш, некогда беспечный прожигатель жизни, стал наследником всего, что есть у семьи Бушей, и сейчас занимает Белый дом, а бывший герой голливудских боевиков стоит во главе штата, экономика которого по объемам занимает пятое место в мире. Да и 'кризисы среднего возраста' нередко помогают людям и публичным фигурам найти себя в ином качестве. Так, нынешний хозяин Белого дома, работавший себе в техасской нефтяной компании и потихоньку скатывавшийся по наклонной плоскости, на сорокалетнем рубеже покончил с пьянством, ударился в старые религиозные традиции Юга, и с тех пор не оглядывается на прошлое.
На то, каким образом Каспаров планирует приложить шахматную логику к политике, может пролить свет один из проектов, намеченных им на предстоящий год - книга, предварительно озаглавленная 'Как жизнь повторяет шахматы' ("How Life Imitates Chess"). Если к политическим баталиям он готовится так же, как к шахматным турнирам, противникам Каспарова неплохо бы побеспокоиться, если не испугаться, заранее. Стереотипное представление о шахматистах как о людях, всегда думающих на двадцать ходов вперед, по большей части и является не более чем стереотипом, но в случае Каспарова оно как никогда близко подходит к реальности. Это могут засвидетельствовать многие представители гроссмейстерской элиты, постоянно проигрывавшие Каспарову, когда он не отходил от своего правила готовиться к игре дома. Теперь вместо разработки мощных дебютов, решительных миттельшпилей и тонких стратегий эндшпиля Каспаров будет заниматься разработкой экономических программ, вычисляя слабые места своих политических противников и пытаясь посеять рознь между ними.
Смогут ли его шахматные умения трансформироваться в политические? Трудно сказать. И все же Каспаров, вне сомнений, может внести некое рациональное зерно в нынешнюю политическую среду. Нужен ли ему тренер, чтобы помочь отточить мастерство? Вряд ли он нуждается в нем так же сильно, как Джордж или Арни, да и учеником он будет наверняка более способным.
Леонид Невзлин, бывший главный подручный Михаила Ходорковского, до сих пор наслаждающийся свободой в Израиле, меньше двух недель назад назвал Каспарова в списке возможных претендентов на президентский пост на выборах 2008 года, вместе с бывшим премьер-министром Михаилом Касьяновым и независимым депутатом Думы Владимиром Рыжковым. И, хотя шансы Каспарова выиграть выборы представляются весьма призрачными - все-таки он уроженец Баку и к тому же наполовину армянин, а на вторую половину еврей - были же в истории России прецеденты, когда высший пост занимал представитель 'этнического меньшинства', от Екатерины Великой до Сталина.
Чего ждать от России после грузинских и украинских событий? Не прихода ли черно-белого на смену оранжевому?
Автор статьи - ночной редактор The Moscow Times и бывший редактор журнала British Chess Magazine.
____________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru:
Путину шах? ("Chicago Tribune", США)
Оппозиция маневрирует, пытаясь поставить шах кремлевскому гроссмейстеру ("The Guardian", Великобритания)
Гарри Каспаров: 'Меня могут убить, но я буду бороться против Путина' ("El Pais", Испания)
Гарри Каспаров: Предстоит большая игра ("The Wall Street Journal", США)
Эндшпиль Каспарова ("The Guardian", Великобритания)
Политика - последний гамбит Каспарова ("The Times", Великобритания)
